Читать интересную книгу Смерч войны - Эндрю Робертс

Оккупировав Малайю и Филиппины и лишив союзников баз для контрнаступления, японцы теперь могли приступить к реализации второй фазы своей стратегии. К середине февраля они захватили Суматру и богатый нефтью Борнео; в конце месяца пал Тимор. Яву защищала союзная флотилия под командованием голландского адмирала Карела Доормана, находившегося на флагманском корабле «Де Рейтер». В его эскадре было пять крейсеров и десять эсминцев. Не имея тактического замысла и не обеспечив взаимодействие и связь между кораблями, Доорман все-таки атаковал более современную, быстроходную и маневренную эскадру японского контр-адмирала Такэо Такаги, состоявшую из четырех крейсеров и тринадцати эсминцев[461]. Бой, завязавшийся 27 февраля в Яванском море, длился семь часов и вошел в историю как самое крупное после Ютландской битвы (1916) морское сражение. В ходе этой схватки, которая эпизодически возобновлялась еще двое суток, союзники потерпели сокрушительное поражение, потеряв все крейсеры и сумев оттянуть высадку японцев лишь на один день. Японцы тогда одержали последнюю значительную морскую победу во Второй мировой войне. Этого, конечно, в то время никто не знал, и 8 марта голландцы, британцы, американцы и австралийцы, защищавшие Яву, капитулировали; в тот же день японцы высадились на северо-восточном побережье Новой Гвинеи и захватили Рангун в Бирме. Двумя днями раньше пала Батавия, столица Голландской Ост-Индии (ныне Индонезия), не оказав практически никакого сопротивления, и около 100 000 пленных голландцев своих ходом отправились в заточение[462]. Так же легко японцы завладели островами Адмиралтейства, Северными Соломоновыми островами и 23 января 1942 года взяли Рабаул, великолепную военно-морскую базу в архипелаге Бисмарка, обеспечив себе южный пояс безопасности и создав возможности для нападения на Австралию.

Надо сказать, стратегические императивы Лондона и Канберры не совпадали. Еще перед войной австралийский премьер-министр сэр Роберт Мензис говорил: «То, что Великобритания называет Дальним Востоком, для нас является ближним севером». Хотя никто из австралийских политиков не выступил против объявления войны Германии в сентябре 1939 года, многим из них не нравились попытки Британии играть роль старшей сестры. Кстати, Новая Зеландия, не подвергшаяся агрессии, призвала в армию людей в пропорциональном отношении к численности населения больше, чем какая-либо другая союзная страна за исключением России и Британии.

5

Японцы, воевавшие с Китаем с 1937 года, все это время планировали вторжение в Бирму и осуществили его так же решительно и споро, как и в других странах. Завоевание Бирмы штабистам в Токио представлялось крайне важным со всех точек зрения: японцы бы создали плацдарм для возможного вторжения в Индию, обезопасили Малайю от налетов дальней авиации противника и перекрыли Бирманскую дорогу союзников в Китай, обрезав наземные коммуникации китайского генералиссимуса Чан Кайши с внешним миром. Бирма, которую в 1886 году аннексировал отец Черчилля лорд Рандолф, будучи министром по делам Индии, была богата нефтью и минеральными ресурсами и, кроме того, могла стать базой для подготовки контрнаступления союзников.

Две дивизии, входившие в 15-ю армию генерал-лейтенанта Сёдзиро Ииды, высадились на юге Бирмы в Виктории еще 11 декабря 1941 года. Но лишь после захвата Малайи и Филиппин японцы смогли направить в Бирму еще две дивизии, танковые, зенитные, артиллерийские и авиационные подразделения и начать теснить 17-ю индийскую дивизию («Блэк кэт») генерал-лейтенанта Томаса Хаттона, отдельные британские части и бирманские войска местной обороны. Японцам с энтузиазмом помогали бирманские националисты, которыми командовал У Онг Сан (отец Онга Сан Су Кия); они разрушали британские линии коммуникаций, наивно надеясь на то, что Токио предоставит Бирме подлинную независимость. К концу января 1942 года Сёдзиро Иида выбил войска Хаттона из Тавоя и Моулмейна, а в сражении на реке Ситтанг 18—23 февраля нанес ему окончательное поражение, вынудив отступить и бросить всю тяжелую технику. Как и в Малайе, британцы, боясь джунглей, держались возле дорог и открытых мест, и японцы легко обходили их с флангов.

Во время сражения на реке Ситтанг Хаттона сменил генерал сэр Гарольд Александер, у которого одним из корпусов командовал генерал-майор Уильям Слим. (Через полгода Александер был переведен на Средний Восток.) Генерал Слим уже воевал на Галлипольском полуострове, был ранен в боях, командуя гуркхами, награжден «Военным крестом», был снова ранен в Месопотамии и закончил Первую мировую войну майором индийской армии. Закаленный в сражениях солдат, он не был столь тщеславен и заносчив, как Макартур, Монтгомери или Паттон, но ничем не уступал им в стратегии и тактике. Бирма изобиловала горами, джунглями и широкими реками, но для Слима они были привычны. На этот раз ему пришлось вместе с Александером руководить не боями, а долгим и утомительным отступлением на север Бирмы. 6 марта они покинули Рангун, где японцам досталось на складах 100 000 тонн военного имущества. В середине марта в Бирму вошли 5-я и 6-я китайские армии, чтобы прикрыть отход британцев и защитить Бирманскую дорогу. Начальник штаба у Чан Кайши, жесткий и неприветливый англофоб, американский генерал Джозеф «Уксусный Джо» Стилуэлл, с 10 до 19 апреля сражался с японцами у деревни Енанджаун, но одолеть их не смог, и вскоре японцы прорвались на плато Шан, обратив китайцев в бегство. Из 95 000 китайцев ушла невредимой только одна дивизия[463]. 1 мая пал Мандалай; в тот же день японцы взяли Лашо, конечную станцию на Бирманской дороге.

К концу мая британские, индийские и бирманские войска потеряли 29 000 человек из 42 000. Остальные 13 000 солдат и офицеров добрались до Импхала в индийской провинции Ассам, пройдя от реки Ситтанг 600 миль, — самое тяжелое отступление в британской военной истории. «Солдаты выглядели как огородные пугала, — говорил о своих войсках генерал Слим. — Но они оставались солдатами». Он долго не мог забыть и другое, действительно жуткое зрелище: как четырехлетняя девочка в Импхале пыталась из ложечки накормить мертвую мать, держа в руках пустую банку из-под молока.

Еще продолжались арьергардные и эпизодические бои, но Бирма на 80 процентов уже была захвачена японцами, которые потеряли в сражениях всего 4597 человек. Китай теперь был отрезан, и все необходимое доставлялось в провинцию Юньнань на расстоянии 550 миль в основном американскими пилотами. Каждый раз им приходилось перелетать хребты Гималаев высотой до 16 000 футов, прозванные «бугром». Этот смертоубийственный маршрут еще назывался «алюминиевой тропой»: так много самолетов разбилось на пути в Китай. Тем не менее по этому воздушному мосту к 1945 году было доставлено 650 000 тонн различных грузов.

По словам Джорджа Макдональда Фрейзера, сражавшегося в 17-й индийской дивизии («Блэк кэт») во время осады Мейтхилы и в битве при Пяобуэ (Пьёбве), попасть в действующую армию в Бирме означало «вытянуть самый несчастливый билет в лотерее военной службы»[464]. И не только из-за особого характера противника, но и по многим другим причинам. Солдаты повседневно имели шанс заболеть малярией, тифом, дизентерией или встретиться с пятнадцатидюймовыми многоножками, пауками размером с тарелку, отвратительными пиявками, и, конечно, их мучили язвы на руках и ногах, подаренные джунглями, и непривычный климат. Бирманская кампания закончилась, как только в мае начались муссоны. А что такое бирманский муссон, красноречиво описал Фрейзер в военных мемуарах:

«Сначала крупной дробью падают первые капли, которые становятся все тяжелее и тяжелее. Потом Всевышний будто разом открывает все шлюзы и заслонки и направляет сверху миллион шлангов и брандспойтов, обрушивая на нас ревущий потоп… Земля покрывается бурлящим слоем воды, вспенивающейся, словно по ней хлещет картечь. В один момент вы промокаете насквозь и чуть ли не тонете, костер залит, в котелке вода до краев, а вокруг барахтаются и матерятся солдаты, пытаясь выловить из потоков воды, бегущих под ногами, винтовки и снаряжение».

Тем не менее, подобно тому, как погода спасла русских осенью 1941 года под Москвой, муссоны помогли британцам на индийско-бирманской границе весной 1942 года.

6

«В каком ужасном мире мы живем, — писала Клементина Черчилль мужу 19 декабря 1941 года. — Европу поработили нацистские свиньи, а на Дальнем Востоке хозяйничают желтые японские гниды»[466]. Если игнорировать лексику, которая, кстати, была не так уж необычна для того времени, то нельзя не признать, что немцы и японцы заняли тогда на земном шаре господствующее положение. За шесть месяцев японцы завладели огромной территорией размером около 32 миллионов квадратных миль. Они стали обладателями 70 процентов мировой добычи олова и почти всего натурального каучука, вынудив Соединенные Штаты начать производство его синтетического заменителя для автомобильной промышленности[467]. Оккупированная Голландская Ост-Индия давала японцам в год нефти больше (7,9 миллиона тонн), чем ее добывалось в Калифорнии и Иране, вместе взятых. Япония получала ежегодно 1,4 миллиона тонн угля из Суматры и Борнео, 1,1 миллиона тройских унций золота из Филиппин — больше, чем его добывалось на Аляске и в любом другом штате, кроме Калифорнии — а также марганец, хром и полмиллиарда тонн железной руды. В Страну восходящего солнца поступало олово из Таиланда, нефть, серебро, свинец, никель и медь — из Бирмы. Японцы не медлили с разработкой месторождений, используя на добыче природных ресурсов рабский труд. Существенно подрос и моральный дух нации. Триумфы Японии после Пёрл-Харбора, по словам биографа Макартура, были «не менее впечатляющими»[468]. Но японцы, как и Гитлер, обманывали себя, если думали, что американцы не отобьют у них Филиппины, поскольку уже обещали предоставить этой стране независимость в 1946 году.