— Ну и какое это теперь имеет значение?
— Может быть, и никакого. Но все-таки ответьте мне, полковник: зачем ее к нам внедрили? Ведь она спуталась с Люцифером еще раньше, чем заварилась вся эта каша. Я так понимаю, что к Теневой Линии она никакого отношения не имеет.
— Все мы — колесики, — заметил Кассий и осторожно положил руку Маусу на плечо. — Колесо вращает колесо, а зачем — и само не знает.
— Эх-х… — простонал Шторм. — Маус, вези меня вниз.
Железная Крепость превратилась в цитадель уныния.
Улыбки исчезли. Легион извивался, как червяк на крючке. И ждал поклевки большой рыбы.
— Скажи, отец, положение безнадежное? — спросил Маус.
— Похоже на то, Маус. Похоже. Но чем черт не шутит — вдруг мы обдурим их всех? Перед Штормом темнее всего.
— Это что, каламбур?
— Шутить семейным именем? Упаси Господь.
Глава тридцать девятая:
3028–3031 годы н. э
Мойра старалась привыкнуть к имени, которым ей предстояло назваться в Уэйдерендере. Еще больше сил она прикладывала, чтобы стать художником-творцом. Но здесь ее ждал полный крах. Она обладала лишь одним талантом — актерским.
— Ну что же, я думаю, сойдет, — буркнул Блейк.
— Сойдет? А разве что-нибудь не так? Все вполне легально. Да и драматург Уайт говорит, что Янос Касафирек…
— Я же сказал, что годится. — Блейк улыбнулся. — Он был ко мне еще придирчивее, чем вы, юная леди. И сказал, что это — ваше будущее.
Мойра вошла во вкус. Она получала возможность заниматься любимым делом… Девушка стала заучивать классические драмы, созданные на Старой Земле, особенно много — из елизаветинской эпохи. Она сходила с ума от Шекспира. А драматург Уайт в свою очередь просто терял дар речи от восторга, когда видел ее в роли Офелии.
У Мойры словно крылья выросли за спиной. Благодаря Блейку сбывались ее самые невероятные фантазии. Подумать только — она будет учиться у великого Касафирека.
— Небольшое изменение плана, — сказал Блейк незадолго до ее отправки. — В Сумеречном Городе опять ужесточили режим безопасности. Так что ты станешь Поллианной уже здесь, а не во время пересадки на Уэйдерендере.
В списке пассажиров ее записали как путешествующую дочь Аманты Эйт, помощницы министра торговли Конфедерации. Такая дама действительно существовала, но всегда оставалась достаточно незаметной, чтобы вызвать трепет у местных чиновников. Как правило, в тени старались держаться именно те, кто обладал на Луне-Командной реальной властью. Совпадение фамилий оказалось даром Божьим.
Мойра ждала, что ей будет легче за пределами Черного Мира. Новая роль больше соответствовала ее реальной натуре, чем та, которую ей приходилось разыгрывать в Эджворде. Девушка снова и снова возвращалась мыслями к актерской карьере, она буквально грезила наяву. Раньше она никогда об этом не думала — актрисе нечего было делать в Эджворде. А она не собиралась покидать дом. Разве что — чтобы найти Плейнфилда.
И вот настало время улетать. Нехотя побрела Мойра к шлюзу краулера. Старая жизнь ее на этом заканчивалась и начиналась новая. Сомнения вновь закрались в ее душу.
— Альбин! А ты что здесь делаешь?
— Босс приказал мне ехать с тобой.
Заметив Блейка, она подбежала к его креслу и быстро чмокнула в щеку.
— Спасибо вам за Альбина. Теперь мне не так страшно.
— Я так и подумал. И еще я думал, что мы можем выяснить что-нибудь в Сумеречном Городе, а Альбин знает его вдоль и поперек. Ну, будь умницей, Мойра. И будь осторожна. Тебе придется иметь дело с очень странным и опасным человеком.
— Все будет хорошо.
По дороге в Сумеречный Город она развеселилась. Мойра никогда прежде не была снаружи купола. Теперь она взглянула на мир, в котором жила, в совершенно новой перспективе.
Ночные ландшафты проплывали мимо бледными призраками. Под воздействием красоты Мойры и ее экзотического цвета кожи члены экипажа стали необычайно словоохотливыми и все время рассказывали о памятных местах дороги. Вот здесь случилось то, а здесь это. А вон в той стороне — потрясающая гора, уходящая вверх на тысячу метров, но ее не видно из-за темноты. Все эти люди были родом из Города Ночи и не знали ее. Девушка отработала на них свою легенду. Окончательно вжившись в роль Поллианны, она врала напропалую о жизни на Луне-Командной.
В Сумеречный Город она прибыла бодрой и веселой.
Но очень быстро настроение ее испортилось.
На первый взгляд Сумеречный Город казался двойником Эджворда. Она только собралась сказать об этом Корандо, как проявился человеческий фактор.
Два мрачного вида полицейских начали проверку документов у пассажиров, едва сбросивших теплозащитные костюмы. Особенно по-хамски они вели себя с эджвордцами, хотя с экипажем из Ночного Города и гражданами Темных Земель тоже не слишком церемонились. Это были настоящие садисты, упивающиеся собственной властью, — именно благодаря таким полицейских повсюду недолюбливают. Когда они принялись за Корандо, у Поллианны лопнуло терпение.
— Эй ты! — рявкнула она, подбирая слова так же тщательно, как палач — ножички для пытки. — Да-да, ты, у которого свиная задница вместо лица. А нос — как раздавленное собачье дерьмо. И так всем ясно, что мать твоя крупно просчиталась, когда отказалась от аборта. Так зачем это лишний раз доказывать? Поколоти лучше свою жену, если хочешь почувствовать себя мужчиной.
Корандо бросил на нее отчаянный взгляд, будто хотел сказать: «Заткнись!» Она только усмехнулась.
Полицейские просто остолбенели. Остальные пассажиры не знали, куда глаза девать.
А когда оцепенение прошло, субъект, которого она оскорбила, злорадно ухмыльнулся. Он нашел себе жертву.
— А ну-ка документы, сучка!
Но тут же злость сменилась неуверенностью. Он посмотрел на нее, на ее проездные документы. Белая. Значит, уроженка другого мира. Женщина, и молодая. Скорее всего дочь какой-нибудь шишки.
— Давай-ка их сюда, Хамп, — сказал его напарник. — И успокойся.
— А вы читать умеете? — удивилась Поллианна. — Вот уж не подумала бы!
Она не ожидала, что они ее так легко отпустят. Но, увидев печати на ее паспорте, офицер стал невероятно предупредителен.
— Спокойно, Хамп. Эта лапонька с самой Луны-Командной.
Хамп выхватил у него документ, бегло просмотрел записи в нем, и глаза его округлились от удивления. Он швырнул паспорт Поллианне.
— Сильно умная, да? Ладно, я тут за тобой прослежу!
— Ты, наверное, в своего папашу таким уродился. — Девушка уже слегка напугалась. Ей пришлось пересилить себя, чтобы держаться с прежней дерзостью. — Он твоей мамаше тоже никогда не простил. — И прежде чем полицейский успел что-то ответить, добавила уже мягче: — Немного вежливости никогда не повредит, офицер. Как вы с людьми, так и они с вами будут.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});