И Вероника Сергеевна пальчиками обеих рук легко оттянула и без того напряжённые Наташины соски-пуговки.
– Ой, щекотно, Вероника Сергеевна! – вырываясь, засмеялась Наташа. И набравшись неожиданной смелости, вдруг спросила: – Вероника Сергеевна, а можно на ваши сиси посмотреть?
Вероника Сергеевна улыбнулась в ответ и ответила полушёпотом:
– Наташенька, ну ты что? Здесь же Коля!.. Ну ладно, посмотри…
Она чуть повела плечами и легко скинула с них шёлковые бретельки ночнушки. Приспустив немного ночную рубашку, она обнажила налитую снежно-белую грудь с крупными розовыми сосками и с сильно растянутой окружностью бледно-розовой околососковой области.
– Ой! – Наташа в восторге внимательно рассматривала Вероникину грудь. – Вероника… Сергеевна, у вас такие большие соски!
Вероника весело рассмеялась, наблюдая выражение изумлённой Наташиной мордашки.
А Коля сначала онемел при виде полуголой воспитательницы, но быстро оправился, подошёл к Веронике и стал помогать ей полностью снять рубашку. Наташа открыла рот, а Вероника Сергеевна только покорно улыбалась.
– Коленька, ты же уже совсем взрослый… – ласково сказала Вероника Сергеевна, спустив трусы с мальчика и поглаживая светлую шёрстку его лобка и яичек.
Коля вожделенно смотрел на раздетую перед ним воспитательницу, член его предельно надулся, головка в напряжении обнажилась и лоснилась обильно смоченная мужским соком перед самыми глазами Вероники Сергеевны. Не в силах больше сдерживаться, Коля попросил:
– Вероника Сергеевна, наклонитесь, пожалуйста – я больше не могу!
– Ладно, только делай это мне в попку, – разрешила Вероника Сергеевна и, став перед мальчиком на четвереньки, обхватила руками и сильно оттопырила булочки своего мягкого зада.
Коля задохнулся от обилия впечатлений. Попа у Вероники Сергеевны была большая, белая, с маленькой розовой дырочкой посередине. Она обворожительно покачивалась перед опухшей подростковой дубинкой. Коля направил правой рукой член и упёр его в нежную кожицу розового отверстия Вероники Сергеевны. Взяв Веронику Сергеевну обеими руками за бёдра, он крепко сжал их и, громко застонав, изо всей силы всадил ей член настолько, насколько позволяли пышные горячие булочки воспитательницы. Ощутив в попе твёрдый член, Вероника Сергеевна окончательно расслабилась, чувствуя приятную истому от начавшихся ритмичных покачиваний Колиного естества в своём заднем проходе. Коля же просто блаженствовал от того, как сильно сжимало его член упругое колечко Вероникиной попочки. Но возбуждение его оказалось слишком сильным и он не смог затянуть удовольствия. Почувствовав близость конца, он несколько раз сильными толчками насадил Веронику на член и испустил ей в зад горячую струю. Вероника вздохнула от наслаждения.
Наташа наблюдала за сценой, онемев от восторга. Подобного она себе ещё и не представляла. Но увидев Колю и Веронику Сергеевну абсолютно голыми, Наташа тут же сняла свои трусики и, когда Коля, вздохнув, засунул свою торчащую багровую палочку Веронике Сергеевне в попу, начала делать то, чему прошедшей ночью Коля её научил. Присев и широко раздвинув ноги, она запустила ручку себе под лобок и стала с наслаждением тискать свои половые органы. Мастурбируя, Наташа во все глаза наблюдала за половым актом Коли и воспитательницы. А когда Коля задергался в конвульсиях над Вероникой Сергеевной, Наташа так увлеклась, что очнулась только через несколько минут и увидела, что Коля и Вероника Сергеевна уже пришли в себя и, сидя напротив её широко раскинутых коленок, улыбаются и наблюдают с интересом за её действиями. Наташина же рука по-прежнему автоматически двигалась взад и вперёд вдоль возбуждённой выставленной на всеобщий обзор щелки.
– Молодец, Наташенька, не скучала без нас! – рассмеялась над изумлённым видом очнувшейся девочки Вероника Сергеевна. – И нам было хорошо. Правда, Коля?
Коля смущённо улыбался и сжимал в кулаке полуспущенный член, желая вновь возбудить его на эти две прекрасные попки и писечки.
– Давай я тебе помогу! – Вероника мягко отвела его руку в сторону, наклонилась к животу мальчика и взяла его орган себе в рот.
Он полностью поместился во рту женщины сначала. Но по мере того как мужская плоть начала крепнуть в губах Вероники Сергеевны, член стал заполнять весь рот, и Вероника Сергеевна была вынуждена понемногу отпускать своего упругого любовника. Наташе надоела роль стороннего наблюдателя и, подумав немного, она решила сделать любимой Веронике так же приятно, как только что делала себе. Вероника с удовольствием раздвинула ножки, и Наташа стала двигать пальчиком в распалённой алой промежности сосущей женщины.
– Язычком, Наташенька, полижи язычком! Помнишь, как я тебе... – проговорила, возбуждаясь, Вероника, и Наташа припала личиком к широко раздвинутым пальцами Вероники горячим губам женского влагалища.
– Вот здесь… Вот этот бугорок, – подсказывала Вероника, на мгновение отрываясь от Колиного члена во рту, и вдруг застонала, когда Наташин язычок плавно заскользил по её большому набухшему клитору.
– Лижи-м-м, лижи, Наташенька! – простонала Вероника, со страстью заглатывая торчащий уже колом член мальчика.
И когда Коля уже судорожно сжимал голову Вероники на своём члене готовый вот-вот кончить, Вероника Сергеевна перестала сосать и, задыхаясь от Наташиной ласки, сказала:
– Коля, попробуй Наташеньку в попку!
Коля быстро переключился, подполз к стоявшей на четвереньках Наташе и, примерившись, медленно, но уверенно ввёл скользкий член в узенькую дырочку. Томная боль заныла в маленькой Наташиной заднице, она несколько раз очень сильно и быстро провела язычком по Вероникиной щели и одновременно почувствовала, как тёплая волна наполняет её попку и терпкого чудесного вкуса струйки льются в её ротик.
Втроём усталые лежали они под тёплыми лучами наступающего вечера, и наступающий вечер казался им самым прекрасным, добрым и очень-очень долгим...
Кино
– Подъём! Подъём! Подъём! – рыжим весёлым солнышком бегал шалопай-младшеклассник Антошка по спальной комнате девочек, дёргая за концы свесившихся с кроватей одеял и уворачиваясь от подзатыльников старших девчонок. – Уже на завтрак тётя Зина позвала всех, соньки-засоньки, вставайте!
Всерьёз пылающего улыбкой веснушчатого Антошку никто не воспринимал, и девочки продолжали зевать и потягиваться, щурясь лучам проницающего всю спальню яркого утреннего солнца.
– Девочки, хорошие мои, через пять минут – все в столовой! – на пороге стояла Вероника Сергеевна. – Антошка, ты что здесь делаешь?
– Бужу!.. – хотел было весело обернуться обрадованный персонаж к воспитательнице, но застыл вполоборота с открытым ртом: десятиклассница Нина Ланкина, прикрыв ротик ладошкой, зевнула и потянула через голову ночную рубашку-комбинашку. – Ох, ты!!!
На Нине под рубашкой оказались только белые трусики, а две довольно объёмные её грудки закачались, чуть ли не обдавая своим спальным теплом нос оторопевшего от радости малолетнего обалдуя. Нина похлопала ещё полусонными глазами на Антошку и выдала ему дежурный подзатыльник:
– Вероника Сергеевна, выгоните его!
– Антошка, кыш! – Вероника сопроводила проскальзывающего мимо неё улыбающегося преступника ещё одним хлопком по шее, который у неё всегда получался больше похожим на ласковое поглаживание. – Всё, девочки, жду!
Через каких-то полчаса столовая комната оживлённо гудела, приступая к завтраку. Вероника Сергеевна сидела за воспитательским столиком с Кириллом Алексеевичем, учителем физкультуры, и прислушивалась к приглушённому, но очень оживлённому диалогу Антошки с его приятелем Мишкой Кораблёвым. Мишка был старше Антона на несколько лет, дружил с ним давно, и доверял редко. Оба сидели у самого края стола, почти рядом с Вероникой. «На сиське… родинка… маленькая совсем!.. Вот фома неверующая!..», горячился Антошка, что-то с жаром доказывая и позабыв о тарелке с едой. «Не… Не может быть!..», спокойно возражал Мишка, но свою тарелку тоже не замечал, «Врёшь, как всегда!».
– Вероника Сергеевна, Мишка с Антошкою не едят! – рядом с воспитательницей стояла Наташа, дежурившая по столовой. – Скажите им – мы же опоздаем в кино!
– Мишка-Антошка, ко мне! – Вероника чуть повысила голос, чтобы быть услышанной двумя увлечёнными собеседниками, которые тут же и встали перед ней в полный свой от горшка два вершка рост. – Рассказывайте!
– Что рассказывать? – Мишка, как старший, первый сообразил, что попались.
– Ну, что – у кого и где родинка! – Вероника аккуратно облокотила вилочку о тарелку, демонстрируя своё обращение в полное внимание.
– У Нинки… Ланкиной! – отважно приступил Антошка, воспылавший щеками больше обычного. – Я ему говорю, а он не верит!