Оба корабля заметили этот смелый маневр и тут же пошли на сближение. По-видимому, они хотели взять в клещи три Прао раньше, чем ветер усилится и поможет им ускользнуть.
Сандокан и Янес не изменили курс, а только приказали своим экипажам поставить еще паруса и максимально ускорить ход.
В течение двадцати минут три парусника продолжали двигаться вперед, пытаясь проскользнуть между двумя военными кораблями, а те пытались сойтись и встретить их огнем своих пушек.
– Ах канальи! – сказал Сандокан. – Вы все же хотите напасть на меня? Ну что ж, у меня хватит свинца на всех!
– Мы погибли, Сандокан? – спросила Марианна, вздрагивая и прижимаясь к пирату.
– Пока нет, девочка, – отвечал Тигр. – Быстро возвращайся в свою каюту. Через несколько минут снаряды посыплются на палубу.
– Я хочу остаться рядом с тобой. Если ты погибнешь, я тоже умру.
– Нет, Марианна. Если ты будешь рядом со мной, мне не хватит смелости для сражения. Я буду слишком бояться за тебя.
В это время в море раздался пушечный выстрел. Снаряд со свистом пролетел над их головами.
Два вражеских судна, а это были корвет и канонерка, шли им навстречу на всех парах, точно хотели раздавить своими корпусами.
– В каюту! – закричал Сандокан, когда второй выстрел прогремел с корвета. – Здесь смерть!
Он схватил девушку своими сильными руками и увлек в каюту.
В тот же миг картечь посыпалась на палубу прао, словно стальной град, пробивая паруса и повреждая снасти.
Марианна отчаянно вцепилась в Сандокана.
– Не оставляй меня одну! – кричала она голосом, сдавленным от рыданий. – Я хочу быть рядом с тобой! Я боюсь, Сандокан!
Пират мягко оторвал ее от себя.
– Не бойся за меня. Я дам им сейчас настоящий бой, и он приведет нас к победе.
Он вырвался из сцепленных на его шее рук девушки и бросился к трапу.
– Вперед, мои храбрецы! – закричал он, появляясь на мостике. – Тигр Малайзии с вами!
Сражение разыгралось с обеих сторон. Канонерка напала на Прао португальца, пытаясь взять его на абордаж, но жестоко поплатилась за это.
Канониры Янеса так ее отделали, что разбили гребные колеса, пробили борта и снесли даже мачту.
С канонеркой было практически покончено, но корвет, мощный корабль, снабженный многими пушками и многочисленным экипажем, оставался грозным противником.
Он напал на два прао Сандокана, расстреливая их с близкого расстояния из пушек и сея смерть на их палубах картечью.
Долго противостоять такому огню было невозможно. Еще несколько минут, и оба несчастных судна превратились бы в простые понтоны.
Сандокан понял катастрофичность положения с первого взгляда. Видя, что второй его Прао вот-вот утонет, он подошел к нему и быстро взял на борт оставшихся в живых. Теперь оставалось надеяться лишь на абордаж.
– Вперед, тигрята!.. За мной! На абордаж!.. – вскричал он, выхватив саблю.
Отчаяние удесятерило силы пиратов.
Единым залпом они смели картечью вражеских стрелков и ринулись на палубу корабля с кинжалами и саблями.
– Вперед! – гремел Сандокан, прокладывая дорогу своей страшной саблей. – За мной, мои тигрята! Вперед!..
Во главе неудержимой лавины своих людей он бросился на матросов корвета, оробевших в рукопашной схватке, и быстро оттеснил их на корму. Но с носовой части судна на них бросился отряд пехотинцев, под командой офицера, которого Сандокан сразу узнал.
– Ах это ты, баронет! – вскричал он в ярости, бросаясь на него. – Мы давно не виделись!..
– Где Марианна? – крикнул офицер, отступая за спины солдат.
– Вот она, – отвечал Сандокан. – Получай!
Ударом сабли он свалил своего врага на палубу и, нагнувшись, всадил ему в сердце свой крис.
Но в тот же миг в глазах его потемнело, и он упал на палубу, сраженный абордажным топором.
Глава XXIX
Пленники
Когда он пришел в себя, еще полуоглушенный от страшного удара по голове, то увидел, что он уже не на палубе своего судна, а в цепях в темном трюме корвета.
Сначала он подумал, что это просто кошмарный сон, но боль от ран и цепи, которые сжимали запястья, увы, убедили его, что это действительность.
Он встал, загремев цепями, и бросил вокруг растерянный взгляд. Глубокая тьма скрывала внутренность трюма. Лишь тонкая полоска света сквозь щель в верхнем люке пробивалась к нему. За бортом журчала вода; на палубе над его головой гремели матросские башмаки, и звучали отдаваемые по-английски команды офицеров.
– Пленник! – воскликнул он, пытаясь порвать свои цепи. – Так что же случилось?.. Неужели я в плену?.. Смерть и проклятие!.. Какое ужасное пробуждение! А Марианна?.. О господи, что с ней случилось? Неужели она мертва?..
Страшный спазм сжал ему сердце, и скованный Тигр застонал.
– Марианна!.. – закричал он, тщетно пытаясь порвать цепи. – Где же ты, девочка моя?.. А Янес?.. А Джуйоко?.. Неужели все они погибли?.. Но это невозможно! Я сплю или просто сошел с ума!..
Он, никогда до этого не знавший страха, в этот миг испытал его. Он чувствовал, что теряет рассудок, он ощущал, как ужас охватывает его.
– Погибли!.. Все погибли!.. – воскликнул он в страшном отчаянии. – А я остался жив, чтобы меня приволокли на Лабуан!.. О Боже, почему ты меня не убил?!..
Охваченный порывом отчаяния, он бросился к стенке трюма яростно начал биться об нее раненой головой.
– Убейте меня!.. Убейте!.. – кричал он. – Тигр Малайзии не может больше жить!..
– Тигр Малайзии? Вы живы еще, капитан? – вдруг услышал он голос из темноты.
Сандокан поднял голову и оглянулся вокруг.
Свет, пробивавшийся сквозь щели в люке, очень скупо освещал трюм, но этого было достаточно, чтобы различить ползущего к нему человека.
Сначала Сандокан не узнал его покрытое кровавыми шрамами лицо, но, приглядевшись, радостно вздрогнул.
– Джуйоко!.. Это ты? Неужели ты жив?
– Капитан! – вскричал тот. – Какое счастье! А я оплакивал вас, как мертвого!..
Это был он, Джуйоко, командир третьего прао, храбрый даяк, один из самых знаменитых пиратов Момпрачема.
Страшно израненный, с неузнаваемо изуродованным лицом, он сейчас плакал и смеялся в одно и то же время.
– Живой!.. Еще живой!.. – восклицал он. – О какое счастье! По крайней мере вы избежали этой страшной бойни…
– Бойни!.. – закричал Сандокан. – Так значит, погибли все, кого я повел на абордаж?
– Да, все… – ответил даяк прерывающимся голосом.
– А Марианна? Она исчезла вместе с прао? Скажи мне, Джуйоко, скажи мне!..
– Нет, она еще жива.
– Жива!.. О девочка моя!.. – воскликнул Сандокан вне себя от радости. – Ты уверен в том? Она действительно жива?
– Да, мой капитан. Вы упали, но я вместе с четырьмя товарищами еще держался, когда Марианну перенесли на палубу корабля.