отодвинула свои переживания в сторону. Мне, в первую очередь, нужно было защитить Нейта и уже после разбираться с последствиями, если такие появятся. К тому же вряд ли кто-то установит связь между желчью тролля и алмазами, какими бы редкими они ни были.
Когда в субботу днем зазвонил телефон, я решила, что это Роланд, – он всегда звонил мне по субботам и был одним из немногих, кто знал мой номер. Номер не определился, поэтому я робко ответила.
– Да?
– Сара, привет. Это Самсон Лонг. Мы познакомились на вечеринке в прошлые выходные.
– Эм, привет, – ответила я, пытаясь скрыть удивление.
«Как, черт возьми, он достал мой номер?»
– Надеюсь, ты не против. Я попросил твой номер у Роланда. Он сказал, что это круто.
«Пометка на будущее: убить лучшего друга».
– Да, все хорошо.
Самсон прочистил горло.
– Понимаю, что звоню без предупреждения, но не хотела бы ты чем-нибудь заняться сегодня вечером?
– Чем-нибудь заняться? – тупо повторила я.
– Да, сходить в кино, поужинать… или заняться тем, что тебе нравится.
– Я… – заикалась я, не зная, что ответить. Самсон Лонг приглашал меня на свидание. Лицо опалил жар. Впервые в жизни мне позвонил парень и позвал на свидание, а я стояла как идиотка.
– Или можем сходить сейчас выпить кофе, если ты согласна, – быстро предложил он.
– Хорошо, – донесся до меня собственный ответ. Мне нравился Самсон, и я получала удовольствие от разговоров с ним на вечеринке, пока не появился Николас и не испортил мне настрой. – Кофе звучит неплохо.
В его голосе послышалась улыбка.
– Прекрасно. Давай я заеду за тобой через полчаса?
– Хорошо, – согласилась я. Я назвала ему адрес и в оцепенении положила трубку. Встряхнувшись, пошла переодеваться и привести в порядок волосы. У меня было несколько минут в запасе, и я отправила Роланду сообщение: «ТЕБЕ конец».
Я ожидала, что Самсон приедет на белом фургоне, который видела на вечеринке, но он появился на желтом джипе «Вранглер», который, на удивление, идеально ему подходил. Он широко улыбнулся, когда я села в машину, и признался, что очень обрадовался моему согласию. Я опустила голову, чтобы он не заметил мои вспыхнувшие краской щеки, и принялась застегивать ремень безопасности. Я постоянно тусовалась с парнями, но впервые осталась наедине с одним из них, который не скрывал свою симпатию ко мне.
Когда мы отъезжали, я выглянула в окно и увидела Криса, сидящего на своем обычном месте. Он достал телефон и кому-то позвонил, – я не сомневалась, что этим кем-то был Николас, – чтобы, скорее всего, передать меня ему словно эстафетную палочку. Я отвернулась, решив отлично провести время и не позволить им испортить мне день.
Самсон сообщил, что отвезет меня в свою любимую кофейню, и всю дорогу мы обсуждали вечеринку, жалея, что ее разогнал дождь.
– В следующий раз нужно проводить ее в помещении, чтобы никто не уехал из-за дождя, – сказал он с едва заметным подтекстом.
Кофейня называлась «Очаг». Я часто видела ее, проезжая мимо, но сегодня впервые попала внутрь. Уютная атмосфера, создаваемая большим камином и удобными диванами, притягивала в кофейню, в основном, студенческую публику. Самсон купил два мокко, и мы пробирались мимо диванчиков к двум большим креслам у окна. Пока мы шли, его поприветствовало столько людей, что сразу стало понятно: он был здесь завсегдатаем. Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, почему эта кофейня отличалась от тех заведений, куда я обычно ходила. Если бы пришла в одно из таких мест вместе с Самсоном, то все ребята начали бы поглядывать на нас и перешептываться. Здесь же люди лишь приподняли взгляд и вернулись к своим делам. В нас не было ничего необычного, и я нашла это освежающей переменой.
– Я должен признаться, – объявил он, как только мы уселись в удобные кресла. – На этой неделе я расспрашивал о тебе.
– О. – Я сделала глоток кофе, чтобы скрыть румянец, расползающийся по моей шее. – И что ты узнал?
Его смех был приятным и непринужденным, и я заметила его восхитительные глаза цвета зеленой листвы.
– Немного. Все знают тебя, но, похоже, никто не знает тебя по-настоящему, кроме Роланда, а он сказал, что я должен спрашивать сам. Ты женщина-загадка.
Настала моя очередь смеяться.
– Возможно, они ничего не рассказали, потому что рассказывать нечего.
– Не верю. Думаю, ты многое скрываешь от людей. – Он отпил из кружки. – Ты говорила, что живешь с дядей. Не возражаешь, если я спрошу почему?
Я никогда не говорила с кем-либо, кроме Роланда и Питера, о папе и почему жила с Нейтом. И странно было начинать говорить об этом с кем-то другим. Я предоставила ему укороченную версию событий.
– Отец умер, когда мне было восемь. Мы жили вдвоем, поэтому опеку надо мной взял его младший брат. Нейт – писатель, так что ему легко заботиться обо мне из-за того, что он все время дома.
– Вы с отцом были очень близки, да? Я слышу это в твоем голосе.
Я кивнула, ожидая слез, но, к моему удивлению, они даже не появились.
– Мать ушла, когда мне было два, и папа растил меня в одиночку. – В мыслях всплыло лицо отца, и на мгновение мне показалось, что я снова с ним. – Он был… самым добрым и смешным человеком, которого я когда-либо знала. И умным. Он обожал книги и музыку, находил радость в самых простых вещах: от панкейков на ужин до наблюдения за грозой. Он всегда говорил, что о человеке можно многое узнать благодаря тем вещам, которые для него ценны. Раньше я не понимала, что он имел в виду. Теперь понимаю.
Самсон печально улыбнулся.
– Думаю, мне бы понравился твой папа. Я вырос в полной семье, но мы не так уж близки. Отец владеет инжиниринговой компанией и часто работает за границей. А мама – учитель математики.
– Ого, инженер и учительница. Держу пари, из школы тебе разрешалось приносить только пятерки.
Он теребил пластиковую крышку на стаканчике.
– Можно и так сказать.
– Братья или сестры?
– Младший брат в средней школе, а старшая сестра живет в Нью-Йорке.
Я сделала глоток кофе.
– Наверное, хорошо иметь родных братьев и сестер. Роланд для меня почти как брат.
– Я понял, что вы двое довольно близки. Когда я разговаривал с ним, он весьма прозрачно намекнул, что принимает твое благополучие и счастье близко к сердцу. Кажется, то, что он дал мне твой номер, – хороший знак.
Я не смогла подавить улыбку.
– Он с детства такой. Мне приходилось колотить его, чтобы он переставал относиться ко мне как к хрустальной вазе.