Читать интересную книгу "Чёрная бабочка, летящая во тьму - Биннур Шафак Нигиз"

и закатила глаза, не в силах вынести увиденного. Передо мной стоял не кто иной, как тот дурак с пирсингом с волейбольной площадки.

– Здравствуй, дядя Оздемир, – поприветствовал Энис.

Когда я заметила, что парень смотрел на меня, покрепче перехватила сумку и попрощалась:

– Доброго вечера, дядя Оздемир, – и пошла к выходу из книжного магазина.

– Доброго вечера, моя прекрасная девочка, заходи еще, – сказал Оздемир, но я не ответила, хотелось уйти как можно скорее, потому что даже вид этого парня заставлял меня нервничать.

Проходя мимо него, я услышала, как он сказал:

– Ну давай, убегай.

Но я проигнорировала его и вышла из магазина. Заметила, что люди оборачивались вслед моему громкому топоту, но мне было все равно. Сейчас волновало только то, что я не могла вернуться и сказать хоть слово этому идиоту с пирсингом. Я очень любила дядю Оздемира и не хотела доставлять ему проблем, поэтому сдержалась в магазине. Когда телефон в переднем кармане джинсов завибрировал, я стиснула зубы и вытащила его.

Неосознанно ухмыльнулась, глядя на сообщение Биллур. Сделав мысленную пометку, что напишу ей что-нибудь, когда приду домой, убрала телефон обратно и, поправив сумку, пошла дальше.

Пока шла, боль внизу живота была похожа на шипы, но у меня все еще не началась менструация, немного задерживалась, но так было почти всегда. Когда я вышла на улицу с ювелирными магазинами, мне показалось, что за мной следят. Несколько раз обернулась, но подумала, что это выглядело нелепо, и быстро зашагала дальше.

– Сумасшедшая! – раздался сзади крик.

Я посмотрела через плечо в том направлении, откуда раздался звук. Брюнет с пирсингом быстро приближался ко мне.

– В чем проблема? – спросила я, поворачиваясь к нему и нахмурившись.

Огни города сделали его темные волосы светлее и ярче. Благодаря своим длинным ногам парень оказался рядом через несколько шагов. На нем была темно-зеленая толстовка с капюшоном и кожаная куртка поверх нее. Узкие черные джинсы облегали ноги, как вторая кожа, и Энис теребил языком черное кольцо на губах.

– На самом деле у меня нет никаких проблем, – небрежно кинул он, пожав плечами. – Напротив, я думаю, проблемы тут у тебя. Честно говоря, считаю, что ты сама являешься проблемой.

– Ты что, одноклеточный?

Парень сделал паузу.

– Чего?

– Ты одноклеточный?

Энис нахмурился.

– Проблемная.

– Видимо, я имею дело с простейшим, который думал, что сможет произвести впечатление на противоположный пол, играя в словесные игры. Но это не ко мне, исчезни.

Я смотрела на парня пустыми глазами, а самодовольное выражение его лица разбилось на куски за считаные секунды.

– Даже если бы это было так, ты была бы последним человеком, на которого я хотел бы произвести впечатление, – самодовольно сказал Энис.

Я сжала кулак, которым хотела ударить по его лицу; приподняв бровь, закатила глаза и вздохнула.

– Послушай, я правда не знаю, в чем твоя проблема, но мне становится скучно. Как насчет того, чтобы не обращать на меня внимания, мистер Загрязненное Изображение?

Его каре-зеленые глаза сузились.

– Ты понимаешь, что расстроила не того человека? – спросил он.

Я глухо рассмеялась.

– Но в стране много не тех людей. И я постоянно кого-то расстраиваю.

Парень посмотрел прямо на меня.

– Ты, по ходу, реально проблемная.

– Кажется, именно у тебя сейчас проблемы. Потеряйся, – сказала я, проскользнув мимо него и начиная уходить. Через несколько шагов Энис снова позвал меня, но я старалась его игнорировать.

– Ты выбрала не тот путь!

– Я тебя не слышу, – прошептала я.

– Проблемная! Это еще не конец, ты сама напросилась!

– Он сумасшедший или что? – пробормотала я про себя.

Парень мог продолжать кричать, высказывая абсурдные угрозы, совсем как сумасшедший. Мне было все равно. Вернувшись домой, я повесила пальто на вешалку и пошла в свою комнату. Десять минут спустя мама позвала ужинать. Удивившись, я сказала, что не буду есть. Посидев некоторое время в интернете и убедившись, что все спят, вышла из комнаты и пошла на кухню. Свет в доме был выключен, а на кухне было темно, если не считать свечения, исходящего от дисплея холодильника, и нескольких маленьких лампочек от электронных устройств. Я медленно открыла плотную штору, потянула тюлевую занавеску, открыла холодильник, пока свет уличного фонаря освещал кухню, достала бутылку вишневого сока и выпила из нее немного.

– Ты еще не спишь? – внезапно сказала мать. Несмотря на то что была удивлена, я молча оглянулась на нее.

– Нет, – прошептала я, не уверенная, заметила ли она безжизненность в моем голосе. – Почему ты не спишь?

Мама медленно потерла свои глаза, которые были не как у меня – темными, а как у Дефне – светлыми.

– Я не могу уснуть, – сказала она и, подойдя ближе, потянулась к хрустальному графину на стойке. – Давай поговорим немного?

– Хорошо, – сказала я, поставив бутылку обратно в холодильник и закрывая дверь.

– О чем мы будем говорить?

– О тебе.

Я была поражена, но не подала виду.

– Слушаю.

Налив воду из хрустального графина в свой стакан, мама села на деревянный стул и указала подбородком на пустой табурет перед ней. Я села и посмотрела в глаза матери с отстраненным выражением лица, в то время как предположения бурлили в моем сознании, как волны, разбивающиеся о берег.

– Я нашла платье в твоей комнате, – прошептала она после недолгого молчания.

– Платье? – Я подняла брови. – Мы будем об этом говорить? Для тебя необычно найти платье в моей комнате?

– Мерве, я серьезно. Речь не о том, что я нашла в твоей комнате обычное платье, а о том, что его стоимость – бюджет нашей семьи на месяц.

– Может, мы вернемся к основной теме? – Когда я сказала это, она нахмурилась, но промолчала. В этом была ее проблема. Мама не могла кричать. Черт возьми, что бы ни происходило, она молчала. Я ненавидела эту ее привычку.

– Я знаю, что такое платье невозможно купить на карманные деньги, и даже если бы ты могла, то не заплатила бы столько за платье, – медленно произнесла она.

– Ты хотя бы немного меня знаешь, – прошептала я, говоря себе под нос, чтобы она не услышала.

Мать тяжело сглотнула, сделала глоток воды и поставила стакан на стол.

– Откуда оно у тебя?

– С каких это пор ты роешься в моей комнате? – Когда я ответила вопросом на ее вопрос, мама на мгновение замолчала, но затем сразу перешла в режим защиты и сказала:

– Ты моя дочь. Хотела прибрать в твоей комнате. Я не рылась в твоих вещах или что-то