Читать интересную книгу Virtuality - Станислав Миронов

Необычно и тупо.

Чувствую себя полной дурой.

Реалити-шоу: «Паззлы памяти».

К слову, рука у него сильная.

И при этом нежная.

— Можно? — указывая на скамейку напротив моего стола, говорит Дима, и, дождавшись моего согласного кивка, садится за стол.

Меня снова окутывает волна ощущения сюрреальности происходящего, как будто происходит то, что вовсе не должно происходить. Нет, это не просто какое-то ощущение, а как будто…

Подождите, подберу слова.

Как будто…

Двойственность.

Точно, как будто двойственность. Контраст меня, моего мозга — между настоящей Викой и той Викой, которая пытается обрести себя, понять свою суть, выучить свою роль, разобраться с ощущениями, и, как бы это нелепо не звучало — понравиться этому Диме, идеальному в моём понимании — по крайней мере, внешне — молодому мужчине.

— Как это произошло? — нарушает тишину Дима.

— Сейчас, — отвечаю я ему и, посмотрев на официанта, по-прежнему стоящего в сторонке, произношу: — Я сделаю заказ позже. — Официант, явно заинтригованный, но не понимающий подлинной сути происходящего, учтиво удаляется. Я обращаюсь к Диме: — В общем, слушай. Три дня назад я очутилась возле кабинета психоаналитика и поняла, что ничего не помню. Глупо, конечно, да и как-то неловко мне, но я вообще ничего не помню.

— Вообще? — переспрашивает Дима.

— Ну… Кое-что я вспомнила, но это слишком мало даже для того, чтобы понять, кто я есть на самом деле. Так, какие-то обрывки.

— А что ты делала у кабинета психоаналитика?

— Это я и пытаюсь выяснить. Как сказал мне сам психоаналитик, это, скорее всего, было какое-то сильнейшее эмоциональное потрясение, в результате которого я всё забыла. Точнее, я каким-то образом была сильно привязана к этому потрясению, и пришла в клинику с целью от него избавиться, а моё подсознание, не желающее с ним расставаться, в целях защиты отключило мою память, чтобы помешать моему сознанию достичь задуманного.

Я сама хоть понимаю, что говорю?

Кажется, я сказала это, даже не раздумывая над этим.

Может, это сказала не я, а то, что скрывает моё подсознание?

Дима, кажется, понял, о чём я говорю.

— Интересно… — задумчиво произнёс он, — а что было дальше?

— А дальше ничего. Брожу по городу, пытаясь вспомнить себя.

— Жуть. Нелегко тебе, наверное.

— Нелегко, но знаешь, это очень интересно. Необычно.

— Да, такое не каждый день случается.

Я начинаю ощущать, что внутри моей головы всё начинает вставать на места. Я пока не могу определить, что конкретно, но я чувствую, что в моём сознании происходят какие-то пертурбации, перестановка, генеральная уборка, движение каких-то частиц, которые до этого где-то затаились и просто ждали своего момента.

Или какого-то возбудителя.

Дима — это возбудитель?

Стоп. Возбудитель чего? Меня?

А в этом что-то есть.

Кажется, так действует «Ноотропил».

Пирацетам является ноотропным средством, который непосредственно воздействует на мозг, улучшая когнитивные (познавательные) процессы, такие как способность к обучению, память, внимание, а также умственную работоспособность.

Это то, что я только что вспомнила, прочитав несколько часов назад в инструкции к «Ноотропилу».

Вспомнила дословно. И не просто вспомнила, а буквально вижу, как я это читаю, как бы находясь в том самом отрезке прошлого, в том самом моменте времени, в котором я это прочитала.

А это значит, что он вправду действует.

Может, мне удастся сегодня что-нибудь вспомнить?

— А как мы познакомились? — нарушаю я собственное молчание.

— Прошлым летом, на пароходе, — даже не задумываясь, отвечает Дима.

— Подожди немного, — говорю я, — мне надо выпить. Расслабиться. — Дима кивает, и я подзываю официанта.

Тот подходит, и я заказываю бутылку вина.

— И что я делала на пароходе? — спрашиваю я, дождавшись момента, когда официант уйдёт.

И Дима пускается в пространное повествование о том, как и что произошло в тот день, из которого я поняла, что познакомились мы случайно, я была с подругами, а он — с друзьями, мы как-то неожиданно, как это обычно и бывает на всяких тусовках, схлестнулись и образовали некий симбиоз, союз чёрного и белого, как это часто бывает, когда встречаются две прямые противоположности. Мы всю ночь танцевали и веселились, но Дима подметил, что я была какая-то отстранённая, вроде бы чем-то загруженная, или, как осторожно предположил Дима, накуренная, что я не была особо откровенной, словно я отдыхала от чего-то, что занимало целиком и полностью мою жизнь, и что у него было ощущение, что я так и хочу вернуться вновь к той неизвестной ему жизни вне парохода и нашего с ним общения.

Тем не менее, в тот день Диме удалось провести со мной достаточно много времени для того, чтобы хорошо запомнить меня, настолько хорошо, что даже спустя год, сегодня, вспомнить. Как он сообщил, когда плавание закончилось, он оставил мне номер своего телефона, а я сказала, что он мне понравился, и я обязательно ему позвоню, но, как выяснилось, так и не позвонила.

«Ноотропил» оказывает влияние на центральную нервную систему различными путями: изменением скорости распространения возбуждения в головном мозге, улучшая метаболические процессы в нервных клетках, улучшая микроциркуляцию, воздействуя на реологические характеристики крови и не вызывая сосудорасширяющего действия. Это я также вычитала в инструкции к «Ноотропилу».

Официант принёс вино, и когда он принялся разливать его по бокалам, Дима отказался. Также он отказался и продолжать разговор, видимо, из побуждений конфиденциальности, а я, воспользовавшись паузой, достала из сумочки мобильный телефон, нашла в его записной книжке контакт с именем «Дима пар.», видимо, являющимся сокращением от «Дима пароход», и прочитала вслух этот номер, а потом спросила:

— Твой?

— Да, — ответил он, — мой.

Парень — просто сказка. Почему я ему не позвонила?

— И вообще, — продолжает Дима свой рассказ, — у меня сложилось мнение, что у тебя кто-то есть, ну, был.

— Я не знаю. Я не помню.

Дима молчит.

— Прости, — говорю я.

— Да ничего, ведь мы всё же встретились, — и он снова дарит мне свою очаровательную улыбку. Блин, не то слово. Чарующую улыбку.

— Я рада. Вообще, ты первый, кого я вижу из своих бывших — ну, до потери памяти — знакомых. Мне очень приятно увидеть хоть кого-то более-менее близкого мне.

Я замечаю, что допиваю уже второй бокал вина.

И чувствую, как меня начинает крыть.

Вспомнилась ночь, когда мы были вдвоём: я и Бейлиз.

Из рассказа Димы я поняла, что нового он мне расскажет мало. Потому что сам толком меня не знает.

Интересно, а у нас что-нибудь было?

— Дима, а мы… ну… у нас… эм-м… — запинаясь и сбиваясь, говорю я, — это… что-нибудь…

Как это объяснить так, чтобы он не просёк, что я его хочу прямо здесь и прямо сейчас?

— Нет, ничего не было, если тебя это так волнует, — перебивает меня Дима, — ничего, кроме положительного настроения и хорошего общения.

Какой облом.

Почему же я с ним не замутила?

Я была фригидная?

Судя по его описанию, да.

— Какие у тебя дальнейшие планы? — спрашивает он.

— Для начала — всё вспомнить. А дальше будет видно. Может, у меня их много было, планов.

— Ничего, всё образуется. Я в это верю.

— А чем ты занимаешься? — спрашиваю я, пытаясь соскочить с этой не столь приятной мне темы, которая и так уже меня достала по самое «не хочу», которая и составляет сейчас всю мою жизнь.

— Да так, работаю в конторе у родителей, попутно получаю второе высшее.

— Похвально. Молодец. И всё? А чем занимаешься в свободное от дел время?

— Да так, ничего особенного. Гуляю, тусуюсь, читаю, занимаюсь спортом… много чем. Но в основном так, мотаюсь туда-сюда. Ищу себя, пытаюсь определиться. В общем, хожу по кругу.

Стоп.

Что-то знакомое.

Очень знакомое.

Что он сказал?

«Ноотропил» улучшает связи между полушариями головного мозга и синаптическую проводимость в неокортикальных структурах, повышает умственную работоспособность, улучшает мозговой кровоток. Это я также запомнила из инструкции.

Я спрашиваю у Димы:

— Что ты делаешь? Как ты выразился? Ну, последнее, что ты сказал.

— По кругу хожу, — ответил он и с задумчивым видом, на выдохе, повторил: — По кругу.

И я чувствую, как то, что недавно только начало расходиться и упорядочиваться внутри моего мозга, вдруг начинает прорываться, как будто один из несущих участков старой, древней, готовой вот-вот развалиться на куски плотины моего подсознания, прослужившей лет сто, сдался под мощным напором моего разогнанного мозга и дал трещину, и вот, наконец, внутри головы я ощущаю этот долгожданный поток мыслей, вырывающийся наружу с шумом ушедшей некогда волны событий, исходящим от воспоминаний, которые вновь обретает моё сознание. И я понимаю, что я в очередной раз продвигаюсь на шаг вперёд в этом моём процессе обретения себя, и я уже чётко знаю, что где-то внутри меня уже готов к показу очередной кадр из моей жизни, очередная страница моего закрытого доселе прошлого…