— Почему?
— Потому что я не по девочкам, Ган, — усмехнулась она. — Вы, как насмотритесь на телеса сисястых и жопастых прошман… э-э-э… танцовщиц, так и расползаетесь все по номерам фей. А я остаюсь одна с коктейлем «Лонг-Айленд» за стойкой, и ко мне начинают подкатывать всякие мутные и сложные типы…
— И? — заинтересовался трейсер.
— А я девушка простая, Ган.
— Так это ж хорошо, Кали! — гаркнул Гантеля преувеличенно весело. — Деваха ты хоть куда! Красотка! Да ещё и совершенно одна! Надо тебе с кем-нибудь сойтись!
— Кем-нибудь? — ехидно подняла бровь Кали.
— Кем-нибудь типа меня, — нетонко намекнул собеседник. — Или, может, даже со мной, а то надоело уже после тысяча первого клиента в шлюхах плюхать… Хочется нормальных человеческих отношений, понимаешь.
— Ты такой романтик, Ган! — рассмеялась блондинка.
— Ну пошли…
— Эх… Куда от тебя деваться… Мёртвого заболтаешь. Только одно условие.
— Это какое?
— Как только вы в стриптиз, я ухожу.
— Так давай для начала в какое-то заведение без стриптиза и шлюх пойдём?
— Как ты хорошо всё придумал! — с улыбкой ответила Кали. — Пойду приму душ и переоденусь, а то как-то мне не нравится отмечать успех, когда от меня пахнет потом, кровью и порохом.
А спустя какое-то время Кали оказалась в «Усталом Рейдере».
— Твой «Лонг-Айленд», — двинула стакан с янтарной жидкостью через стойку Мелкая. — Парням твоим чуть позже новая подавальщица принесёт…
— Подавальщица или давальщица? — Кали скользнула взглядом по фигуре девицы с внешностью скандинавской модели.
Девушка была чудо как хороша. Одета, правда, была так, словно затаривалась шмотками в сексшопе — экстремально короткая юбочка в клетку, белая рубашка подвязанная по пиратски под пышным бюстом, белые гольфы до колен, подчёркивающие стройность ног. Вот, собственно, и весь гардероб, которым новая официантка подавала всем недвусмысленные сигналы.
— Пока подавальщица, — улыбнулась Мелкая. — А там посмотрим.
— Смак не зря не пускал в заведение фей…
— Кали, ты мне как крёстная мама, правда. Но я уже взрослая. Всё понимаю, — вздохнула юная хозяйка заведения. — Если будет тут заниматься чем-то, кроме флирта, пойдёт в другое заведение работу искать.
Кали не считала Мелкую взрослой, но решила перевести тему.
— А откуда она у тебя вообще взялась?
— Линда?
— Я спрашиваю о шикарной блондинке модельной внешности в костюме корейской школьницы из сексшопа, — пояснила Кали с лёгкой улыбкой, — которая сейчас вьётся вокруг Гантели, как змейка–чародейка.
— Вообще, я не знаю, чего ты-то теряешься…
— В смысле? — деланно удивилась и нахмурилась Кали. — Мне пойти отбить корейскую школьницу у Гана?
Мелкая захохотала.
— Нет, — продолжила она, отсмеявшись. — Я о том, что Ган — видный мужчина. Чего ты сама теряешься?
— Он мне сегодня сказал, что хочет серьёзных «человеческих» отношений. Хочешь, представлю тебя ему? — с хитрой ухмылочкой предложила блондинка, изо всех сил демонстрируя умение съехать с темы.
— Нет, — улыбнулась мелкая. — Конечно, нет…
— Ну, раз нет, то, может, расскажешь всё-таки, откуда к тебе прибилась такая… хм-м-м… видная деваха?
— Орк привёл, — как о чём-то незначительном сообщила Мелкая. — Сначала завалился с ней, а потом она вильнула хвостом, и он уехал один…
Она ещё что-то говорила, а Кали сидела словно оглушённая. Да, Орк — не Витя. Просто двойник, но…
— … А сейчас он сам не свой…
— Что?.. — переспросила Кали, сообразив, что пропустила часть того, что говорила ей Мелкая. — Что случилось?
— Я закрутилась и забыла, ты же только что из рейда вернулась. — спохватилась та. — Как сходили, кстати?
— Нормально сходили, — нетерпеливо ответила Кали. — Так что случилось?
— Мамба же погибла…
Горячая во всех отношениях латиноамериканка, да ещё и воительница привлекала к себе внимание. Мамбу знали многие. Знала её и Кали. Ответ обрушился на блондинку подобно ушату холодной воды.
— Ка-а-ак?
— Элита её поломала. Сильно…
Блондинка залпом выпила весь коктейль из длинного узкого стакана, Мелкая повторила, и через минуту Кали сидела за барной стойкой с новой порцией «Лонг-Айленда» и бросала взгляды на Орка, не понимая, что ей следует сделать. Тот находился за дальним столом и сидел с отрешённым выражением лица. Судя по виду, он мало того, что был изрядно пьян, но ещё и пребывал в шоковом состоянии.
Бросать этого сильного мужика в таком состоянии было не вариантом. И тут на Кали нашло то, что нельзя было назвать иначе как наваждением. Подозвав Линду, блондинка за горошину купила у неё костюм корейской школьницы и дальше обслуживала столик Орка сама.
Ну как обслуживала?
Приносила ему мясные закуски, которые он не заказывал — ей совсем не улыбалось, чтобы Орк нажрался и заснул под столом. После четвёртого литра рома она вызвала ему такси, намереваясь отвезти его в свою комнату на базе Гантели и дать возможность основательно проспаться, но почему-то Орку срочно захотелось лицезреть Арманд. Та в Зимнем появлялась редко, поэтому Кали легко согласилась, ожидая, что они найдут дом Мамбы, где жили все спасённые Орком женщины, запертым. Однако ж Арманд оказалась дома и уже никуда не отпустила ни блондинку, ни Орка.
Часа в два ночи они оказались в постели. Крупный кваз обнял её, как ребёнок мягкую игрушку, и
уснул, а она… Она прорыдала с час, вспоминая своего Витязя. Но слёзы закончились, когда её волосы властно намотали на кулак, а сильная рука притянула её к себе.
Кали почувствовала себя куском трепещущей плоти. Секс! Она вся была создана для этого! И не отказывала любовнику ни в чем. А он… Он занимался этим, словно имел перерыв в отношениях с женщиной в десять лет или больше. Орк ускорялся и ускорялся, движения становились стремительнее и быстрее, и только хриплое дыхание и приглушенные подушкой стоны выдавали состояние обмякшей и покорной Кали.
Наконец, её любовник забился в экстазе, а она почувствовала, как её саму начинает трясти от спазмов оргазма.
Эти запахи, ароматы, вкусы. Они были везде. На губах, в воздухе, в мыслях. И Кали жила с ними… Гибель Витязя загнала ее чувствительность на совсем другой уровень. Слишком много ощущений. Слишком много воспоминаний и скорби.
По вечерам ей хотелось выть от боли, разрывавшей ей сердце, вылущивающей душу и взрывающей перегруженные воспоминаниями мозги. Вся её деятельность уже давно перешла из попытки отвлечься и переключиться в желание сбежать от самой себя. Когда она засыпала, он возвращался к ней во снах.
И поэтому Кали старалась сделать так, чтобы снов не было. Всё, что угодно. Мог бы помочь алкоголь, но с её Даром нужно употреблять поистине лошадиные дозы, не дававшие долгосрочного эффекта. Убойные сочетания препаратов не годились по той же причине. Секс после Витязя ей перестал быть интересен и утратил значимость, словно вместе с её мужчиной умерла часть неё самой.
Для отвлечения годилась только работа, И Кали работала. Многие из-за этого считали её холодной и безжалостной, но она боялась того кровавого следа, который тянулся за ней. Однако той скорби, что застряла в сердце ледяным кинжалом, блондинка боялась ещё больше. Боялась и бежала. День за днем. Все дальше и дальше от себя прежней. Без просвета и надежды на спасение.
Днем она старалась забыть за заботами свою скорбь. Очень помогала опасность и кровь на руках. Но с каждым литром пролитой крови приходило крепнущее ощущение вседозволенности. Видеть чужую смерть так близко… Это так отвратительно и одновременно… да, приятно.
И вот она оказалась в этой постели на чёрных шёлковых простынях, задыхающаяся от страсти. Побег не может длиться вечно. Орк настиг её, едва ли отдавая себе отчёт, а она… Она с удовольствием сдалась ему, потому что нужно было доказать самой себе, что это не Витязь. Витязя больше нет. Даже если в Зимнем будут ходить тысячи его двойников, он не вернётся к ней.