В конце концов появился Плейнфилд, носящий здесь имя Майкл Ди. Их встреча вызывала у нее трепет. Поллианна не сомневалась — либо ненависть ее прорвется наружу, либо Майкл ее вспомнит.
Он не вспомнил и не почувствовал ее ненависти. И тут все стало развиваться столь стремительно, что вскоре события совершенно вышли из-под контроля. Поллианна сама не заметила, как оказалась вместе с Плейнфилдом на корабле, держащем курс на Старую Землю, и в конечном счете попала к Ричарду Хоксбладу.
Теперь жизнь напоминала ей старинное черно-белое кино — она была такая же порывистая и ошеломляющая. И хотя сюжет развивался по сценарию Блейка, ее не покидало чувство, что все рушится.
Брак, который так много значил для нее, превратился в пустой звук. Она испытывала к себе отвращение. Порой, когда Поллианна лежала подле спящего Плейнфилда, ей являлся призрак Фрога и говорил, что ничего не стоит той цены, которую она платит.
Дальше стало еще хуже. Шторм заставил ее вернуться в Крепость. Поллианна убила бы Плейнфилда еще тогда, не будь она связана обязательствами перед Блейком, Корандо и родным городом.
Она страдала от особого рода одиночества, неведомого ей в Эджворде. Появилось такое чувство, будто она затесалась среди людей совершенно чуждых ей по расе. Мужчины помогали забыться на несколько минут, но, уходя, каждый любовник забирал у нее частицу самоуважения.
А потом Плейнфилда было уже не достать — он сбежал с телами двоих сыновей Шторма. Она едва не покончила с собой.
Лишь призрак Фрога образумил ее, назвав маленькой дурочкой.
Она вновь вспомнила о своем долге перед Эджвордом. Поллианна достаточно прожила среди солдат, чтобы почувствовать себя солдатом своего города. И это помогло ей выстоять.
Глава сороковая:
3052 год н. э
Насколько важно место само по себе? «Место — всего лишь место», — скажешь ты. «А вот и нет!» — возражу я. Ты либо соответствуешь месту, либо нет. Если да, то оно проникает в твое сердце, в твою плоть, пронизывает тебя до мозга костей, ты знаешь его, не задумываясь об этом, и оно хранит в себе знание о тебе. Вам уютно вместе. Вы — партнеры. Ты знаешь все его причуды, все дурные привычки и знаешь, как с ними бороться. Если же ты чужак…
Та же разница, что между новыми и старыми ботинками. Надеть можно и те, и эти, но если не успеешь разносить новые, они могут тебе доставить неприятные минуты.
Такой вот парой новых ботинок и стал Черный Мир для моего отца и Железного Легиона.
Масато Игараши Шторм
Глава сорок первая:
3031 год н. э
Космопортовский краулер вполз на перевал в Белых Горах. Шторм впервые увидел Эджворд.
— Как будто полная луна поднимается, — мечтательно проговорил он. — Или камень упал в темную воду, а вокруг разлетелись алмазные брызги.
Половина городского купола, освещенного изнутри, выглядывала из-за окружавшей ее стены.
Адъютант бросил на него озадаченный взгляд. Шторм почувствовал его, но не подал виду. Он потянулся было к футляру кларнета, но тут же убрал руку, решив, что в этой ржавой развалине, скрипучей и тряской, все равно толком не поиграешь.
Но надо было чем-то снять напряжение. Такой нервной нагрузки у него уже сто лет не было.
Он вернулся к изучению шифрограмм, лежащих у него на коленях. Они были выдержаны в сжатой, беспристрастной манере Кассия. Оперативные данные и аналитические расчеты подводили к совершенно невероятному выводу. На Блейка насела Корпорация Мичем. У них хуже было с обеспечением, но выигрыш во времени они использовали как надо. Мичемы запустили военные краулеры в производство еще много лет назад. И вот теперь двадцать четыре ползучих чудовища встали лагерем на Теневой Линии на тысячу километров западнее теневой станции Блейка. И сковырнуть их оттуда будет трудно.
Линии снабжения Ричарда, обеспечивающие также все предприятия Мичемов на оконечности Теневой Линии, из-под тени Блейка было не достать. Они были слишком далеко на Солнечной Стороне, и даже самый мощный чартер был бы не способен нанести удар и скрыться.
По словам Кассия, между всеми сторонами действовала негласная договоренность — избегать конфликтов на Темной Стороне. А потому Блейк и слушать не желал о лобовых ударах. Он настаивал, чтобы зона боевых действий была ограничена Солнечной Стороной.
— Идиоты! — буркнул Шторм, на миг охваченный жаждой крови. — Чего проще — дойти по прямой до Сумеречного Города, продырявить им купол, а потом, когда сдадутся, — дать чего-нибудь подышать. И все — дело в шляпе.
Он рассмеялся — наверняка Ричард подумал то же самое.
Конфликты между наемниками редко бывали просты. Корпорации хоть и рвутся в бой, но редко кто согласится рисковать синицей в руке. Вот журавлем в небе — это еще куда ни шло.
Он видел единственный положительный момент — сейнеры где-то рядом и всегда готовы помочь со связью. Ему крупно повезло, что однажды, поддавшись минутному порыву, он помог Пруди и ее народу. Звеэдоловы услуг не забывают.
Милая Пруди. Что-то стало сейчас с этой красавицей? Возможно, отыщи он ее сейчас, она даже и взглянуть бы на себя не позволила. Звездоловы не любят бороться с Природой. Она Должна быть уже старухой.
Шторм снова принялся перебирать донесения, заставив себя вернуться мыслями к Теневой Линии.
Он обдумывал предложение Кассия нанести удар по плацдарму Ричарда, пока краулер не зарулил на стоянку в Эджворде. Шторм считал, что это вполне реальное решение, хотя для верности нужно провести его через инженеров заказчика, специалистов по Солнечной Стороне. Да еще через Совет Директоров. Этим сукиным детям обязательно надо высказать свои ценные соображения.
Блейк встретил его лично. Эта небольшая любезность произвела на Шторма впечатление, поскольку этому человеку трудно было передвигаться.
— Крейтон Блейк, — представился темнокожий человек и протянул руку. — Рад вашему прибытию. Вы окончательно поправились?
— Как новенький. Доктора у нас превосходные. — Он перевел взгляд на человека, расположившегося у Блейка за спиной. Тот показался ему смутно знакомым. — В Крепости оборудована первоклассная больница. Не хотите ли обратиться в нашу лабораторию по отращиванию конечностей?
— Знаете, пожалуй, нет. Я как-то привык без ног. Более того, это дает мне моральное преимущество над Советом Директоров. Каждый раз, измываясь над калекой, они потом чувствуют себя последними мерзавцами. — Он ухмыльнулся. — Против этих разбойников все средства хороши. Ах да, прошу прощения — знаете, я ведь не привык общаться с людьми извне, а мы здесь все друг друга знаем — так вот, джентльмена, что меня сопровождает, зовут Альбин Корандо. Он и есть мои ноги. А также мой телохранитель, компаньон, моя совесть и мой камердинер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});