женщина работала бухгалтером и продолжала поддерживать с Ленькой связь даже после того как она узнала о противоправной деятельности своего возлюбленного. Впрочем, доказать ее пособничество банде Пантелеева, несмотря на прилагаемые усилия, чекисты так и не смогли… Или не захотели?
В Леньке нельзя было отрицать некоторых организаторских способностей. Он сумел не только создать в бандитской шайке железную дисциплину, но и прекрасно распределял роли, которые каждый из бандитов должен был играть в налете. Он инстинктивно, но совершенно точно угадывал, на что каждый из бандитов был способен, а на что нет, и никогда не поручал никому задания, которое тот не смог бы выполнить. Основной костяк банды Пантелеева составляли 10 человек, которые, надо сказать, оставались ему преданными вплоть до самой своей и его смерти. В это число входили среди прочих: братья Варшулевич, Владимир Братуш, Валентин Ефимов, Рейнтоп по кличке Сашка Пан, Лысенков по кличке Мишка Корявый, Беляев-Белов и, конечно, Гавриков. Были и другие.
Особо следует отметить, что Ленька умело манипулировал женщинами, которые его и боялись, и любили одновременно. Именно женщины чаще всего являлись его негласными осведомителями и наводчицами. Ленька умел напустить на себя мужественность, был щедр, любил рисковать, играл на гитаре и довольно неплохо для любителя пел — все это нравилось женщинам. Даже его сестра Клавдия Пантелкина была привязана к нему настолько, что также входила в его банду и впоследствии была за это осуждена (забегая вперед, скажу, что расстрел был ей заменен десятью годами лишения свободы). Также в банду входили мать Леньки, Пантелкина Анна Васильевна, и даже младшая сестра, Пантелкина Вера, которой в момент ареста исполнилось всего 16 лет.
Необходимо повторить, что разгул бандитизма в те годы был необычайно велик. Человеческая жизнь не стоила ни гроша, и прав всегда оказывался тот, у кого был в руке маузер или наган и кто первым успевал его вытащить из карманов пальто. Как говорил тогда В. Маяковский, «ваше слово, товарищ маузер», и он был абсолютно прав. Там, где «говорил» товарищ маузер, другие аргументы уже не требовались. Кстати, остается только удивляться, как много оружия в то время «гуляло» по стране. Причем в большинстве своем это было оружие иностранного производства. Царское правительство Николая II действительно собиралось воевать до полной победы!
Чтобы обрисовать криминогенную обстановку в Петрограде в 1918–1922 годах, приведу всего лишь несколько цитат только из одного номера газеты «Красная звезда» от 23 февраля 1918 года:
«…В трактир “Зверь”, угол Апраксина переулка и Фонтанки, явились два неизвестных с самочинным обыском и стали требовать у посетителей денег…
…Вчера по Дегтярной улице, дом 39/41, разгромили магазин Петрова. Похищено товару на 1190 рублей…
…По постановлению комиссии по борьбе с контрреволюцией грабители князь Эболи и Франциска Бритте расстреляны за участие в целом ряде грабежей…
…Из комиссии были отправлены под конвоем: Браун, Алексеев, Корольков, Сержпуховский, задержанные за грабежи под видом обыска. По дороге в тюрьму все они были расстреляны красноармейцами за попытку к бегству…
…Вчера с угла Сергиевской и Фонтанки доставлен в Мариинскую больницу неизвестный без признаков жизни, расстрелянный за грабеж…».
Причем грабежами и разбоями далеко не всегда занимались только выходцы из нижних слоев населения, бывшие угнетенные царским режимом и, так сказать, ошалевшие от свободы и вседозволенности. О бывшем князе Эболи уже было сказано, но были и примеры более впечатляющие. Так, 24 мая 1918 года была раскрыта и ликвидирована банда «самочинцев», которой руководил бывший полковник царской армии Погуляев-Демьянов. О количественном и качественном составе банды можно судить хотя бы по тому, что нашли во время обысков на конспиративных квартирах после ликвидации банды. Например, милиционерам и действовавшим вместе с ними чекистам удалось изъять: 27 винтовок, 94 револьвера, 60 гранат, знаменитые кожаные куртки, в которых бандиты грабили квартиры под видом чекистов, и т. д. и т. п.
Динамика грабежей и разбоев в Петрограде в 1920–1922 годах впечатляет. Так, в 1920 году было зарегистрировано 58 грабежей и разбоев, в 1921 году — уже 525, а в 1922 году — 520 случаев. Причем если в 1920 году было раскрыто 57 фактов разбойных нападений (практически 99 %), то в 1921 году только 309 случаев (чуть более 50 %), а в 1922 году еще меньше — 138.
Грабежам и разбоям подвергались квартиры, магазины, склады, музеи и, конечно, дворцы. Огласку получило ограбление дворца герцога Лейхтенбергского (Английский проспект, 18). Вот какие подробности приводит в книге «Преступность в Петрограде в 1917–1921 годах и борьбе с ней» В.И. Мусатов: вечером 27 апреля 1917 года во второй Коломенский подрайонный комиссариат поступило сообщение, что дворец занят группой, назвавшейся анархистами. Помощник комиссара прибыл во дворец и обнаружил там 16 вооруженных людей, которые позволили себя задержать и отвести в комиссариат, однако оружие сдавать наотрез отказались. Помощник комиссара решил отправить их в комендантское управление, но солдаты, охранявшие задержанных, заявили, что не будут их сопровождать, поскольку их вдвое меньше, чем анархистов, которые к тому же значительно лучше их вооружены. Утром 28 апреля анархисты беспрепятственно покинули комиссариат и снова заняли дворец. В тот же день прокурор Петроградской судебной палаты П.Н. Переверзев отдал местной милиции предписание о немедленном удалении анархистов. Однако комиссар второго Коломенского подрайона П. Харитонов, который только что вернулся из эмиграции вместе с В.И. Лениным, заявил, что не будет выполнять указание прокурора, так как он не подчиняется правительству, а подчиняется Петросовету. Был вызван военный караул, который взял дворец под наружную охрану, при этом воспрепятствовать тому, что происходило внутри дворца, не стал. Анархисты бесчинствовали во дворце еще сутки, пока тот не был разграблен окончательно. После этого анархисты спокойно покинули здание. Их никто не остановил.
Среди разграбленных квартир оказалась и квартира известной революционерки Веры Фигнер, которая проживала в доме 19 на Малой Посадской улице.
4 декабря 1917 года в Петрограде произошло около 70 нападений на винные склады. Были разграблены винные склады на Васильевском острове, Садовой, Пантелеймоновской улицах, водочный завод Петрова на Звенигородской улице, пивоваренный завод «Бавария» на Петроградской стороне. Пьяные погромы с разной степенью интенсивности продолжались до весны 1918 года.
Вот в таких непростых условиях (условиях, так сказать, «жесткой конкуренции» с другими бандитами) начал свою преступную деятельность Ленька Пантелеев. Начал он ее с вооруженного налета на квартиру богатого петроградского меховщика Богачева, проживавшего по адресу: ул. Плеханова (до революции ул. Казанская), дом 39. Около четырех часов дня 8 марта 1922 года в квартиру Богачева постучались. К двери подошла прислуга Богачевых Бронислава Протас и спросила, кто стучится. Ее в ответ спросили