Постепенно эмоции от внезапной встречи ушли, позволяя уже более спокойно рассуждать о наболевшем.
Мама права — я как всегда слишком доверчива. Преображенский преподнес информацию о себе с наиболее выгодной стороны, но если рассказать все то же самое мамиными словами, то все не так радужно, как казалось на первый взгляд. Кто же такой Преображенский? Действительно ли я ему нравлюсь или это очередные грабли в моей жизни? Как понять, что для него серьезно, а что очередное «временное»? Где гарантия того, что спустя полгода он так и останется верен своему выбору? А если появятся дети? Что тогда? Надеяться на пробуждение отцовского инстинкта или ждать очередного предательства? Но с другой стороны, вдруг его слова — правда? Что если он действительно влюбился и хочет остепениться? Желает привести свою жизнь в порядок… Порядок… Стоп… Порядок!
Внезапная мысль возникла в голове и кружилась среди остальных догадок, постепенно заполняя собой все пространство…
Что, если ему просто так удобно? Ему уже далеко за тридцать — семьи нет, а статус обязывает. Брать в жены одну из прошлых пассий он не хочет, а я тихая, спокойная, с проблемами… Та, кто по гроб жизни будет благодарен…
— Ты словно составляешь план по захвату мира, — голос Виктора резко вывел меня из задумчивости. С ужасом отметив то, что я совершенно забыла о его присутствии, я посмотрела мужчине в глаза, требуя пояснить сказанное, — сама в себе, лицо меняется — ты то улыбаешься, то злишься. Сейчас вот застыла, словно фарфоровая кукла…
— Почему ты не ответил мне? — Я положила перед Виктором свой телефон, экран которого безбожно мерцал при каждом включении. Сенсор реагировал не сразу, но все же позволял совершать звонки, отвечать на сообщения.
Увидев собственными глазами телефон, Виктор искренне удивился. Его зрачки расширились, он недоуменно уставился на экран, взял аппарат в руки.
— Можно?
— Да.
Он попросил разрешение разобрать телефон, я согласилась — хуже не будет. Все равно придется покупать новый.
— Из-за соли все окислилось, — прошептал он, рассматривая детали, — он недолго проживет. Так что случилось?
— Не игнорируй мой вопрос…
— Я не нашел ответ, Маша. Именно поэтому я здесь. Сейчас мне нечего тебе ответить. Маша…
— Что?
— Давай еще немного посидим здесь?
Он заметил, что я смотрела в сторону выхода. На самом деле я просто задумалась, даже не думала уходить…
Молча поставив на стол пиалку, я дала понять, что хочу еще чая. Виктор больше не нарушал тишину, просто выполнял роль мастера, так же как и я уходил в себя и о чем-то думал.
Мы просидели вдвоем примерно час. Никто из нас не пытался нарушить тишину, не возникло ощущения напряжения… Только комфорт… Странно, но рядом с Виктором я не чувствую ничего негативного и плохого. С ним даже молчать хорошо… Интересно, о чем он думает? Что привело этого человека в чайный дом? И кто такая эта Виктория? Это из-за нее он здесь? Или я опять ошибаюсь?
На подносе стояла небольшая свеча — ее пламя теплилось, мельтешило и замирало, привлекая внимание. На огонь смотреть всегда приятно — пламя завораживает… Вот и сейчас… Я наблюдала за тем, как небольшой огонек постепенно гаснет, возрождается вновь и все так же мельтешит при любом дуновении ветра.
Свежий воздух врывался в помещение через открытые окна, распространял весенний запах, смешивая его с ароматами благовоний, проникал в каждую щель. Иногда казалось, будто его можно поймать ладонью…
В этот момент в зале заиграла флейта. Я знала эту мелодию — если не изменяет память, то это Перуанская флейта… Тихая, но в тоже время проникновенная мелодия… Она словно гипнотизировала, сильнее погружала в собственные мысли, позволяя полностью поддаться размышлениям…
Внезапно я ощутила прикосновение…
На плечо села птица… Маленький белый комочек счастья. Размером чуть меньше воробушка, пернатое создание имело маленький, аккуратненький желтый клювик. Малыш раскрывал его, словно требовал накормить, но в тоже время издавал до ужаса красивые звуки, будто подыгрывая флейте. Тонкие лапки цепко ухватились за футболку, а затем… Существо резко расправило свои небольшие крылья и спустя мгновение оказалось на руках у Виктора…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мужчина лишь улыбнулся, погладив пташку по головке, взмахнул рукой и заставил пернатого взлететь к потолку, присоединяясь к остальным своим собратьям, ненадолго вылетевшим размять крылья.
Я смотрела на Виктора и понимала, что этот человек излучает невероятное спокойствие и силу. Все в нем говорило о его уверенности, но в тоже время было что-то… Что-то непонятное, странное. Это читалось в его глазах — Волков будто беспокоился, не мог найти правильного решения. Он так же как и я смотрел на огонь. Его свет отражался в черных бездонных глазах… Все та же бледная кожа… Черные, словно смоль, волосы… Я смотрела на мужчину и удивлялась собственным чувствам — словно бомба взрывалась где-то внутри. Резко, быстро и без предупреждения.
Он снова замыкался в себе… как тогда, после расставания с Ариной.
Виктор медленно поднял голову, и мы встретились взглядами… Замерли, смотрели друг на друга, не отворачивались, изучали. Лицо застывшее, словно маска…
Что, если он тоже обманывает? Ведь мама права — его действия странные. Но что если он просто хотел помочь? Наш мир настолько погряз в собственной жестокости, что уже не может поверить в проявление искренней бескорыстной заботы… Может я сама себе все придумала?
— Можно я кое-что тебе покажу? — Мягкий голос… Безумно приятный… Словно шепот… И этот его взгляд, наполненный любопытством. В голове тут же возникла картина с поцелуем, на губах появился вкус хвои, а внутри живота предательски шебуршали бабочки.
Внезапно на лице мужчины появилась невероятная обворожительная улыбка. Он плавно встал со своего места и ушел в сторону комнаты мастеров, где хранят различные сорта чая и дорогое стекло…
Походка уверенная, в тоже время мягкая — он как черный кот, плавно передвигался в пространстве комнаты, маневрировал среди небольших стеллажей, скрылся из виду и уже спустя мгновение вернулся на свое место вместе с огромным прозрачным чайником, льняным пакетом, размером с ладонь, чайником с кипятком и длинной каминной спичкой.
— Смотри внимательно, тебе должно это понравиться!
Он достал круглый стеклянный поднос, в который налил холодную воду. Затем, к моему удивлению, были зажжены пять маленьких белых плавающих свечей, которые Волков опустил на поверхность воды и сверху всего этого поставил прозрачный чайник с водой. Мы немного подождали, пока вода нагреется до необходимой температуры. Открыв льняной мешочек, он высыпал из него все содержимое в поставленный чайник, взял тонкую стеклянную палочку, словно из химической лаборатории и стал размешивать содержимое…
— Ничего себе! Впервые вижу!
На моих глазах происходило что-то невероятное. Маленькие песчинки, принятые мною за солому и то, что от нее осталось, внезапно стали распускаться, принимая форму неимоверно красивых ярких цветов очень глубокого синего цвета.
Виктор взял стеклянную палочку и стал размешивать напиток по часовой стрелке…
С каждым мгновением цветов становилось все больше, а под действием огня под стеклянным дном казалось, словно эти лепестки горели красным пламенем… Они распускались, теряли свои лепестки…
Затем небольшие горошины, что упали на самое дно стали пускать маленькие пузырьки воздуха. Они освобождали его из плотно сомкнутых листьев, которые после воздействия воды так же тали распускаться…
Словно бриллиантовая россыпь среди синего моря, сгорающая в пламени…
— Тебе нравится?
— Очень, а что это?
— Это вязаный чай — он является основой, а эти цветы — орхидея. Попробуй, но перед этим постарайся уловить аромат… и не переставай наблюдать за водой.
Я немного наклонилась, следя за тем, как вода постепенно принимала бирюзовый цвет. С каждым мгновением он усиливался, становился все ярче, насыщенней и спустя несколько минут прозрачный чайник был полностью наполнен синий водой безумно красивого, глубокого цвета.