Терри широко шагал, взбудораженный идеей новой книги и нового направления творчества. «Он рассказал о лишенной механизмов камере, в которой живет маленький бес, быстро рисующий фотографии, – вспоминает Дэйв. – Мы перебрасывались идеями». Дэйву было ясно, что это «Автостопом по галактике» переключила что-то внутри Терри. «Он решил, что он писатель-юморист и будет писать смешно». В его творчестве уже присутствовал юмор, например, в отсылках к Ларри Нивену, просочившийся в «Темную сторону солнца» и особенно в «Страту». Но это выглядело как полная перезагрузка и новое начало. Дэйв, который не поддержал переход друга от фантастики к фэнтези, признает, что скептично отнесся и к юмористике, о чем сказал Терри прямо, когда плелся за ним по Мендипам. «Помню, как меня все это смущало, – говорит Дэйв. – Мне это почему-то казалось чепухой. Но Терри все-таки не хрупкий цветочек. Он не обиделся. Он знал, что я могу ему сказать».
Книга, которую задумал Терри, называлась «Цвет волшебства».
После трех романов Колин Смайт обнаружил, что готовит договор на то, что с формальной точки зрения представляет собой сборник рассказов. Так ему описал книгу Терри – где-то четыре отдельных истории «без явно выраженного сюжета», открыто признал он, слабо взаимосвязанные и происходящие в некоем фэнтезийном мире. Как известно, продавать сборники рассказов – хоть с явным сюжетом, хоть без – гораздо сложнее, чем романы, но Колин – в этом плане воплощение издателя-джентльмена – видимо, промолчал. Он с самого начала не мешал Терри искать собственный литературный путь – и не видел причин менять подход сейчас.
А вот что Колин был не прочь изменить – так это издательство для книг в мягких обложках. New English Library, подхватившее «Темную сторону солнца», показало себя не с лучшей стороны. Там для Терри Пратчетта и близко не сделали того, что сделали в шестидесятых для Гарольда Роббинса. «Страта», которую они выпустили в мае 1982 года со зловещей молнией на обложке авторства Тима Уайта, разошлась плохо. NEL напечатали, по оценке Колина, пятитысячный тираж, не смогли его распродать и уценили в 1985‐м. «Их как раз покупали Hodder & Stoughton, – говорит Колин. – Думаю, у них хватало других забот».
Однако у NEL оставались права на следующую книгу Терри. Что было обидно – ведь Колин знал об интересе со стороны Дайан Пирсон, старшего редактора Transworld, искавшей новых авторов для Corgi – их импринта, выпускающего книги в мягких обложках. У Corgi хватило бы мощностей и напечатать, и распространить произведения Терри куда лучше, чем NEL.
В такие моменты хорошо иметь на своей стороне издателя-джентльмена. Колин придумал, как превратить плохие продажи «Страты» в преимущество. Он позвонил в NEL и – в пику тому, как обычно ведутся подобные переговоры, – принялся отговаривать их от работы со своим клиентом. «Я сказал что-то вроде: “Раз ‘Страта’ продалась так плохо, вы, наверное, не захотите печатать следующую книгу Терри, да? Ох. Ну ничего. Придется нам поискать кого-то другого”». И следующее издание книги Терри в мягкой обложке выйдет уже в Corgi – как и практически все остальные в будущем1.
Colin Smythe Limited выпустили «Цвет волшебства» в твердом переплете в ноябре 1983 года. «В далеком и далеко не новом комплекте измерений, в том крыле космоса, которое никогда не предназначалось для полета, клубящиеся звездные туманы дрожат, расступаются и…»[51] И миру впервые предстал Плоский мир Терри Пратчетта – планета-диск на спинах четырех слонов, Берилии, Тубула, Великого Т’Фона и Джеракина, стоящих на гигантской звездной черепахе, Великом А’Туине, – эту конструкцию Терри втихаря позаимствовал из индийской мифологии2, и она каким-то образом умудрялась одновременно быть основой для происходящего в книге и не иметь к нему никакого отношения. «Цвет волшебства» познакомил читателей с Ринсвиндом, и туристом Двацветком, и Сундуком, и октарином – восьмым цветом в спектре Плоского мира, который видят только волшебники и кошки. А еще – с идеей о том, что роман в жанре фэнтези может быть невероятно смешным. А невероятно смешным он был потому, что в конечном счете говорил не о слонах, не об астрономически огромных черепахах и не о волшебниках (и даже не о кошках), а о человеческих слабостях, которые автор, хоть он еще только набивал руку, уже умел показать и раскрыть уникальным образом. Терри всегда говорил, что эта книга должна была «сделать с фэнтези то же, что «Сверкающие седла» сделали с вестерном» – и, конечно, что «Автостопом по галактике» сделал с фантастикой, – и если вы ее прочитали и полюбили, если она вас захватила и не отпускала до конца, то вы понимаете, что ей это удалось.
Она собрала больше отзывов, чем все, что Терри писал раньше, и эти отзывы были заметно лучше. «Остроумная игра слов», «неисчерпаемое воображение», «искрящаяся», «изобретательная» и «очень веселая» – такие дифирамбы пели книге, пусть в основном в малотиражных специализированных журналах. «Героические варвары, хтонические чудовища, прекрасные принцессы и огнедышащие драконы – здесь есть все, но они сами на себя не похожи», – заметили в Publisher’s Weekly. А потом – ведь это было за много лет до изобретения спойлер-алерта – рецензент ничтоже сумняшеся добавил: «И это не так уж удивительно для книги, которая заканчивается тем, что герои падают с края света». Между тем Дэвид Лэнгфорд в фантастическом журнале White Dwarf назвал ее «одной из тех ужасных антиобщественных книг, что вынуждают читателя прижимать друзей к стенке и цитировать им отрывки. Мой потолок до сих пор весь в коричневых пятнах из-за того, что я пил пиво, когда читал шутки Пратчетта. И лишь врожденный садизм заставляет меня рекомендовать эту отвратительную книгу».
Сам Терри, конечно, ее перерастет. Еще напишет книги куда лучше, книги с «явно выраженным сюжетом», а этот пробный шар цикла будет воспринимать чуть ли не как детское сочинение – правда, детское сочинение 33‐летнего писателя, издающегося уже восемнадцать лет. Как сказал Терри, будучи почетным гостем на Всемирном конвенте научной фантастики 2004 года в Бостоне: «Теперь мне немного неловко, когда люди начинают читать книги о Плоском мире с “Цвета волшебства” или “Безумной звезды” (The Light Fantastic). Это не лучшие мои вещи. Это я, автор, вам говорю. В случае Плоского мира начинать с начала не стоит»[52].
Впрочем, в 1983 году особого выбора еще не было. А для горстки читателей, сразу влюбившихся в книгу, и этого хватало с лихвой. Впрочем, их и правда была всего лишь горстка. Предположение, будто «Цвет волшебства» тут же распродался тысячами экземпляров и запустил Терри в книгоиздательскую стратосферу со снопом раскаленных искр, после чего он остался там навсегда, – миф. Причем, как часто бывает в этой