же, как по команде, четверо слуг, облачённых в мундиры личной гвардии Феосфера, выволокли другого пленника. Внешне он очень напоминал предыдущего, только одежда казалась поновее, да иной цвет штанов позволял отличать одного от другого.
Увидев мёртвого сородича, пленник задёргался в руках гвардейцев, но совладал с собой, не издал ни звука. Феосфер встал с высокого, под его комплекцию, кресла, с которого до сей поры равнодушно наблюдал экзекуцию. Подошёл поближе к пыточному станку. Палач продолжал шустро орудовать беспалыми лапами, затягивая ремни.
— Нужды в лишних мучениях для тебя нет, — обратился сатана к серокожему. — Твои подельники нам и так уже всё рассказали. Но мы хотим убедиться, что вы ничего не утаили и не наврали лишнего. Если ты добровольно расскажешь всё, что нас интересует, и если твой рассказ совпадёт с остальными, мы отменим пытку.
Жертва протявкала в ответ три коротких звонких фразы. Феосферу оказался знаком этот чудной язык. Он рассвирепел, оскалил зубы и даже перестал называть себя в третьем лице.
— Ты расскажешь мне всё. И про приезд сюда, и про план покушения, и про запасные варианты. Ты назовёшь имя того, кто вас нанял. Перечислишь всех, кто встречал и помогал вам в Дите. Кто дал жильё, кормил, помог проникнуть во дворец.
Пленник еще раз пролаял и выразительно скосился на труп.
— Что ж, как хочешь, — уже чуть спокойнее ответил Феосфер. — Я в любом случае не обещал сохранить тебе жизнь, только предлагал обойтись без пыток. Начинай, Вээль.
Алька метнулся вперёд. Гвардейцы среагировали молниеносно, словно первый же шаг Альки спустил в них мощную пружину, высвободил защитный механизм. Стража заслонила короля и ощетинилась лезвиями.
Однако Алька и не собирался приближаться к ним. Его целью был пыточный станок, где палач уже потянулся к пленнику фиолетовым жалом. Прежде, чем паук успел впиться, Алька так наподдал ему ногой, что жуткое существо с визгом подлетело и приземлилось уже по другую сторону стола.
— Прекратите! Так же нельзя! — орал Алька, пока пышущий яростью Азраил хватал его, сворачивал в бараний рог и придавливал коленом к разогретому солнцем каменному полу.
— Почему же? — с неподдельным интересом спросил Феосфер.
— Потому что его вина не доказана. Вы не можете пытать невиновного!
— Неужели? — удивление сатаны тоже было неподдельным.
— Ты же король! Ты должен понимать, что любовь подданных нельзя завоевать пытками невиновных. Только вера в справедливость и безопасность даст тебе их поддержку!
Феосфер с некоторой даже растерянностью оглядел свою свиту, словно желая проверить, не желает ли кто-нибудь променять страх и покорность на любовь и пытки. Желающих не нашлось.
— Глупый чужак, — вздохнул сатана. — Как ты вообще смог проникнуть в Стикс с таким отношением к жизни? Я уж не знаю, из каких райских кущ ты выбрался, но здесь всё устроено иначе.
Он поднял руку и ткнул пальцем себе за спину, туда, где простирался город, а за ним тянулись бесконечные линии садов.
— Веришь ли, плевать я хотел на любовь подданных! При этом, ты удивишься, всё равно очередь стоит из желающих получить гражданство Дита, поселиться хотя бы в трущобах, на самых окраинах. То ли климат здесь приятный, то ли бизнес хорошо идёт. А может, — тут сатана наклонился, почти уткнулся носом в лицо Альке, — Может быть потому, что безопасность и справедливость я могу им обеспечить? Вот так, да, придавая пыткам девять невиновных, но чтобы десятый виновный твёрдо знал: наказание настигнет, неизбежно и страшно!
Феосфер встал, выпрямился, расправил плечи. Глаза его недобро блестели, над головой легким маревом шевелился воздух.
— Ты спас мне жизнь, щенок. Только поэтому я не раздавлю сейчас твою глупую голову. Встань!
Азраил рывком поднял Альку на ноги.
— Ты, чужак, посмел публично, в присутствии моих подданных оспорить приказ короля. Что же с тобой делать?
Алька не смотрел на сатану. Поднимаясь, он наткнулся на взгляд пленника. Взгляд, полный отчаяния и обречённости.
— Ваше величество! Вы ничего мне не должны за спасённую жизнь. Но я прошу, проявите великодушие, не причиняйте ему боли напрасно.
И поспешно добавил:
— Если у вас нет доказательств вины.
Азраил застонал, разве что руками не всплеснул в отчаянии. Феосфер наморщил лоб и прикрыл один глаз, обдумывая какую-то мысль. Потом хмыкнул, и его ухмылка не предвещала ничего хорошего.
— Ладно, уговорил. Пожалуй, ты прав, болью тут ничего не добиться. Всё будет по-твоему, чужак. Ты понял меня, Вээль?
— Как прикажете, мой повелитель! — пропищал паук и… вонзил свой хобот пленнику за ухо.
Алька вздрогнул, словно это его ужалили. Серокожий выгнулся дугой. Вены его вздулись, ладони сжались в кулаки, ногти глубоко впились в кожу. Жало палача тихо пульсировало, в такт этой пульсации извивалось в судорогах тело жертвы. Алька попробовал вырваться, но грубые сильные руки не позволили сделать ни шага.
Феосфер не обманул. Это была не боль. Существо на пыточном станке стонало и рвалось — стонало от удовольствия, рвалось в приступе непередаваемого экстаза, немыслимого оргазма. Почти непереносимого, но только почти, ибо Вээль был в высшей степени профессионалом. Он, как и было приказано, творил с жертвой нечто, не причинявшее ни капли боли, но заставлявшее сокращаться каждую клеточку нервной системы. Не понимая странного лающего языка, Алька понимал, что за слова исторгает охваченное спазмом горло. «Да! Да! Ещё!» — только это могло вылетать сейчас из широко раскрытого рта.
Палач отступил. Жертва обмякла, полминуты лежала неподвижно. Потом пришла в себя, часто заморгала и обвела лобное место взглядом, полным слёз.
— Нет, пожалуйста. Только не это. Верните. Что угодно! Я расскажу всё, всё, что хотите, только верните меня туда! Четыре буквы, это были Четыре буквы!
При этих словах Азраил напрягся. Алька почувствовал, как пальцы больно стиснули его спину. Феосфер удивился и напрягся не меньше, бросил на дьявола мимолётный взгляд, а потом чуть заметно шевельнул пальцем. Вээль понял, протянул хищные лапки и пустил через хобот расслабляющий импульс. Жертва замолкла на полуслове и с легким всхлипом прикрыла глаза.
— Азраил, уведи своего друга в его комнату! — стальным, не подразумевающим никаких возражений голосом приказал сатана. — Осуждённому не будет причинена боль, и я больше не ваш должник. Не желаю вас больше видеть, обоих. Пока. Ждите внизу, позже я решу, как с вами поступить.
* * *
Сатана пришёл сам.
В той части замка, где поселили Азраила и Альку, правитель бывал редко, если вообще бывал. Архитектура и убранство помещений здесь разительно отличались от центральной части крепости, от удобства парадных гостевых и роскоши тронного зала. Здесь было крыло, отведённое