Он прошел через холл и стал подниматься по лестнице на чердак. Я решила пойти с ним.
— Ладно тебе, Айрис. Я же сказал тебе, оставайся там.
Он назвал меня по имени. Значит, не шутил. Я чуть помедлила. Его реакция сказала мне, что на чердак мне лучше не подниматься. Но почему? Райан не хотел объяснять мне, что за картины там лежат.
Но мне было очень любопытно.
Он спустился вниз с большой коробкой, полной украшений. Потом вернулся на чердак и принес еще одну коробку, с игрушками.
— Это мой маленький городок, — пояснил он.
Мы провели вечер, украшая деревья и строя маленький город под деревом Райана. Городок впечатлял — там было много зданий, много маленьких людей, женщины были одеты в старомодные платья и высокие ботинки, мужчины — в шляпы и фраки. Там была железная дорога и поезд, который ездил вокруг города. Дети, собаки. И конюшня, вокруг которой стояли люди. А еще много церквей с крошечными шпилями. Маленького мальчика-почтальона мы поставили в центре города.
— Городок симпатичный, — сказала я.
— Да, он у меня с самого детства. Пока мама была с нами, у нас была традиция на Рождество строить этот городок. — Райан погрустнел. — После того, как она ушла, в доме Бенджамина я его никогда не строил. Но я забрал его с собой, когда ушел из дома, и построил городок на Рождество, которое провел с семьей Ника. С тех пор он со мной каждый год.
Я погладила его по волосам. Иногда он выглядел, как маленький мальчик, и сейчас был как раз тот случай.
— Важно поддерживать традиции.
— Да. А теперь ты и я создадим новую традицию, продолжая старую. У меня есть городок, у тебя — твое серебряное дерево. Мы можем делать что-то вместе, что-то, что принадлежит только нам.
Мое сердце дрогнуло. Я знала, что он относится ко мне серьезно, но мне всегда нравилось слышать слова, которые еще раз подтверждали это. Если он хотел создать новую традицию, это означало, что он на самом деле хочет видеть меня рядом.
Мы решили, что нашей традицией будет катание на сноуборде в Краун-центре каждый год на 23 декабря. Даже если это придется не на субботу, как в этом году, а на середину неделю. А на Рождество мы решили ходить в казино. Да, это было необычно, но мы оба решили, что рождественский день стоит провести необычно, а казино любили мы оба. Сочельник мы решили проводить с моей семьей.
Последнее решение, однако, далось не так легко.
— Райан, я знаю, почему ты не хотел бы провести Рождество с отцом, но что насчет твоей матери?
Но он ловко обошел вопрос.
— Слушай, ты любишь свою семью, я люблю твою семью. Я встречусь с матерью как-нибудь в другой раз. Я хочу провести Рождество с тобой и твоими родителями. Я надеюсь, что вскоре они станут и моей семьей тоже.
Это было странно. Я должна была познакомиться с Мэгги Галлахер, ведь, как Райан сказал, она жила тут же, в городе. Но не могла ли тут скрываться еще одна история? Я тряхнула головой. Господи, сколько же ужасных историй может быть в жизни одного человека? Нет, должно быть логическое объяснение тому, почему, так любя свою мать, он не позволял мне с ней встретиться.
Но какое?
23 декабря, как и договорились, мы пошли в Краун-центр и присоединились к толпе тех, кто катался на сноубордах. Огромное рождественское дерево, наверное, метров тридцать высотой, украшенное игрушками, сверкало за площадкой.
Я только училась кататься. Райан, конечно же, был профессионалом. Кажется, не было ничего в жизни, что он не мог бы делать и делать хорошо. Однако, он был очень терпелив со мной, показывая мне, как скользить и останавливаться. Сначала я каталась по ровной поверхности, не взбираясь на склон. Но потом, спустя несколько часов, я кое-чему научилась, и мы катались рука об руку до самого вечера, почти до закрытия. Я должна была признать, что это был один из самых веселых вечеров в моей жизни. Ночной воздух был морозным и свежим, и площадка ярко светилась. Наверное, тут всегда было около сотни людей.
Но в этот вечер в зале оказались только он и я.
Я почти ожидала встретить какого-нибудь призрака из прошлого Райана. К счастью, нам никто не попался. Однако мы увидели несколько его друзей и коллег. Райна познакомил меня с ними.
— Это Нейт. Он мой старый друг, еще со времен Гарварда.
Нейт был высок, как и Райан, с черными волосами и голубыми глазами, и чертовски красив.
Я глубоко вдохнула и подала ему руку. Он обнял меня.
— Райан так много обо мне говорил. Я рад наконец с тобой познакомиться.
Райан усмехнулся.
— Мы много переписываемся.
— Ясно.
Я лишилась дара речи. Мне потребовалось время, чтобы привыкнуть к Райану, а тут приходится лицезреть перед собой еще одного гарвардского красавчика. Я видела, что он разглядывает меня. Наверняка нашел меня ужасной.
Но, даже если это и было так, ни взглядом, ни словом Нейт этого не показал.
— Райан сказал мне, ты — юрист.
— Сдал с потрохами.
Он засмеялся.
— Тебе это нравится?
— Моментами.
Да, было дело. Жаль, что эти моменты далеко в прошлом.
— А ты чем занимаешься?
— А я самая мистическая персона в мире.
Райан ткнул в его сторону пальцем, прошептав одними губами «детский трастовый фонд».
Я посмотрела на него. Ну, поддержи же беседу.
— Нет, серьезно. Я один из директоров «Голден Сакс» банка. Я в городе только на праздники. И представьте мое удивление, когда я натыкаюсь на этого клоуна именно здесь.
— Ха, ха, — сказал Райан.
К Нейту подкатила женщина. У нее были темные волосы, большие глаза, совершенное лицо и тело. Большая грудь, длинные стройные ноги. Без макияжа, да и он ей не был нужен.
— Айрис, это моя жена, Натали. Натали, это Айрис.
Она посмотрела на меня, ее глаза расширились.
— Это Айрис? Райан так много мне о вас рассказывал!
Она казалась такой милой. А я брякнула:
— Нейт и Натали, это так мило.
Вот и все, что я могла сказать. Мне захотелось убежать оттуда, быстро. Они были еще одним напоминанием о том, что в его мире мне не место.
— Натали тоже училась с нами в Гарварде, — пояснил Райан. — Натали и Нейт поженились сразу после колледжа, но они все еще ведут себя, как молодожены.
Натали взяла меня за руку.
— Пойдем, пусть мальчики поболтают. Они не видели друг друга много лет.
Держась за руки, мы покатили к стойке с напитками.
— Хочешь пить? — спросила Натали. — Я могла бы купить что-то для тебя.
— О, вовсе не обязательно, у меня есть с собой деньги.
— Я настаиваю. Что бы ты хотела?
И почему все эти люди не позволяют мне за себя платить? Может, у меня на лбу написано слово «неудачница»?