– Наконец-то ты вернулась ко мне, – сказал он и, поцеловав ей руку, пошел открывать дверь.
Два официанта внесли в ложу маленький столик, сервированный на двоих и украшенный букетом белых орхидей. Рашид приказал наполнить бокалы шампанским и ждать снаружи на тот случай, если им понадобится что-нибудь еще.
Мирелла поднялась, чтобы немного размять ноги, и стала разглядывать публику. Она заметила, что взгляды некоторых женщин прикованы к Рашиду.
– По-моему, нет необходимости спрашивать, нравится ли тебе опера. Это очевидно.
– Я знаю, что ты не любитель театров, и тем более спасибо, что привел меня сюда.
– Я и предположить не мог, что спектакль произведет на тебя такое впечатление. Ты позволишь сыграть для тебя еще один, в моем собственном исполнении?
Он прикоснулся к ее ожерелью и провел кончиками пальцев по крупным жемчужинам, не сводя с нее страстного взгляда. Мирелла сознавала, что он подавляет ее волю, приковывает к себе невидимыми цепями. Выбора у нее не было, и ответ мог быть только один:
– Конечно. Если это доставит удовольствие тебе, то и мне тоже.
Рашид протянул ей бокал, они чокнулись и пригубили шампанское. Мирелла дрожала от сексуального возбуждения, чутко воспринимая эротические флюиды, которые волнами накатывали на нее. Она вдруг поймала себя на мысли, что они действительно разыгрывают спектакль в ложе, словно на сцене, и наверняка стали объектом внимания для половины публики, сидящей в зале. Она инстинктивно отступила в глубь ложи, и Рашид усмехнулся, догадавшись, что побудило ее так поступить.
– Ты заставляешь меня чувствовать себя Маргаритой, которая влюбилась в Фауста с первого взгляда. Стоило ему взглянуть на нее, как она стала рабыней его желаний, добрых или злых – не важно.
– Разве я похож на Фауста? А ты уверена, что я не Мефистофель? Человек ли я, заключивший сделку с дьяволом, или сам дьявол, царь тьмы?
Рашид явно подшучивал над Миреллой, ему нравилось вступать с ней в словесные поединки – они обостряли чувства и давали возможность устроить разминку для ума.
– Ты хочешь сказать, что я ужинала с дьяволом? В таком случае я самая удивительная женщина на свете, потому что прошла через это испытание невредимой и не перестала обожать своего дьявола настолько, что даже купила ему кое-что в подарок на память об этом вечере. – Она достала из сумки коробку, завернутую в серебристую бумагу, и протянула ее Рашиду.
– Это мне? – Он развернул бумагу, в которой оказалась коробка белого бельгийского шоколада. – Очень мило и предусмотрительно с твоей стороны, – улыбнулся он застенчиво. Его пристрастие к сладкому всегда было у них поводом для шуток. – Ты – умная девочка. Можешь есть сандвичи, а я буду наслаждаться твоим подарком.
Они сели за столик, и Мирелла положила себе на тарелку несколько маленьких бутербродов, а Рашид стал одну за другой разворачивать конфеты.
– Знаешь, что ты только что сделала своими руками? Казанова и мадам Дю Барри, эти двое прославленных в веках любовников, считали шоколад лучшим средством для повышения потенции. Так что не удивляйся тому, что тебя ждет, когда я съем всю коробку.
Он с наслаждением впился зубами в первую конфету. Мирелла расхохоталась, когда он не удержался и тут же отправил в рот вторую.
– Очень вкусно. Пожалуй, я оставлю несколько штук, чтобы съесть их с тобой в постели сегодня ночью. Кстати, почему бы нам не отменить все дела на завтра и не провести в постели весь день? – Он развернул конфету и положил ее в рот Мирелле.
– К сожалению, это невозможно, – ответила она. – Меня завтра уже не будет в Англии. Впрочем, если ты действительно готов отложить дела на несколько дней, то можешь поехать со мной. Я отправляюсь в Турцию.
Рашид был потрясен, и неудивительно. Меньше всего он мог ожидать именно такого поворота событий. А Мирелла сознательно сделала это заявление без всякого предупреждения, поскольку считала, что их романтические отношения, хотя и продолжают оставаться волнующими, начали себя изживать.
– Я несколько встревожен тем обстоятельством, что ты можешь в любой момент просто собрать чемоданы и уехать, даже не поставив меня в известность.
– Разве я могу так поступить? Просто я решила это совсем недавно, сегодня вечером, когда принимала ванну.
– Понятно. Но откуда такая странная идея? Мне казалось, что твой единственный интерес к Турции состоит в том, чтобы поскорее продать свою собственность там. А для этого ехать туда незачем. Судя по твоим последним переговорам, продажа – дело решенное. Разве я ошибаюсь?
– Нет.
– Тогда в чем же дело? Или ты передумала продавать?
– Нет, не передумала.
– Тогда почему бы тебе не подписать все необходимые бумаги здесь и не остаться, чтобы провести время со мной? Почему ты решила ехать в Турцию?
– Прежде всего по некоторым причинам я не хочу торопиться с продажей. Я сделаю это тогда, когда сочту нужным. Несколько дней ничего не изменят. И потом, я собираюсь в Турцию не по делам, а из-за тебя. Я хочу побывать в этой легендарной стране, посетить город, который ты так любишь. Хочу прикоснуться к твоим корням и, может быть, увидеть и понять то, что сделало тебя таким, каков ты есть. Я никогда не встречала мужчин, похожих на тебя, и вряд ли встречу в будущем. Через неделю я вернусь домой, и мы оба знаем, что наши отношения закончатся. Так что я решила побывать на романтическом, загадочном Востоке прежде, чем это произойдет. Мне бы очень хотелось оказаться там вместе с тобой, чтобы понять тебя лучше, чем это возможно здесь. Кстати, коль скоро я окажусь в Турции, то не грех было бы взглянуть на то, чем я владею. Хотя, сказать по правде, еду я туда не только для этого.
За пять дней, которые они провели вместе, им впервые пришлось пережить такое откровенное столкновение чувств. И речь не о тех чувствах, которыми делятся любовники в постели. Рашид оказался в затруднительном положении. Он вдруг понял, что еще очень далек от полного подчинения этой женщины своей воле. Она была крепким орешком, и Рашид проникся к ней уважением.
Однако чего бы он точно не хотел, это чтобы она ехала в Турцию, по крайней мере до того, как подпишет документы о продаже имущества. Ему не пойдет на пользу, если она узнает, что он имеет некое сомнительное отношение к ее наследству. Он понимал, что не сумеет отговорить ее от поездки, не вызвав подозрений. Оставалось одно: ехать с ней и сделать ее своей гостьей, чтобы максимально контролировать ее передвижения по стране. И еще – ему не хотелось прерывать с ней отношения. Он верил, что ничто не помешает ему осуществить свой план.
Рашид поднялся и, обойдя кресло Миреллы, встал у нее за спиной. Он положил ей руки на плечи и, склонившись, поцеловал в шею.