Секунду они молча смотрели друг на друга и вдруг оба разразились истерическим хохотом.
– Видел… бы… нас… Абео, – едва смогла выдавить Соль, пытаясь совладать со смехом и делая паузу после каждого слова.
Эмоции бушевали, находя самые причудливые формы для выражения. Казалось бы, над ними только что едва не устроили самосуд, липкий ужас секунду назад заполнял тело и разум до краёв. А теперь всё это вылилось в звонкий смех?
– У него бы случился удар. – Тори казалось, что он готов потерять сознание, настолько смешной виделась ему мина борейца, узнавшего, во что они вляпались. – Представляешь его рожу?
– «Я ведь предупреждал, чтобы вы сидели тихо», – передразнила Абео Соль и захохотала сильнее прежнего. – Ну ты даёшь, эйра Тори!
– Ещё скажи – я виноват! Вот дёрнули же тебя химеры влезть в игру!
– Как будто ты удержался бы на моём месте, – мечтательно вздохнула Соль. Она просто не могла устоять перед таким соблазном: наконец-то поиграть в Ловца Удачи по-настоящему – раньше ей оставалось только грезить о таком. – А кости и правда твои?
– Мои, – выдохнул Тори. – Я на них полгода копил. А потом… в поезде оставил.
– Так вот где Нат их откопал! – Соль стало совестно за то, каким способом ей досталась такая ценность, но возвращать их она не собиралась: у Тори был шанс, но, увы, удача оказалась не на его стороне.
– Одни беды теперь от них, – выругался он, не в силах спрятать улыбку. – Это Абео их сглазил, точно тебе говорю!
– Представляешь, если бы нам шею намылили из-за каких-то кубиков?
– Не каких-то, а ноксовых! Редких! Ручной работы! – обиделся Тори.
– И они бы стоили выбитых зубов?
– Вообще-то шею нам намылить собирались из-за тебя, а не из-за костей.
Соль обратила на него взгляд холодных чёрных глаз. Она и правда была виновата, и только сейчас до неё начал доходить смысл произошедшего. Все эти люди там, в кабаке, смотрели на неё как на чудовище. Они боялись её, они её ненавидели. Они готовы были драться с ней, но из-за чего?
– А я бы… стоила выбитых зубов?
Её вопрос застал Виатора врасплох.
– Да я бы им… Я бы им всем задницы надрал, если бы они не струсили!
– А может, они правы? – опустила глаза неспящая. – Может, таким, как я, не место среди нормальных людей?
– И с какой это стати? Ты обычная девчонка. Да даже если бы и была какой-то эдакой, какое они имеют право распускать свои поганые руки? Да будь ты хоть дворовой собакой!
– Если это был комплимент, то получилось не очень…
– Да к тебе всё равно на хромой козе не подъедешь. – Тори навалился на стену всем весом, нависнув над Соль. Сейчас его выражение лица изменилось. Сальная улыбочка, что он натягивал для каждой встречной симпатичной девушки, наконец исчезла, уступив место тому, что таилось за ней. Взъерошенный, уставший, пьяный и простой как чурбан, но такой искренний и открытый – сейчас Тори смотрел на Соль своими глубокими карими глазами, и она не могла отвести взгляда. Узнай она его раньше, никогда бы даже не посмотрела в его сторону. Соль всегда представляла своего избранника умным, многогранным, может, немного мрачным. Со сложной душой и несколько трагичной судьбой. Он бы любил читать и увлекался астрономией…
Этот же мальчишка выводил её из себя своей примитивностью. Если оценивать многогранность души Виатора Рэсиса, то она определённо была бы одинокой плоскостью. Но всё же Соль неотрывно смотрела Тори в глаза, и из них как будто струился свет.
Тори склонился чуть ниже, ожидая, что она снова отстранится, но Соль не двинулась с места. Не до конца понимая, что делает, он коснулся губами её губ, и она прижалась к нему всем телом. Тори почувствовал жар, исходящий от неё, и притянул неспящую к себе, жадно обхватив её талию и сминая ткань рубашки длинными пальцами. Его губы были сухими и грубыми, а язык – бесцеремонным и чрезмерно напористым. Этот поцелуй хотелось прекратить, а потом сбежать полоскать рот травяным отваром, и в то же время хотелось, чтобы он продолжался вечно. Тори прижал Соль к стене, и она вздрогнула от холода камня, коснувшегося её спины через тонкую рубашку. Но горячая шершавая ладонь Виатора уже скользнула под льняную ткань, опустившись на маленькую грудь. У Соль закружилась голова: всё это было так стремительно, так неожиданно и так неправильно… Но, что бы ни говорил ей разум, тело покорно отзывалось на каждое движение Тори, как мягкая глина. Она сходила с ума от его прикосновений и теперь уже сама жадно впивалась в его губы. Чувствуя отклик, Тори всё больше смелел, давая волю рукам, вжимая Соль в основание моста и накрывая её собой. Вода тихо плескалась в канале. Вдалеке слышались голоса, откуда-то играла музыка. Огромный чужой мир простирался на многие мили вокруг. Но сейчас его не существовало для них двоих. Неожиданно Соль отстранилась. Тори вопросительно уставился на неё и собрался продолжить, но она вырвалась из его объятий и рывком преодолела то небольшое расстояние, что отделяло их от бегущего рядом канала. Склонившись над водой, Соль почувствовала, как желудок скручивает. Неспящую вывернуло – пиво вперемешку со всем съеденным за день отправилось странствовать по мирахским водам под симфонию изысканных утробных звуков.
Выждав некоторое время, Тори подошёл и присел рядом, свесив ноги над водой. Соль вытерла лицо рукавом и опустилась на колени, приходя в себя. Страстное наваждение, возникшее в моменте, ушло, и теперь они молча сидели, вслушиваясь в звуки ночного города. Небо здесь было видно куда хуже, чем в горах: все эти разноцветные фонари давали столько света, что звёзды на их фоне совсем терялись.
– Это из-за пива или из-за меня? – тихо спросил Тори, глядя куда-то перед собой.
– Из-за тебя, конечно, – фыркнула Соль.
Тишина разлилась между ними, пока неспящая снова её не нарушила:
– Эйра Тори, а они все такие?
– Кто?
– Люди. Они все нас так ненавидят?
– Да нет, – пожал плечами Тори. – Некоторые просто боятся. Некоторым плевать.
– Думаешь, мы не зря всё это затеяли? – Соль перебирала пальцами узелок повязанного на шее зелёного платка. – Что, если мама была права? И меня просто не станут слушать?
– Ты и мёртвого достанешь, – хмыкнул Тори. – Им придётся тебя послушать.
Он не смотрел на неё, но чувствовал, что она улыбнулась. Уголок пухлых губ скользнул вверх, но во взгляде так и осталась холодная отстранённость. Эта девчонка была для него загадкой, и разгадывать её не очень-то хотелось. Женщина должна быть понятной, простой, улыбчивой и приятной