Читать интересную книгу Христианский квартал - Максимов Юрий

Но такие бункеры, как наш, - поддерживали. Потому как "объект номер один". На "всякий пожарный" для областного руководства и "больших погон". А мы его сторожили.

* * *

...иррегулярные, бесконтактные, консциентальные, пуантилистские, - войны нового типа, войны, при которых от "калашей" в наших руках пользы не больше, чем от секир или булав, а от нас самих - не больше, чем от полчищ глиняных солдат в могилах китайских императоров. Наконец, - войны террористические, которые и вернули всё на круги своя.

Когда джихадники долбанули "компактными" по Нью-Йорку и Лос-Анжелесу, поначалу не слишком заботило. Что мне с того? Миллионы жертв, мировые ахи-вздохи, экономические кризисы, биржевые крахи - это по радио, а в реале всё те же дежурства, наряды, стройподготовка, ужин, отбой. Жаль, что мать по старинке деньги в баксах держала. Шубу Таньке хотела купить на день рожденья. Говорил же ей, надо было в евро перевести.

* * *

- ...избыточное давление, возникающее на расстоянии двух километров от наземного взрыва мощностью в одну мегатонну, способно разрушить многоэтажное здание из железобетона...

Мягкий, глубокий баритон обволакивает, вещает...

Этот же баритон, умноженный динамиками, два года назад зазвал нас в подземелье. Помню, как под натужное гудение сирены мы бежали, стуча сапогами по асфальту, а голос подстёгивал: "всему личному составу немедленно спуститься в бункер. Это не учебная тревога. Повторяю: всему личному составу..."

По крутым ступеням - вниз, в первый отсек. Перекличка. Не хватало Акопяна. Коца нервно вышагивал перед нами, поминутно цыркая и матерясь. Потом объявил, что ждать больше не будем, и стало по-настоящему страшно, даже не за Акопяна, а вообще. Помню, Пашка вызвался сбегать, поискать его, но Коца вдруг заорал, а тут спустился Батя и сказал: "Я за ним схожу", молча снял с плеча у Корня "калаш" и в два прыжка выскочил наружу.

Три минуты мы стояли, как стадо баранов, не то что говорить - думать боялись, даже Коца замолчал, повернувшись к нам спиной и глядя через вход в небо, и я тоже глядел на облака, как загипнотизированный, да и другие, наверное... А потом Батя вернулся с Акопяном и сразу крикнул:

- Закрывай!

Кто там стоял на пульте, не помню. Помню, как с глухим гулом металлическая плита выдвинулась из паза и поползла к другому краю. А я глядел, как плывёт в высоте облако, похожее на козу. Плита закрылась и посыпались отрывистые, лающие выкрики команд:

- Запустить фильтрацию! Лейтенант Свиридов, проверить запасной шлюз. Капитан Коценко, разместите людей.

"Естьканья", топот сапог, нас погнали по бетонным ступеням, вниз метров на десять, где мы попали в лабиринт, и дальше по нему - коридоры, коридоры, коридоры, приглушенный свет матовых потолочных ламп, опутанных проволокой, жутковатые тени на серых бетонных стенах...

Стали расселяться. Мне достался кабинет с табличкой "губернатор Никольской области". Кузе - "Директор департамента финансов". А Пашку в "мэра" поселили.

Офицеры себя тоже не обидели - взяли комнаты на минус третьем, возле пульта.

* * *

Когда человек кричит в противогазе, это очень забавно. Будто корова мычит. А если он ещё при этом мотает "хоботом", корчась среди чёрно-склизкого нагромождения обугленных стволов, так и вовсе смешно. Хорошо, что из-за "намордника" улыбки не видно. А то бы мне было стыдно - я не сразу понял, что Пашка сломал ногу.

Поскользнулся, перешагивая через бревно - и готово дело.

Теперь стоим, как истуканы, вокруг него и молча смотрим, как он мычит и дёргает головой. Карп достал откуда-то две деревяшки, Батя показывает знаками, кому что делать, и мы "оживаем". Нам с Кузей досталось держать Пашку, когда Карп накладывал шину. Дёргался Пашка сильно, а уже под конец обмяк. Сознание потерял, наверное.

Потом пришлось соорудить носилки. Отыскать среди окружающего гнилья подходящие палки - та ещё задачка. Справились. Затем я, Карп, Кузя и Туганаев поползли дальше, с Батей, а Корень и Акопян - обратно, потащили Пашку.

Мудро он поступил. После я ему не раз позавидовал.

* * *

Водку мы теперь не пьём, шашлыки не кушаем, кружку чая навернём - и майора слушаем. По средам и пятницам Батя проводит общий инструктаж по вопросам радиационной безопасности. Кроме этого лектория, от обычной "срочки" наше подземное бытие отличается, пожалуй, лишь наличием индивидуального жилья вместо "родных" казарм.

Это только звучит круто: "губернаторский кабинет". А на самом деле - каморка на десять метров, стол с двумя древними телефонами без дисков, пара стульев и жёсткая тахта в углу. Ах да - и карта области на стене. Всё.

Впрочем, был один сюрприз. В столе оказалось несколько туристических проспектов. Испания, Греция, Китай, Египет, Сицилия... Интересно, кто их здесь забыл? Наверное, тётки-лусковчанки, что работали тут, пока нас не перевели. Или специально положили, чтобы губернатора развлечь? В общем, загадка.

Но вещь классная. Картинок много потрясных. Текста мало, но всё равно интересно. Пейзажи стран, где я вряд ли побываю. А если и побываю - вряд ли увижу такими же.

Как-то Кузя "застукал" меня с ними. Показал ему, куда деваться. Тот начал листать "Испанию", и сразу впился в пляжные фотки с девками в бикини.

- Слушай, дай мне, а?

- Ладно. Только не болтай никому.

- Санёк, отвечаю!

Разболтал, конечно. Потом Коца у меня остальные проспекты изъял, "для библиотеки".

* * *

Батя нам так никогда ничего толком не объяснил. Кое-что и так было понятно, а что-то между собой пацаны болтали. Говорили, что Батя получил приказ в течение сорока минут принять областных шишек и "больших погон". А ещё говорили, будто за народными избранниками увязалась чуть ли не колонна машин тех "незапланированных", кто прознал про эвакуацию. И, вроде как, мы должны были пропустить первых и задержать вторых с "огнём на поражение". Ну а Батя рассудил иначе, и ждать гостей не стал. Предоставил, так сказать, народным избранникам разделить одну участь с избирателями.

* * *

Закрываю глаза, представляю... Легче всего почему-то приходят луга у подножия сицилийских гор. В том буклете, про Сицилию, был даже рассказ о путешественнике, который при виде этой красоты упал на колени в траву и разрыдался.

Картинка и впрямь неплоха, особенно контрастом сочной, изумрудной зелени со снежными вершинами тёмно-серых гор на фоне лазурного неба, но... рыдать-то зачем? Чудак какой-то, честное слово.

Интересно, что там сейчас, в сицилийских краях? Может, пыль да гарь, или затоплено всё, или... Да какая, собственно, разница? Пока я думаю об этом пейзаже, он ведь в каком-то смысле существует, разве нет? Хотя бы в моей голове, моей памяти... Может, ерунда это всё, но для меня - достаточно.

* * *

Вам часто приходилось бегать по коридорам в химкомбезе и с "калашом" наперевес? Нам - каждый вторник, четверг и субботу. Пот застилает глаза, стекло запотевает, мышцы трещат, лёгкие на каждом вздохе готовы разорваться... Тяжело в учении - легко в очаге поражения. Старая шутка, ещё "доударная".

Да, крепко нас Батя готовил к тому, что когда-нибудь придёт время выйти на поверхность.

И оно пришло.

* * *

Нас построили в спортзале. Спустился сначала Коца, потом - Батя. Стал перед строем, пристально оглядел, словно в каждого впиваясь взглядом и сухо заговорил своим "отеческим" баритоном:

- Появилась информация, что в ста километрах к северо-востоку от нас расположена зона с пониженным уровнем радиации. Есть даже сведения, что она жилая, и с сохранившейся инфраструктурой. На совещании офицеров было принято решение отправить разведгруппу. Группу поведу я. Добровольцы - шаг вперёд.

И я шагнул. Не раздумывая даже. Почему-то казалось, что шагнут все, - но нет. Ещё Акопян, Пашка, Кузя, Корень, Туганаев и Карп. Остальные остались.

Батя снова осмотрел нас, придирчиво так, будто соображая чего-то, и потом кивнул:

- Достаточно.

* * *

Утром нам вкололи какую-то химию, затем проинструктировали и выдали снаряжение. Не стандартный химкомбез, а новейшие скафандры СЗО-2, их вообще считанные десятки выпустили. Многодневные. Честно скажу, - я таких прежде не видел. Оказалось, весьма удобная штука, хотя и тяжёлая, как сто свиных шкур.

По команде опустили на шлемах светофильтры, чтобы не ослепнуть с непривычки наверху, и вышли в шлюзовой. Дверь за нами закрылась, и почти сразу начала отползать металлическая плита. Та самая. А минуту спустя Батя скомандовал подниматься. Мы зашагали по ступеням, задрав головы и - будто лицом в мутную лужу ухнули, когда открылось взгляду серое небо с низкими бурыми облаками. Комки рыхлой грязи, нависающие над нами.

Мы выползли на растрескавшийся асфальт, из трещинок которого блеклыми пучками торчала трава. Бетонный забор кое-где обвалился, особенно у КПП. Странное чувство: вроде бы всё знакомое, но одновременно и какое-то чужое... После узких коридоров и кабинетов от такого простора неуютно и зябко.

Прошли до покосившейся "вертушки", за ней - мёртвый лес с высохшими стволами деревьев, ветви - будто скорченные в агонии пальцы. Слева - обугленный остов машины, а дальше ещё два, в бампере зияют дырочки - пулевые отверстия. Выходит, не брехня это была про народных избранников. Кажется, что-то темнеет в салоне... нет, лучше не приглядываться.