ему не нужно было разбираться с другими воинскими делами?
Какое-то движение в тени привлекло мое внимание, и я поняла, что там действительно кто-то был, стоял недалеко от ближайшего уличного фонаря. Словно услышав мои мысли, тени зашевелились, и на свет вышла темная высокая фигура. Я не могла разглядеть лицо Николаса, но точно знала, что это он. Чувство, похожее на удовлетворение, поселилось в моей груди, и я отступила от окна. «Ничего особенного. Просто мне спокойнее, зная, что он рядом… ради Нейта».
Вторую ночь подряд меня не мучили кошмары.
Ускользнуть на встречу с Реми или кем-то другим оказалось намного сложнее, чем я ожидала, поскольку после нападения меня начали охранять два телохранителя Мохири. Не то чтобы я не могла просто запрыгнуть на велосипед и поехать к своему другу-троллю, но, если быть честной с собой, не горела желанием отправляться сейчас в лес одна. Как же чертовски раздражало, что кто-то круглосуточно отслеживает, когда я ухожу из дома и возвращаюсь обратно.
Однако в среду днем я наконец-то увидела возможность улизнуть из дома. Вернувшись из школы домой, я обнаружила от Нейта записку, в которой говорилось, что он отправился на одно из своих собраний по экологии. Я выглянула в окно и увидела на дежурстве Криса, который беспечно сидел на лавочке, будто ничто в этом мире не заботило его. Не надоедает ли ему просто сидеть там? Мне казалось, воинские делишки должны быть намного увлекательнее.
К Крису подошли две девчонки, сели по обе стороны от него и завязали разговор. В этот момент я готова была расцеловать Джесси и Мари. Я не жалела Криса, потому что он, казалось, был более чем способен противостоять двум девочкам-подросткам, – но это стало идеальным отвлечением, чтобы я смогла сбежать. Через несколько минут вывела велосипед через заднюю дверь и прошла между двумя зданиями на Маркет-стрит.
Реми уже стоял у дороги в ожидании меня, когда я подъехала. Поразительно, но он всегда знал, когда я приду к нему. Не раз я спрашивала его об этом, но он лишь улыбался и отвечал, что это тролльская хитрость.
Сегодня он не улыбался. Целых пять минут он разглагольствовал о нападении крокоттов и о том, что меня едва не убили. Стоило догадаться, что он обо всем узнает. Настолько страшное происшествие, случившееся рядом с территорией троллей, точно не останется без их внимания.
– Вот что случаться, когда ты ехать в город. Плохие вещи приходить из города, – ругался он, пока мы направлялись к утесу.
– Знаю, знаю. Но я не могу вернуться назад и все изменить. Ты, вероятно, и о моих новых телохранителях знаешь, да?
Он серьезно кивнул.
– Воины сильны. Они защищать тебя.
Я рассказала ему о встрече с Николасом на прошлой неделе и известии о том, что я – Мохири. Реми и глазом не моргнул.
– Все это время ты знал, кто я на самом деле?
Вероятность того, что он обо всем знал, причинила мне боль.
– Нет, – искренне ответил он. – Я знал, что ты не обычный человек, но даже тролли не знать всего.
– Ты знал, что я необычная?
Он слабо улыбнулся.
– Все это знать.
– Шутник! – резко отозвалась я, ударив его по плечу.
Мы просидели в пещере целый час, пока я рассказывала ему о Николасе и его желании, чтобы я присоединилась к Мохири.
– Я не хочу уезжать отсюда. И не хочу жить вечно. Все, кого я знаю, состарятся и умрут, а я даже не изменюсь.
– Я долго жить.
Мои глаза распахнулись.
– Точно!
Я ничего не могла поделать со своим бессмертием, но бесконечные года, ожидающие меня впереди, впервые не казались такими безрадостными.
– Реми, как думаешь, через сто лет мы будем по-прежнему дружить?
Трудно представить, что через век мы никуда не денемся и будем выглядеть так же, как сейчас.
– Мы всегда дружить.
Моя радость померкла, когда новая мысль всплыла в голове.
– Мне придется надолго уехать, потому что если останусь, то люди начнут задаваться вопросом, почему я не старею. Не смогу вернуться, пока их не станет. – Я обнадеживающе улыбнулась ему. – Можешь поехать со мной, если хочешь. Найду нам местечко где-нибудь за городом, может, в горах.
Он грустно покачал головой.
– Нужно остаться с семьей.
– Ох, – тяжело выдохнула я.
Реми оказался любителем приключений, но все еще был глубоко предан своей семье и своему народу. Он – верный друг, но его преданность, в первую очередь, распространялась на семью. Я понимала это и уважала, хотя и грустила от мысли, что придется покинуть его на долгие годы.
Я стряхнула с себя уныние: начну волноваться о том, что оставляю друга, когда придет время. Сейчас были вещи поважнее, о которых стоит переживать.
– Реми, мне нужно защитить Нейта на случай, если вампиры или другие монстры выяснят наш адрес. Может, есть какие-то заклинания, которые защитят его? У вас же есть защитные заклинания?
– У меня есть сильная защита для дома, но она не помогать, когда дядя не дома. Магия троллей не подходить для смертных. Но есть хорошие заклинания, которые ты использовать.
– Мне нужно что-то очень сильное. Нейт – моя единственная семья.
Он с минуту смотрел на пол пещеры, прежде чем ответить:
– Кровь Теллона. Самая мощная защита, но действовать только одну луну. Потом снова ее использовать.
Я скривилась.
– Кровь! Хочешь сказать, чтобы я дала Нейту крови?
Пещеру наполнил хриплый смех.
– Не настоящая кровь. Теллон – особенный цветок с горы в Азии. У него красный нектар, как кровь.
– О, ладно. Не хотелось бы повторения истории с Бакту, которое было, кстати, очень мерзким. – Я потерла ладони друг о друга, почувствовав прохладу, ворвавшуюся с океана. – Как его использовать и что он делает?
– Добавить в напиток или еду. Он плохо пахнуть, и вампиры с другим Народом не приближаться к нему.
– А он не почувствует запаха?
– Не пахнуть для смертных и животных.
Я широко улыбнулась.
– Гениально! Спрошу, сможет ли Мэллой достать его. Сколько он стоит?
– Оно очень сильный. Может, много человеческих долларов.
Деньги мало что значили для Реми, поэтому, сказав «много долларов», он имел в виду гораздо больше, чем я могла даже представить. Покусывая губу, я пыталась придумать, как достать кровь Теллона.
– Желчь стоить много человеческих долларов, – напомнил он, но я яростно покачала головой.
– Мы не можем снова использовать желчь, иначе нас найдут.
Страшно даже подумать о том, сколько желчи припрятано в этой пещере, – достаточно, чтобы нас убили за нее.
Реми