Спасского, пятна крови от бесчисленных издевательств и побоев въелись в пол.
— Ты, Груздев, если не подохнешь здесь в тюрьме, — кричал следователь, — то потом мою фамилию со страхом вспоминать будешь! Хорошо ее запомнишь — Спасский моя фамилия, следователь Спасский!
«Прозорливый был, зараза, — рассказывал батюшка. — Страха, правда, не имею, но фамилию его не забыл, до смерти помнить буду. Ведь все зубы мне повыбил, вот только один на развод оставил».
Была у о. Павла привычка, когда он нервничал, крутить одним большим пальцем вокруг другого. «Меня за то, что пальцами крутил на допросе (нервы-то ведь не железные), так следователь избил: «А! Колдуешь!» И бац в зубы. Вот здесь три зуба сразу вылетело. Немного погодя опять машинально пальцами кручу. «Что, издеваешься?» Опять — бац в зубы». — У меня ведь все кости переломаны, — пожаловался один раз батюшка…
Требовали от него на допросах подписать бумагу — «подробно содержания не помню, но смысл уловил: «От веры отрекаюсь, Бога нет, заблуждался!»
— Нет, — говорю, — гражданин начальник, этой бумаги я подписать не могу.
Сразу мне — бац! — в морду. Опять:
— Подпишешь, фашистская сволочь?
— Гражданин начальник, — говорю, — спать охота, который час рожу мне мочалите?
Бац! — снова в морду. Так где же зубов-то столько наберешься?»
Приговор по делу «церковно-монархической организации «Истинно-Православная церковь» в количестве 13 человек, существовавшей под руководством архиепископа Варлаама Ряшенцева» гласил:
«Именем Союза Советских Социалистических Республик
1941 года июля 30 дня Военный Трибунал войск НКВД Ярославской области в закрытом судебном заседании в гор. Ярославле в составе: председательствующего ст. политрука Халявина и членов Клюшкина и Мешкова при секретаре Военюристе 3 ранга Косареве, рассмотрев уголовное дело по обвинению… Груздева Павла Александровича, 1911 года рождения, из крестьян-середняков деревни Борок Мологского района Ярославской области, с низшим образованием, беспартийного, не судимого, рабочего, холостого, русского, гражданина СССР и других 12 человек… признал виновными: Неклюдова, Воропанова, Покровского, Пальчикову в преступлениях, предусмотренными статьями 58–10 ч. II и 58–11 УК РСФСР, Мохову в преступлении, предусмотренном ст. ст. 58–11, 58–10 ч. I и 17–58–8 УК РСФСР, Смирнова, Груздева, Виноградову, Тихонову, Генеральскую, Оловянишникову, Крутлову, Поваренкову в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58–10 ч. I и 58–11 УК РСФСР и руководствуясь ст. ст. 319 и 320 УПК РСФСР ПРИГОВОРИЛ:
По совокупности обоих преступлений на основании ст. 49 УК по ст. 58–10 ч. I УК РСФСР лишить свободы с отбыванием в исправительно-трудовых лагерях сроком:
… Груздева Павла Александровича на шесть лет.
Дополнительно лишить в правах, предусмотренных пунктами «а», «6», «в», «г» ст. 31 УК РСФСР Груздева сроком на 3 года.
На основании ст. 29 УК зачесть предварительное до Суда заключение, после чего срок отбывания наказания считать… Груздеву с 13 мая 1941 г».
Уже в 90-х годах, став известным ярославским старцем, батюшка рассказывал: «Повели нас на расстрел — отец Николай, отец Александр, отец Анатолий, мать Олимпиада и я. Отец Николай наклонился ко мне и сказал: «Главное — верь в Бога!»
«Павлуша! Бог был, есть и будет! Его не расстреляешь!» — эти последние слова своего духовного наставника иеромонаха Николая Павел Груздев пронес через тюрьмы, лагеря и ссылки и потом частенько повторял их своим духовным чадам.
«Когда нас вели на расстрел» — это касается не только отдельных людей, а всех, кто под угрозой смерти не отрекся от Христа, от матери тысячелетней Русской Православной Церкви. Святейшего Патриарха Тихона, Ярославского митрополита-исповедника Агафангела, священномучеников епископа Тутаевского Вениамина (Воскресенского), архиепископа Варлаама (Ряшенцева), архиепископа Серафима Угличского, архимандрита Толгского монастыря Григория (Алексеева), архимандрита Югской Дорофеевой пустыни Иеронима, иеромонаха Николая Воропанова — всех, с кем встречался о. Павел на крестном своем пути — «да какие же светлые, чистые люди были! Аух, теперя нету…»
Глава VIII. «Голоден был, а ты накормил Меня…»
Приговор по делу архиепископа Варлаама (Ряшенцева) был вынесен 30 июля 1941 года, но лишь в декабре Павла Александровича Груздева вместе с другими заключенными отправили по этапу к месту отбывания наказания — в Вятские исправительно-трудовые лагеря. Неизвестно, по какой причине полгода сидел Павел Груздев в ярославской тюрьме, в Коровниках — шла война, немцы стремительно наступали — а здесь томились в застенках «враги народа», узники всеобъемлющей 58-й. Это была каста отверженных, которая считалась настолько ниже блатных и уголовников, что арестованным по 58-й статье даже не предлагали «искупить свою вину» на фронте с оружием в руках. Тюрьма уберегла отца Павла от войны — «если бы меня на фронт взяли, первая бы пуля моя была» — говорил батюшка, — и тюрьма же уготовила Павлу Груздеву такие испытания, каких нет и на фронте.
В переполненной камере Коровницкой тюрьмы «маленький», как иногда называли Павлушу Груздева за маленький рост, пользовался огромным авторитетом. «Мала куча, да вонюча», — шутил сам над собою батюшка уже в Верхне-Никульском. «Мал золотник, да дорог», — повторял он то же самое, но другими словами.
«Я пораньше встану, — рассказывал он о своей тюремной жизни, — тряпочку возьму, пол вымою». И хотя в камере сидели и блатные, но когда принесут еду, все говорили: «Пусть маленький раздает».
«Утром в тюрьме подъем в шесть часов, — вспоминал о. Павел. — Звонок. «Хлеб принимай!» Двое несут лоток с хлебом, а третий раздает. Я себе всегда оставлял последний кусок».
Павла Груздева повезли на Урал 4 декабря 1941 года — он запомнил, что был праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. Полмесяца ехали они в вагоне — битком набито арестантов-то, не прилечь, ехали сидя, да такие голодные, что, по словам отца Павла, и по нужде-то не ходили — ас чего ходить? «А приехали — мне больно запомнилось, — рассказывал отец Павел, — выгрузили нас — то был день Николая-чудотворца, Николы зимнего. У-у… Вятлаг! Ворота сумасшедшие, проволокой все кругом оцеплено… Когда пригоняют в лагерь, то делят по категориям:
— Специальность?
— Поп.
— Монахи, попы — в сторону, воры — сюда, всех разделяют».
Первым делом повели вновь прибывших в баню, одежду на пропарку отдали. Да, слава Богу, вшей ни у кого не было. В бане дали по два ковшика воды помыться — ковшик холодной и ковшик теплой. Так полковшика теплого все сразу и выпили. И чуть ли не в первый день накинулись на «новеньких» уголовники — урки в лагерях были как бы «внутрилагерной полицией», им не воспрещалось никакое битье, никакие издевательства над осужденными по 58-й статье — наоборот, их поощряли и натравливали на 58-ю, воры и бандиты занимали все «командные высоты» в лагере. Урки могли проиграть в карты не только твою одежду, но и твою жизнь — а жизнь зека ничего не