Читать интересную книгу Время жить. Пенталогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

 - И что это даст?

 - На протяжении одиннадцати лет на Кронтэе действует режим чрезвычайного положения, а в отношении кронтэйских рабочих в колониях или при перевозке поддерживаются повышенные меры безопасности. Это очень неудобно, накладно и, по большому счету, не нужно - кронты, похоже, больше не собираются бунтовать. Так что, я могу сразу назвать тебе, как минимум, три ведомства, которые воспримут Прощение с восторгом. Это Управление по воспитанию, которое, как ты знаешь, курирует программу "Волшебное путешествие", Министерства колоний и транспорта.

 - Дядя Сво, а откуда ты все это знаешь? - удивился Кэноэ. - Ты же всегда говорил, что не любишь политики.

 - Не люблю, - кивнул Свэрэон. - Но это не значит, что я ее игнорирую. Понимаешь, племянник, конечно, хорошо иметь квалифицированных и верных секретарей, но самые важные вещи, связанные с положением дел в державе, ты обязан знать сам и уметь разбираться в этих проблемах. Для человека, занимающего наше с тобой положение, это необходимо.

 - Я понял, - Кэноэ почувствовал, что у него синеют уши, уже не в первый раз в ходе этого разговора.

 - И вот тебе еще один совет, племянник. Вызови этого кронта к себе. Приглядись к нему. Мне почему-то кажется, что этот кронт не прост, очень не прост. И филиты его признали достойным награды явно не за большие уши.

 - Хорошо, дядя Сво, - поблагодарил Кэноэ. - Я обязательно прислушаюсь к твоему совету.

 Как ни странно, Кэноэ никогда ранее не видел кронтов вблизи. К обслуживанию членов Императорского Дома их не допускали, в Метрополии их не было, а во время экскурсий на рудники, плантации или промышленные предприятия на Таангураи они, в лучшем случае, мельтешили где-то вдали еле заметными мелкими фигурками.

 Поэтому Кэноэ разглядывал кронта с неприкрытым любопытством. Маленький - еще ниже, чем филиты, он, тем не менее, не производил впечатление хилого слабака. Приземистый, крепко сбитый, с уверенными движениями и полным отсутствием страха и подобострастия, он производил достаточно солидное впечатление, а с малоподвижного лица, словно из прорезей маски, смотрели на него умные настороженные глаза.

 - Садитесь, - Кэноэ предложил кронту место по другую сторону большого массивного стола, под присмотром обманчиво сонного Тени Гига. - Итак, кто ты?

 - Я известен здесь под именем Бин Дер Гук, личный номер 771 308 964, - ровным голосом ответил кронт. - Но мое настоящее имя - Бон Де Гра.

 - Ты участвовал в восстании?

 - Да, - кронт не задержался с ответом ни на секунду.

 - В качестве рядового?

 - Нет. Я был командиром первого ударного отряда, затем командующим третьим сектором и членом Верховного Совета.

 - Для чего вы рассказываете мне об этом? - Кэноэ незаметно для себя перешел на более уважительную форму обращения. Перед беседой с кронтом он просмотрел имеющуюся информацию о восстании и знал, что всем его главарям, входившим в так называемый Верховный Совет, были вынесены смертные приговоры.

 - Я не могу лгать Императорскому Подручному и члену Императорского Дома, - кронт слегка наклонил голову. - Тем более, что именно от вас зависит моя жизнь и моя судьба.

 - Расскажите немного о себе, - сказал Кэноэ, чтобы выиграть немного времени.

 Беседа пока не складывалась. Он не знал, о чем говорить.

 - Мне тридцать восемь лет по стандартному календарю, - размеренно начал кронт. - Я родился в поселке К-9 одиннадцатого района седьмого округа 55-той провинции Кронтэи. Я был тауром  - приемным сыном вура  - главы поселка. Мой ферн ... настоящий отец был увезен вербовщиками на работы на других планетах до моего рождения.

 - Он не вернулся? - уточнил Кэноэ.

 - С работ не возвращаются, - уши кронта слегка дернулись и тут же снова расправились. - В нашем поселке был только один вернувшийся, но он раньше жил в 92-ой провинции, на другом континенте. Я никогда не видел своего отца.

 - Вас тоже забрали на работы?

 - Меня не было в списке. Но у нас есть такой обычай: Юноши, которых забирают на работы, должны выбрать девушек, фейри , которые должны стать матерями их детей. Так мой отец когда-то выбрал своей фейри  мою мать. Один из тех, кто должен был уйти... мой враг... захотел, чтобы его фейри  стала девушка, которую я любил. Это было против обычая, но я запретил ему. Мы дрались, и хотя он был крупнее и сильнее меня, я его победил. И так как я его изувечил, то по закону я должен был занять его место в списке. Хотя нас все равно забрали обоих - оказалось, на моего противника был специальный заказ... По распределению я остался на Кронтэе, работал в туристической зоне. Тогда я вступил в тайную организацию...

 - А почему вы вообще подняли восстание? - спросил Кэноэ.

 Этот вопрос, действительно, интересовал его. В прочитанных им материалах на него так и не было ясного ответа.

 Кронт некоторое время молчал, опустив голову.

 - Наверное, от отчаяния, - наконец, глухо сказал он. - От невозможности дальше так жить.

 - Да, я понимаю, вы расстались со своей любимой, это очень трагично, - сочувственно заметил Кэноэ. - Вы не пытались создать новую семью?

 - На работах у кронтов не бывает семей, - бесстрастным голосом ответил кронт, но по его ушам словно пробежала волна. - У нас есть только временные подруги, хьёрны , но их мало, по одной на семь или восемь мужчин, и они не могут иметь детей. Кронты должны только работать... до смерти.

 - Я не знал об этом...

 Кэноэ мысленно выругал себя самыми последними словами. Опять он пришел на важный разговор недостаточно подготовленным. Нет, капитан Свэрэон полностью прав: надо знать все самому, не надеясь на секретарей!

 - Об этом мало кто знает, - глаза кронта были умными и грустными. - И мало кто хочет об этом знать. Мы, кронты, работаем на всех планетах, но не имеем никаких прав. Мы можем только повиноваться. Любой кээн может избить кронта до полусмерти и даже убить. Мы не можем даже защищаться: тот, кто посмеет поднять руку на члена высшей расы, подлежит мучительной казни. Я сам видел, как казнили всех работников отеля, где случайно погиб турист - по пьяни свалился с лестницы и свернул себе шею. Кронты, которые служили в отеле, хотели помочь ему подняться в номер, но он орал, что не позволит коснуться его ни одному грязному зеленошкурому. И они должны были повиноваться. Это видели и знали все, но их всё равно всех убили - даже тех, кто в то время был в отдыхающей смене. Любой кээн может купить кронта и сделать с ним все, что угодно. Мы - идеальные, безответные и беззащитные жертвы для всяческих извергов и изуверов.

 - Ну, надеюсь, мы хоть не пожираем ваших детей, - неуклюже попытался поменять тему Кэноэ.

 - К сожалению, ваше высочество, и это правда, - кронт глубоко вздохнул, в его глазах что-то блеснуло. - В одном поселке мой отряд обнаружил ресторан... для избранных. Я сам видел и тела, разделанные, словно мясные туши, и клетки, в которых... откармливали будущих жертв... Они не успели уничтожить улики. В том поселке мои люди, тоже видевшие все это, перебили всех взятых пленных, включая гражданских, и я не препятствовал им...

 - Я понимаю... - прошептал Кэноэ пересохшими губами. Ему было мучительно больно и стыдно. - И теперь вы хотите вернуться... к вашей борьбе?

 - Нет! - решительно возразил кронт, его уши резко поднялись и опали. - Тогда я был молод и бескомпромиссен и думал, что достаточно перебить всех кээн или прогнать их с планеты, чтобы для всего народа Кронтэи наступило счастье. Сейчас я знаю, что это не так. Новое восстание приведет только к новой крови и к новой ненависти, и так без конца. У сложных проблем не бывает простых решений. Клетку, которую строили четыреста лет - почти три века - не сломаешь сразу. Ее надо медленно и тщательно демонтировать.

 Многие из моих тогдашних товарищей хотели обратить время вспять, однако прошлого не вернешь. Старой Кронтэи уже никогда больше не будет. Наверное, это и к лучшему. До прихода Империи мой народ спал крепким сном, и пусть он видел прекрасные сны, но нельзя прожить во сне всю жизнь. Вы научили нас, что время может двигаться вперед, а не только вращаться по бесконечному кругу, что перемены и новшества могут быть не только опасными, но и прекрасными, а помимо красоты и застывшей безупречности еще существуют польза и логика. Мы были разделенными, но сейчас мы ощущаем себя единым народом с единым языком, пусть это и язык завоевателей...