– Оба сюда! Закинули ноги выше головы и приседаем на счёт «раз»! – он прицепил Наташу и Витьку ногами за гимнастический поручень у зеркала и стал помогать Наташе не упасть из сложно-спортивного трюка.
Помогать скорей нужно было Витьке, который то и дело срывался ногой с поручня чуть ли не при каждой попытке присесть. Но Витька Тимура интересовал постольку-поскольку, а Наташу можно было потрогать за пухлые бёдра и мягкий живот. Руки Тимура очень бережно “стерегли” Наташу от попыток соскользнуть вниз вытягиваемой ногой, правая его ладонь постоянно блуждала по маленьким надутым холмикам Наташиных грудок, а левая вполне спокойно держала Наташу за трусики между растягиваемых в стороны ног. Наташе трудно было тянуть коленку, к тому же эта рука – она чуть краснела и тихонько сопела носиком.
– Теперь спину! – отмучав все ноги своим “ученикам”, произнёс Тимур. – Ноги шире плеч, зацепились руками и пытаемся пупком достать пола!
Попыталась только Наташа – упавший на маты Витька Малахов норовил избежать внимания строгого “учителя” и притих. Наташа взялась за поручень и сильно прогнула вниз спинку. «Так. Молодец!», Тимур Белкин одобрительно похлопал её по выставленной попе в белых трусиках, и Наташа увидела в зеркале, что, взяв её за бёдра, Тимур имитирует оживлённые недвусмысленные помахивания своим животом над её талией. Послышалось сдавленное хихиканье, и Тимур обернулся:
– А ты чего развалился?! Витька – к стойке! Считаю до трёх! Два, …
Витька Малахов, улыбаясь и ворча, выдвинулся к зеркалу и занял позицию рядом с Наташей. Пока он гнулся и кривлялся перед зеркалом, Тимур Белкин присел и внимательно рассматривал Наташину попу, чуть приподняв край её длинной спортивной маечки. Под белыми трусиками её писька от всех этих растяжек и упражнений сильно врезалась в ткань и выпирала надутыми немного вспотевшими губками сквозь мягкий хлопок. «Сильней прогибаемся! Ноги шире!», Тимур подцепил одним пальцем трусики Наташи за серединку и отвёл в сторону, любуясь её безволосой небольшой вздутой щелкой. Потом он опустил край майки и подошёл к Витьке Малахову. Наташа увидела в зеркале, что у десятиклассника в его спортивных трико вырос продолговатый бугор под животом, будто он нечаянно уронил в трусы к себе фигуру из игры в городки. Тимур выгнул колесом в обратную сторону спину пыхтящего Витьки Малахова, похлопал его по заднице, а потом сильно вжался бугром в штанах между Витькиных половинок под трусами: «Ууф-х! Всё, хватит висеть, как обезьяны! Становитесь на четвереньки!». Наташа и Витька опустились на застеленный матами пол, а Тимур стал деловито ощупывать их выставленные рядом друг с другом попы. У Витьки в его детских семейных трусах тут же набух писюн, и Тимур вытащил его с одной стороны из свободно оттопыривающихся трусов.
– А ну-ка, сняли оба трусы! – Тимур поддел на ладони две небольшие попы и сжал их за мягкие булочки.
Наташа потянулась руками назад и спустила трусики до коленок. Витька Малахов тоже сдёрнул свои семейники до пола. Тимур по очереди принялся раздвигать и мять бело-розовые половинки их задниц и лапать за горячие скромных размеров письки. Внезапно Наташа почувствовала лёгко-щекотное неудобство в попке: Тимур ткнулся указательными пальцами в узкие сморщенные дырочки обеих задранных поп. Витька ойкнул, и Тимур взял его рукою за небольшой надувшийся член, сильно сжав в кулаке. Витька напряжённо засопел. Наташа обернулась на его отражение в зеркале и увидела, как блаженно корчится Витькина физиономия в сладких муках. Тимур несколько раз дёрнул вверх-вниз по стволу Витьки, и тот изобразил на лице совершенно отчаянную гримасу. Глаза его закатились, рот широко раскрылся, щёки покраснели, а из-под живота Витьки на маты брызнула тонкая белая струйка…
Тимур подставил ладонь под последние капли Витькиной спермы. Потом зажал драгоценные капли в кулаке и осторожно, стараясь не разлить, потянул с себя штаны, передвигаясь на коленях к Наташе. Наташа увидела, как из-за трусов его выпрыгнул и закачался напряжённо в воздухе вздутый головастый писюн обрамлённый густой чёрной волоснёй старшеклассника. Пролив половину Витькиной смазки между Наташиных горячих булочек, а оставшуюся часть намаслив на фиолетовую головку, Тимур прижал свой писюн толстой золупой к маленькому стиснутому колечку. «Тимур, ты чего?», Наташа почувствовала как большая головка натянула на себя запылавшее жаром колечко. «Ничего, Наташ… потерпи!.. Взрослые всегда так ебутся… и мы с Витькой уже пробовали два раза…», Тимур крепко держал Наташу за маленькие бёдра, замерев вдвинутой в попку головкой своего большого члена. «Ага, он меня за это курить научить обещал!», весело откликнулся сидящий рядом Витька Малахов, «А сам только по шее раз надавал, когда поймал с пацанами в мастерской!». «В мастерской нельзя курить!.. И вообще нельзя… Ладно, я дурак, и тебя туда же…», Тимур напряжённо очень медленно вводил толстый ствол в раздающуюся Наташину дырочку попки. «А мне Маринка Зайцева рассказывала, что взрослые ебутся писькой в письку, а не в попу совсем!», Наташа стиснула левой рукой голую коленку сидящего рядом Витьки, а правой оттопыривала одну булочку. «Тебе в письку нельзя ещё!», произнёс авторитетно Тимур, прижавшись, наконец, животом к попе Наташи, «А то маленький будет!». «Ой, Тимур, хочу, чтобы был маленький! Давай в письку попробуем, а? А то мне в попе тесно! Давай?», Наташа потянулась всем телом от Тимура, и его член медленно выскользнул из разверстой дырочки. «Ну ладно, давай попробуем… Я потом выдерну, если что…», Тимур присел перед разворачивающейся к нему Наташей, «Залезай!». Наташа стянула совсем с себя трусики, обняла ногами Тимура и стала пытаться пододвинуться к нему животом, сильно растягивая за губки свою письку. Тимур подталкивал сзади её ладонями в попу. Большая фиолетовая головка легко вошла лишь наполовину и напрочь застряла в Наташиной письке. «Не пролазит…», Наташа с усилием двигала бёдрами навстречу животу Тимура, «Наверное, я совсем ещё маленькая!». «Балда, это целка – плёнка такая у тебя внутри… не пускает…», Тимур чуть сильнее прижал Наташу за попу, и у неё закружилась голова, «Стисни зубы, будь другом!». Наташа зажмурила глаза, а Тимур изо всех сил потянул на себя её бёдра. Член скрылся с головкой, замер и неожиданно резко вошёл весь – животы Наташи и Тимура шлёпнулись друг о друга. «Всё, можешь открывать глаза! Жива?», Тимур чуть отодвинул от себя Наташин животик и смотрел вниз – из письки Наташи на маты капала крохотными капельками кровь, «Вот и допробовались! Сильно болит?». «Ага!», Наташа с лёгким недоумением смотрела на толстый полностью поместившийся в ней писюн Тимура отороченный тонкой багряной полоской, «Тимур, давай лучше в попку, а то в письку больно ебаться!». «Это первый раз только больно, Наташенька, не боись!», Тимур успокаивающе гладил Наташу по голове, «И не горюй – до свадьбы заживёт!». Он повернул Наташу обратно на четвереньки попой к себе и спросил: «Вытерпишь? Я быстро совсем… умираю уже, как хочу!». Наташа согласно кивнула головой и двумя руками пошире раздвинула попку. Член Тимура уже с меньшим трудом влез ей в растянутую дырочку, и Тимур мелкими движениями быстро заколотился бёдрами над Наташей. «Ой-ёйёх!», через какую-то минуту из его губ вырвалось непроизвольное восклицание, всё тело выгнулось дугой, будто стремясь накрыть собой Наташу, а бёдра обоих горячо тесно слились прижимаемые сильной хваткой Тимура. Внутри Наташи пульсировал тёплый живой фонтан обильно выплескиваемой спермы Тимура…
– Ой, и что же вы это тут наудумали вытворять! – в распахнувшейся двери спорткомнаты стояла повар тётя Зина. – А Кирилл Алексеевич где?
– Подлизываться! Быстро! – Тимур Белкин первым оценил критичность возникшей ситуации.
Витька Малахов быстро поддёрнул ещё приспущенные свои трусы и поскакал к замершей на пороге тёте Зине. Наташа оказалась с другой стороны поварихи в одной длинной маечке, так и не надев своих трусиков. Вдвоём они запрыгали возле мягких боков с умоляющими выражениями на мордочках:
– Тёть Зин! Ну, тёть Зин! Ну, пожалуйста!..
Это был известный трюк всей детдомовской малышни: повар тётя Зина смертельно боялась щекотки и до безумия любила всё глупоглазое детство. Чуть пощипывая её за мягкие полные ручки и жалобно поскуливая, можно было всегда выпросить столько самых вкусных пирожков, сколько только душа пожелает! Но сейчас речь ведь была не о пирожках, тётя Зина растерянно моргала глазами, лишь притворив за собой дверь, и на помощь малолетним просителям выдвинулся сам Тимур Белкин.
– Тёть Зин, ну пожалуйста, не говорите никому! – Тимур вспомнил себя несколькими годами раньше выпрашивающим сладкие тёть Зиныны плюшки и плюхнулся на колени, выискивая ему одному в детстве известную самую щекотную ямочку возле пухлой коленки под белым поварским халатом.