Читать интересную книгу Гарнизон - Игорь Николаев

Кабыздох гавкнул еще пару раз и умолк. И, словно принимая эстафету, вдалеке завыл кто‑то совсем иной… Странный вибрирующий звук, который не могла издать глотка обычного человека и даже мутанта, пробился через множество перекрытий, через баррикады и заваренные наглухо двери. Пронзил щиты из броневого армированного пластика на немногочисленных блокпостах, загудел в заминированной вентиляции и пустых трубах водопровода, испещренных дырками от сверл и буров поисковиков — водоносов.

Кто или что‑то — выло, то поднимая голос (если это можно было назвать 'голосом') к пронзительно — визгливым нотам, которые, казалось сверлят ушные раковины, то опускаясь до глухого утробного рыка, грохочущего, словно камнедробилка. Звук, леденящий кровь в жилах, все тянулся и тянулся, не смолкая. И, будто вслушиваясь в каждую ноту, боясь перебить ее даже случайным стуком сердца, тревожно затих весь анклав. Лишь тихо гудели генераторы, обращавшие прометий в свет и убийственное напряжение в проволочных заграждениях.

Наконец вой рванул вверх, словно стартующая ракета, и затих на немыслимо высокой ноте, от которой у Владимира заныли зубы. Почти сразу же с противоположной стороны чуть ближе, кто‑то ответил булькающим рыканием, немного похожим на гулкий утробный хохот. В нем отчетливо звучала издевка, злобная, торжествующая… Хотя скорее всего так лишь казалось, потому что в обоих голосах, что перекликивались меж собой, не было ничего человеческого.

Вернее — уже не было. Ни в том, ни в другом…

Стукнула дверь, пахнуло фармацевтикой и спиртом. Даже не открывая глаз Боргар мог сказать, что пришел мортус. Как и предшествующий инженер — археолог, со сводкой.

— Умершие, раненые, карантинные, — коротко сообщил мортус.

— Мейер… — неожиданно произнес Владимир. — Скажи, где мы ошиблись? В чем я ошибся?

Только сейчас мортус заметил, что взгляд у неизменно хладнокровного и выдержанного арбитра потерянный, воспаленно — блуждающий. В нем не было страха, но плескался океан усталости и душевной боли.

— Не понимаю, — честно признался медик.

Арбитр немного помолчал, кривя тонкие губы. И сказал:

— Месяц… всего месяц, и города, считай, уже нет. Мы, еще Теркильсен на юге. Три с половиной тысячи человек у нас, семь у губернатора. Две зоны на северо — востоке, еще неизвестное число рассеяно по городу. Завод органического синтеза, две пищевые фабрики. Коксовики и те, кто заперся в комплексе электролитического рафинирования… И все. В общей сложности не более ста тысяч изолянтов. Но ведь в Танбранде жило семьдесят миллионов! Как мы все потеряли? Почему так быстро?! Мы же почти вернули все под контроль, мы наладили снабжение и оборону, в какой момент все рухнуло?

Мортус даже вздрогнул от искренней, яростной боли, что прорвалась в словах арбитра. Вздрогнул, но сразу взял себя в руки и лишь грустно улыбнулся, без тени насмешки.

— Никто не в виноват… — сказал Мейер. — Никто… И одновременно — все.

— Так не бывает, — тихо вымолвил, почти прошептал Боргар. И сказал, по — видимому цитируя какой‑то заученный наизусть текст. — Любой результат есть следствие последовательных действий. Действия совершаются людьми. Следовательно, всегда есть тот или те, чьи действия привели к соответствующему исходу. Действия, приведшие к успеху, надлежит поощрить. Действия, приведшие к неудаче…

Арбитр умолк.

— Да, нельзя сказать, что в итоге мы особенно преуспели, — заметил мортус, продолжая несказанное. И голова Боргара качнулась, то ли от усталости, то ли в скупом жесте согласия.

— Но так всегда бывает, — Мейер опустился на стульчик, все еще хранивший тепло тела инженера — археолога.

— Всегда? — не понял Владимир.

— Да. Если посмотреть на общее развитие ситуации беспристрастным взглядом, то мы увидим классическую картину стремительно развившейся пандемии. А такого рода бедствия всегда в общем то одинаковы в своем успехе. Первые тревожные сигналы тонут в общем информационном шуме. Когда они становятся слишком явными, то маскируются под угрозы иного характера. А затем взрывообразно развиваются, если управленческие структуры парализованы иными проблемами, которые на тот момент кажутся первоочередными и самыми опасными. Реакции запаздывают всего на один шаг, но как правило этого достаточно, чтобы потерять все. Постфактум становится очевидно, где и когда были пропущены первые звонки, что как следовало делать. Но обычно в это время уже поздно.

Мейер встал, шагнул к Боргару и двинул рукой, словно хотел положить ее на плечо арбитру, ободряя смертельно уставшего командира, терзаемого демонами и призраками упущенных возможностей. Но в последнее мгновение удержался.

— Сначала потеряли время на разбирательствах, кто же нас атакует — культисты или генокрады. Потом пропустили псайкерский удар, который подкосил весь Танбранд. Затем, пока старались восстановить хотя бы подобие порядка, не смогли заглушить вспышку настоящей Чумы, — сказал мортус. — Архивы Сегментума, я уверен, хранят тысячи хроник подобных случаев. Нам просто не повезло. Так бывает. Ахерон не первый и не последний мир, которому… не повезло.

* * *

Дышать через 'намордник' было тяжело, стекла поминутно запотевали, но Дживс стоически терпела. Дыхательные маски замкнутого цикла избавляли от таких проблем, но были слишком громоздкими, а обычные респираторы уже выработали фильтры и перезаряжались вручную. С соответствующими последствиями — каждый глоток воздуха приходилось отвоевывать, напрягая мышцы торса. Через четверть часа таких мучений оставалось лишь одно всеобъемлющее желание — сорвать орудие пытки, дышать полной грудью, втягивая спертую, полную запахов сажи и смерти атмосферу Танбранда.

Некоторые так и поступали. В числе прочих опасностей их теперь старательно избегала Леанор, продвигаясь по катакомбам завода горношахтного оборудования. Громадный комплекс, в лучшие времена обеспечивавший работой почти двести тысяч человек, вдавался в жилую зону длинным вытянутым "языком", чтобы сократить все коммуникации

Легкий герметичный комбинезон обтягивал тело, лип к влажной коже. Изнывая от жажды энфорсер Дживс тоскливо представляла, сколько влаги теряет ее тело ежеминутно и ежечасно. А еще представляла, что скажет арбитр Сименсен, когда узнает, что его стажер и заместитель не стала никого посылать в поиск пути к анклаву губернатора. Боргар будет очень недоволен, а выражать свое недовольство светлоглазый арбитр мог весьма разнообразными способами. Впрочем, как говорят в гвардии — 'дальше фронта не пошлют', или как‑то так. А фронт сейчас везде. Весь Черный Город стал сплошным полем боя. Или, если точнее, полем смерти.

Почему Леанор отправилась в путь сама? Месяц назад ответ стал бы очевиден — ради карьеры. Запись о непосредственном участии в особо опасном и ответственном предприятии очень хорошо смотрится в личном деле. Сейчас же… Решение Дживс приняла импульсивно, не анализируя его. Наверное… наверное она просто устала. Устала от страха, от ответственности. Конечно, здесь, среди рваного металла, раскрошенного бетона и ломаного пластика, было страшнее. Но зато сейчас Леанор отвечала только за себя.

Комбинезон, закрытый респиратор, ноктовизор, фляга, нож и легкий лазпистолет — вот и все снаряжение, что взяла с собой стажер. Световые маячки, пометки краской, пусть даже невидимой в обычном спектре, или просто следовая веревка — все это могло навести на нее врагов, поэтому каждый метр пути приходилось запоминать. Она привычно восстановила в голове последний отрезок, проверяя, не забылась ли какая‑то мелочь. Возвращаться придется той же тропой, повторяя все в обратном порядке.

Двадцать метров по трубе, затем через пробоину вправо, обогнуть колонну, опаленную лазерным лучом. Будет низко, ползти придется почти на четвереньках, но пройти можно. Пройти и протащить с собой не слишком габаритный груз. Или протянуть трубопровод для жидкого топлива и воды.

Воды… Пить хочется. Во фляжке еще плещется на донышке, но лучше терпеть. Воды мало, кроме того всегда остается риск — ведь чтобы сделать глоток придется снять маску…

Запах гари усилился, пробиваясь через худые, уже трижды восстановленные фильтры. Видимо, вытягивало через вентиляцию. Центр все еще тлел — огонь догладывал термоустойчивый пластик, размягченный титаническим пожаром, подъедал то, о чего не добрался ранее. Так что запах пожарища пропитал каждый сантиметр Черного Города. Дживс медленно, осторожно, предельно целеустремленно пробиралась по межуровневому пространству. Здесь и в лучшие времена был сплошной хаос из труб, кабелей, перегородок, мелких складиков и разнообразного коммунального имущество, которое либо использовалось, либо просто забылось. А уж теперь…

Впрочем, иных путей не было. Теперь люди могли перемещаться по Танбранду только так — медленно, со всеми предосторожностями, как можно незаметнее и тише. Поэтому Леанор не взяла даже вокс. Если верить паническим сообщениям, что неожиданно прорвались с юго — запада и столь же внезапно оборвались, поднявшиеся каким‑то образом научились выслеживать источники электромагнетизма. Была ли это правда или очередной зловещий слух — Леанор проверять не намеревалась. Если с ней что‑то случится, помощь все равно не придет. Арбитр Сименсен вычеркнет очередной предполагаемый маршрут из списка и коротко помолится Императору об умиротворении души стажера. А главное — об упокоении тела. Сейчас это самое главное.