Читать интересную книгу Virtuality - Станислав Миронов

Я вспоминаю, как я стою в ванне и вспоминаю, как красиво ребята из отряда ОМОН положили всех троих на пол.

И тогда я открыла дверь и вышла в коридор.

Я не смогла сказать ни слова. Меня всю трясло. У меня был шок и истерика. Один из Омоновцев обнял меня и выпроводил из квартиры.

По дороге к выходу я пнула Пашу по роже. Каблуком.

Я зарядила прямо в глаз.

Боец, тот, что меня вывел из квартиры, сказал:

— Это не для протокола, верно?

И посмеялся.

Странно, но мне стало легче. В конце концов, всё обошлось.

Меня отвезли в районное отделение милиции, проводили к какому-то дежурному психологу, который пару часов со мной беседовал, а потом с меня сняли показания и довезли до дома. С мигалками.

И вот, я в квартире. В своей ванне.

Открываю краны, перевожу поток воды на душ. Затыкаю пробку, и вода начинает набираться в ванну. Пробую воду на ощупь: тёплая. То, что нужно.

Сажусь в воду. Приятное тепло обволакивает всё тело.

Вот, вода уже добралась до края ванны.

Какой же Паша ублюдок!

Нет комментариев.

Я беру с полки лезвие, заношу руку вверх и…

* * *

Да, я понял: ты очень сильно похожа на мою дочь.

Только ты не была инвалидом. Ты могла ходить и не ездила на коляске.

Но ты ничего не помнила, а соответственно, ты не могла ничего рассказать и мне.

Ясное дело, что с этого момента моей целью стало не только выяснить, моя ты дочь или нет, но и помочь тебе с восстановлением памяти.

В первую очередь я решил проверить то, кем ты являешься официально. Фамилия у тебя Потапова, а не Крылова, как у меня, и это только усложнило дело: если ты действительно моя дочь, то значит, что ты сменила фамилию, а значит, придётся обращаться в ЗАГС.

К счастью, за свою карьеру я успел познакомиться со многими высокопоставленными лицами, поэтому я в тот же вечер позвонил одному своему другу из ФСБ, и уже через час на моей электронной почте уже была вся подноготная на твою личность.

* * *

Троллинг — это термин, произошедший от английского слова trawling, дословно — ловля рыбы на блесну. Термин этот означает публикацию каких-либо провокационных сообщений, комментариев, записей в блогах и на форумах в Интернете, направленных на разжигание скандалов, жарких обсуждений и проявления агрессии и ответной критики. Происхождение слова содержит в себе сам смысл дословного перевода: закинуть наживку, которую затем съедят. Попадутся. Проглотят провокацию и среагируют каким-либо образом.

Лиц, занимающихся троллингом в Сети, принято называть троллями (созвучное с термином сокращение). Тролли делятся на виды, и бывают «толстыми» и «тонкими». «Толстый» тролль — это тролль, публикующий откровенно прямые и наглые провокационные сообщения. «Тонкий» тролль — это тролль, действующий на грани правил, чётко продумывающий свои провокации, уличить его в злых побуждениях крайне сложно.

Я, разумеется, был троллем тонким. Я чётко продумывал каждую провокацию, неизменно бьющую точно в цель. И цель эта — вызвать агрессию, хамство, обсуждения и критику.

Когда в сообщениях тролля замечают признаки троллинга, то принято писать: «не кормите троллей», намекая на то, что оптимальный вариант действий при столкновении с ним — это полное игнорирование.

Однако большинство людей глотает наживку, примерно так же, как делали это в случаях с моими провокациями.

Если вы разместили свои фотографии в Сети, а кто-то вдруг жёстко их раскритиковал, — это тролль. И оптимальный вариант — не реагировать никаким образом, иначе в итоге это неизменно перерастает в скандал, и, не дай Бог, отрицательным образом скажется на вашем психологическом равновесии.

Если вы разместили запись в блоге или на форуме, а кто-то слишком прямо и нагло вас засрал, — это тролль. Опять же, на это не стоит реагировать, так как все действия троллей направлены именно на вызов негативной реакции. И делают они это чаще всего за счёт комплексов и страхов пользователей Сети, за счёт критики их увлечений и за счёт озвучивания мнений, прямо противоположных здравому смыслу.

Тролль жив, пока его кормят, то есть, пока реагируют каким-либо образом на его провокации. Они обычно очень хорошо разбираются в людях и в их комплексах, благодаря чему и создают свои провокационные действия.

Тролли — это венец провокационности.

У меня есть яркий наглядный пример двух троллей, взятых с сайта Привет. ру.

Итак, на сайте Привет. ру было два тролля.

Первый из них, толстый, назвал себя Диверсантом.

У него в анкете было написано, что он из Санкт-Петербурга.

Он часто публиковал в административном сообществе «Привета» тупые провокационные сообщения, направленные на критику сайта. Естественно, люди глотали такие провокации, так как некто Диверсант буквально обсирал место, где они создали свою альтернативную реальность. Место, где они живут той жизнью, которой хотят жить в реальности, но не делают этого. А он только этого и ждал. Он ждал ответной агрессии. И неизменно получал.

Я, как пользователь, позиционирующийся в качестве тонкого тролля, прекрасно знал все эти его методы провокаций, но находил их чрезвычайно тупыми и однообразными.

И вот, однажды он опубликовал во всё том же официальном сообществе «Привета» какое-то очередное тупое сообщение с критикой сайта.

И в тот момент я случайно оказался в онлайне. И я написал ему в виде комментария к его записи, что он создал провокацию, но она как-то туповата и не стоит затраченных усилий, что он при всём желании мог бы создать что-то более стоящее и достойное умного человека.

А он в ответ на это удалил содержание моего комментария, ответив мне, что он удалил его, потому что он ему не понравился. Как я понял, он просто не мог придумать в качестве ответа ничего более стоящего, и решил поступить столь радикальным образом. Да и своим ответом я его буквально разоблачил, потому что мой комментарий могли увидеть другие пользователи и понять саму суть этого Диверсанта.

И пошло слово за слово. Он продолжил наитупейшим образом отвечать на мои комментарии, в ответ на что я всё глубже загонял его в яму. В итоге он не выдержал моего напора и перестал отвечать на мои сообщения, сославшись на то, что я каким-то образом оказался гомосексуалистом, и он с такими, как я, не общается. В общем, я понял, что тролль сдулся, что я добился в итоге своего. Очень многие пользователи сайта узнали об этой виртуальной войне пользователя Диверсант и пользователя Добро. Многие из них встали на мою сторону, поскольку у меня на сайте была довольно-таки надёжная репутация, а у него вообще её не было. Многие также высказали мнение, что не желают принимать какое-либо участие в этих виртуальных дрязгах, так как Добро и Диверсант друг друга стоят. И, в общем-то, оказались правы.

Так тупо, да?

Самое интересное в том, что большинство торчков принимают такие приколы за настоящие скандалы.

Сам Диверсант вскоре после этого куда-то пропал, я так и не понял, куда. Скорее всего, он оказался чьим-то фейком, то есть, персонажем, придуманным кем-то. Вымыслом. Такие случаи в Интернете вовсе не редки, и я это прекрасно понимал. Поэтому просто забыл о нём и стал дальше жить своей виртуальной жизнью.

А потом я подумал: Добро, хватит уже добра. Придумай себе фейка и отыграйся на торчках.

И я стал думать, какого персонажа я могу создать. Я хотел создать нечто такое, чего ещё не видел Интернет.

Идея пришла быстро.

Гопник.

Я покопался в Интернете и быстро нашёл на сайте «Быдла. нет» фотографии какого-то гопника и начал разрабатывать легенду. Согласно задуманного мной позиционирования, мой персонаж должен быть тупым, безграмотным и в корне брутальным. Словом, он должен быть классическим гопником, каким-то образом попавшим в Сеть и создавшим свой собственный блог.

Дело оставалось за малым: заполнить анкету.

Естественно, всё, что я в ней написал, было написано крайне примитивным языком, абсолютно безграмотно и брутально.

А назвал я его Серёга.

А что, очень даже подходит для гопника. Для пережитка прошлого.

Но самое главное — это то, что к гопникам априори относятся агрессивно. То есть, моя задумка с Серёгой уже изначально пророчила успешный троллинг.

И вот, когда анкета была заполнена и готова, я начал действовать.

Глава 3.5

И вдруг я как будто не слышу, а чувствую отдельными молекулами моего тела, как меня кто-то зовёт. Голос сначала слышался откуда-то издалека, словно вторгаясь в эту мою картинку из прошлого. Голос всё приближается, и из какого-то размытого, отдалённого и утроенного он становится более привычным и чётким.

Я слышу громкий приятный мужской голос:

— Вика, да что с тобой?!