кроме того, такой носитель магии может передать дар потомкам, в то время как выгоревший на это уже не способен. И хотя эта операция и называется «выжиганием», на самом деле таковой не является. Правильнее будет назвать ее «отсечением» — от источника отрезаются магические каналы.
В связи с этим отвратительный вкус лекарства, выводящего частицы этерния из организма, всего лишь мелкое неудобство.
Я перевернул страницу с расчетами. Бумага пока что удается не очень высокого качества, но это дело поправимое. Отладка производства продолжается, и если сравнить первые экземпляры с теми, что выпускаются сейчас, прогресс налицо.
Специалисты ассоциации, предоставившие мне оборудование для книгопечатания, уже отбыли, их место заняли мои люди. К счастью, здесь было все проще, чем с бумагой — технический процесс отлажен, особых сложностей не возникает.
Первой книгой, которую я массово распечатал, был все же не букварь, а наставления, составленные одним из братьев Райога в седые времена.
Книга должна была доехать до столицы со дня на день. Конечно, это будет не первое ее издание, однако мне был важен не факт печати религиозного текста, а одобрение деятельности от тружеников веры. Теперь, когда Крэландом правит не просто Равен, а старший брат, это важно.
А уже после напутствий рабочие занялись изготовлением обучающих материалов. Пока что запасы учебников формировались на складах, а уже осенью, когда закончатся полевые работы, заработают и классы.
Среди беженцев хватало образованного населения. Им-то и предстояло стать учителями. Платил я за это уже сейчас, и платил не самые плохие деньги. Пока не откроются классы, учителя готовятся к первым урокам.
Продажа алхимии с фабрики возле Черной окупает затраты книгоиздания и содержание учителей. Торговля торфом уже принесла мне достаточно денег, чтобы покрыть все необходимые расходы в этом году.
Но все мои начинания вывели баланс баронства в ноль. За мной не числилось долгов, но и прибыли я никакой пока что не получал.
Конечно, плата за Аронию поправит эту ситуацию, однако я не планирую больше соваться в пекло. К тому же это разовые выплаты, которые размажутся по годовому бюджету очень тонким слоем.
Первые доходы начнутся только по весне, когда я получу первую партию грамотных подданных. Вот тогда уже можно будет разворачивать пока что замороженное производство. Но на данный момент и так вышло хорошо.
Паяльник окончательно остыл, и я убрал инструмент на место. До сих пор мой дар не восстановился, колдовать что-либо достаточно серьезное просто опасно. А потому мне оставалось только заниматься давно задуманным техническим прогрессом. Раньше-то руки не доходили.
Сложив стопку пластин расходников в коробку, я запечатал ее и отставил в сторону. Партия для алхимической фабрики готова.
В дверь постучались как раз в тот момент, когда я убрал коробку в специальный почтовый отдел. Маркировка уже была нанесена на крышку, так что не перепутают.
— Войдите, — отозвался я, опираясь на трость.
Идею этого артефакта мне невольно подсказала Мизгер. Но ее жезл был примитивен и слаб, а я мог себе позволить как следует вложиться в создание нового оружия.
— Ваша милость, пора принимать лекарство, — раздался за дверью голос Ханны, и алхимик неспешно вошла в лабораторию.
Замберг всерьез уважала мои профессиональные тайны, а потому никогда не позволяла себе вламываться ко мне во время работы.
— Да, конечно, благодарю, — ответил я, делая шаг вперед и протягивая руку.
Девушка подала новый бокал с ядовито зеленым напитком. Что примечательно, в нем вообще не было ни капли магии, только травы и минералы в правильных пропорциях. Но результат был достойным — уж с моим резервом это было ясно как день.
Кого послабее зелья могли поставить на ноги за три-четыре дня. Это я уже неделю попиваю коктейли, но прогресс есть, и он меня устраивает полностью.
Под внимательным взглядом Ханны я залпом осушил емкость и вернул пустой бокал девушке.
— Вам становится лучше, ваша милость, но еще рано говорить об исцелении, — предупредила Замберг. — Поэтому постарайтесь не переутомляться. Мне бы не хотелось начинать все заново.
Смотрела при этом Ханна на меня со всей доступной ей строгостью.
— И в мыслях не было, — улыбнулся я, прекрасно понимая, почему она все чаще заводит этот разговор. — На самом деле я даже в каком-то смысле рад произошедшему. Теперь у меня появилось время для действительно важных вещей.
Ханна кивнула в ответ на мои слова, и уже повернулась спиной, чтобы покинуть лабораторию, но все же сказала:
— Если бы я не знала, что такое невозможно, я бы подумала, что вы, барон, отнюдь не так молоды, как ваше тело. Возможно, решила бы, что вы одержимы опытным и взрослым человеком, а не кровожадными демонами.
Я хмыкнул в ответ.
— Благодарю за комплимент, Ханна, — произнес, улыбаясь ей по-настоящему. — Один мой знакомый как-то сказал, что выиграть войну не сложно, гораздо труднее не проиграть мир.
Она чуть дернула бровями, на лбу образовалась едва заметная складка, но быстро разгладилась. Девушка вежливо наклонила голову и оставила меня в одиночестве.
Бегло осмотрев лабораторию, я со вздохом покинул помещение и, закрыв дверь, стал подниматься по лестнице, опираясь на трость.
Хм, может быть, мне к трости еще и одежду изменить? Введу моду на классические костюмы и шляпы с перчатками. Стану первым джентльменом Эделлона. Демонолог, законодатель моды — это должно быть экстравагантно.
В этот момент я услышал в своей голове громкий хохот Ченгера.
* * *
Анклав города Сибург, Арония.
Ченгер осмотрел возвышающийся над городом черный замок. Аркейн не изменял своим привычкам, выстроив типичную крепость, какие стояли по всему Эделлону. Во всяком случае снаружи никаких отличий не имелось, хотя с момента образования ордена минула не одна сотня лет.
Собственно, мир почти и не менялся с тех пор, как рухнула гегемония Катценауге. Однажды возведенная крепость Аркейна повторялась раз за разом, демонстрируя не столько стабильность мира, сколько его стагнацию.
Да, артефакты стали лучше со времен Яниса Вагнера, но никаких кардинальных изменений не произошло за долгие годы. Уж демон, разменявший ничуть не меньше самого ордена, видел это прекрасно.
Возможно,