только после церемонии, до которой оставалось все меньше и меньше времени. Платье мне исправно приносили на примерку, но, естественно, никто не интересовался моим мнением насчет фасона, ткани и прочего. На ней присутствовал сам Ингерран, если надо, делая замечания портнихе. Я же играла лишь роль живого манекена. Хорошо еще, переодевалась за ширмой… Также продолжались уроки по истории обычаев альвов, этикету, кодексу леди и прочему, что должна знать воспитанная и скромная жена. Альв был очень доволен. Это я понимала по его усмешке, чуть прищуренному взгляду и появившимся в моем расписании обязательным прогулкам с ним. Во время их Ингерран дотошно расспрашивал о выученном, устраивая персональный зачет, и приходилось отвечать. Мне казалось, я погружаюсь в болото, из которого не выберусь никогда. Да так оно и было, собственно. И даже думать не хотелось, что сделает мой… жених, когда узнает о моей беременности. А он узнает, это всего лишь вопрос времени, свое положение точно не получится скрыть.
Относительное спокойствие закончилось за два дня до свадьбы. Мы, как всегда, обедали, Ингерран разглагольствовал о благотворительных мероприятиях, в которых мне предстоит после свадьбы участвовать, я рассеянно кивала, ковыряясь в салате и не чувствуя аппетита. От всех этих разговоров уже тошнило, и я предпочла думать о сочном куске мяса, который обязательно закажу себе в покои. Немного помогло.
– Ну вот видишь, Сильвия, а ты так возмущалась подобным положением, – неожиданно сменил тему Ингерран, и я вздрогнула, выплывая из состояния медитации на стейк. – Все же отлично сложилось, ты меня несказанно радуешь своим поведением и послушанием. Мы будем отличной парой…
– Кто помог тебе в академии? – решилась перебить я его, так как вдруг навалилась безумная усталость от собственной покорности и этого самого послушания.
Даже если накажет, все равно. Плевать… Я посмотрела мимо Ингеррана – видеть его самодовольное лицо было выше моих сил. Он помолчал, пристально глядя на меня, потом негромко сказал:
– Что ж, я прощу тебе твою дерзость, Сильвия, потому что мы одни, но впредь попрошу не перебивать меня, ты поняла?
Я прикрыла глаза, с трудом сглотнув вязкий ком в горле, подавила желание разреветься прямо здесь. Нет, не дождется он моих слез.
– Отпусти меня, – вырвалось шепотом, я судорожно сжала под столом руки, больно вонзив ногти в ладони и запрещая предательской влаге сорваться с ресниц. – Пожалуйста, Ингерран.
Он лениво улыбнулся, и у меня похолодело в животе. Когда альв поднялся, я едва не сорвалась с места, желая оказаться как можно дальше от него, однако все же осталась сидеть. Ингерран подошел ко мне, остановился за спиной, и я закаменела, чутко прислушиваясь к звукам позади. Чего стоило не оборачиваться, одни боги знают. Прохладные пальцы легли на мою шею, мягко погладили, и позвоночник превратился в ледяную сосульку.
– Отпустить? О нет, любовь моя, не отпущу, – с нежностью, от которой меня пробрала ледяная дрожь, ответил наконец Ингерран. – Когда ты стала такой послушной и покорной, как мне хотелось? Даже не думай, Сильвия. Да и зачем тебе возвращаться? Ты хотела узнать, кто мне помог? Некая леди, назвавшаяся твоей подругой, – он усмехнулся, а я, к собственному ужасу и растерянности, почувствовала, что он не врет. – Она сказала, что ты ничего не заподозришь и приедешь, если она попросит встретиться. Так и вышло, дорогая моя.
Гилара. Но… почему?! Почему она это сделала? Зачем? Увы, вряд ли альв знал ответы на эти вопросы, а больше спросить не у кого. Все оказалось слишком просто, я грешила на Розину, потому что у нее имелись причины мстить мне. Только не на лучшую подругу, нет. Теперь уже бывшую подругу. Ладонь переместилась на плечо, к счастью прикрытое шелком – на мне было одно из многочисленных домашних платьев скромного фасона, с очень целомудренным декольте. Сейчас это пришлось весьма кстати.
– А знаешь, Сильвия, – голос Ингеррана зазвучал вкрадчиво и около самого уха, альв наклонился ко мне, щекоча дыханием шею. – До нашей свадьбы осталось совсем чуть-чуть, завтра последний день подготовки. Пожалуй, поужинаем сегодня вместе, любовь моя.
Его губы скользнули по моей шее, и от подступившей паники меня едва не затрясло. Намек более чем прозрачный, и не отделаешься деликатными днями – с альва станется проверить, причем лично. А я же… я не знаю, что сделаю, если он только посмеет попытаться поцеловать меня. Вся напускная покорность вмиг слетит, буду отбиваться до последнего и схлопочу скорее всего насилие и грубость. До боли прикусив губу, я беззвучно всхлипнула, понимая, что ужина не избежать.
– Я тебя ненавижу, – прошептала, комкая платье.
– А тебе и не надо любить меня, Сильвия, – спокойно сообщил Ингерран, его пальцы продолжали блуждать по моей шее. – Тебе нужно лишь слушаться меня, и все. Ты поняла?
Пришлось кивнуть. Его вообще не волновали мои желания, только свои, и более чем уверена, наигравшись со мной, Ингерран заскучает и заведет себе любовницу. Если, конечно, это принято среди альвов. Только вот вряд ли он даст развод, и останусь я в золотой клетке на всю жизнь, забытая и никому не нужная. Во рту стало горько, а живот подвело от страха и отчаяния. Мысли метались в голове в поисках выхода, но не находили его: слуги и правда были преданы Ингеррану до мозга костей, надеяться на них не стоило и думать. Дверь я открыть уже пыталась, но магия не пустила, а моя собственная сила бесполезна в подобных делах.
– Я отдам распоряжение твоей горничной, Сильвия, – губы альва коснулись моей макушки, и он наконец отошел от меня. – А теперь иди, тебя ждет учитель.
Вечер наступил слишком быстро, и я так и не придумала достойного предлога, чтобы Ингерран не ночевал сегодня в моей спальне. Служанка принесла выбранный альвом наряд – по местным меркам, весьма фривольный. Домашнее платье с длинным рядом пуговиц спереди, круглый вырез, открывавший ключицы и совсем чуть-чуть ложбинку, широкие от локтя рукава. Но вот остальное белье, включая корсет, служанка оставила. Значит, его светлость любит преодолевать сложности, м-да…
Меня передернуло, и все время, пока накрывали на стол, я простояла у окна, безучастно глядя на темный сад. В пустой и звонкой голове болталась одинокая мысль: не позволю прикоснуться к себе. Просто не позволю, и все. В висках начало пульсировать, я прикусила губу, и из горла чуть не вырвался истерический смешок. Да уж, какая банальность, у меня и правда разболелась голова! Но, боюсь, Ингеррана это не остановит. Ведь как и большинство альвов, он обладает целительской магией на среднем уровне и быстро избавит от досадной неприятности.
Как открылась