За пожилым франтом двигалась свита - несколько молодых людей в белых костюмах с чемоданами и дорожными сумками, выполненными в одинаковой черно-зелено-синей гамме. Носильщики казались одинаковыми, словно их костюмы и чемоданы - все они были черноволосыми, немного смугловатыми и, на взгляд Гредера Арнинга, каждому из них подошел бы эпитет "смазливый".
Завершали процессию люди в деловых костюмах. Очевидно, это были те самые "прочие официальные лица", которые упоминаются во всех сообщениях о визитах государственных деятелей.
- Это еще что за прыщ на ровном месте?! - донесся до Арнинга негромкий голос Либсли Ворро. - Он что, все сто килограммов багажа с собой решил захватить?!
Показав неугомонному и бесцеремонному пилоту кулак за спиной, Гредер Арнинг вышел вперед.
- Господин Доуран? - вежливо спросил он по-баргандски с легким поклоном? - Я - Гредер Арнинг, комиссар Межкома. Прошу вас следовать на борт.
- Какой вы мила-ашка, - пожилой джентльмен протянул руку, чтобы погладить Арнинга по щеке, но тот сделал шаг назад, и рука лишь скользнула по воздуху.
Гредер Арнинг, буквально спиной почувствовал, как скривился Ворро - он не переносил "голубых".
- Прошу вас, - Гредер Арнинг улыбнулся, сделав приглашающий жест.
Господин Доуран, опустив руку, улыбнулся в ответ - одними губами. Глаза у него были холодными и умными.
Дождавшись, пока парни в белых костюмах сложат сумки и чемоданы, Доуран снял шляпу и осторожно переступил порог. Его длинные темные волосы, в которых проглядывала седина, сзади были стянуты в волнистый хвост, заколотый большой серебряной брошью в виде бабочки с голубыми эмалевыми крыльями.
Зайдя вслед за пассажиром, Гредер Арнинг успел заметить, как встает ему навстречу Даррен Даксель.
- Приветствую вас, ваше высочество!
- Высочество?! - кажется, Гредер Арнинг, не удержавшись, выговорил это слово вслух.
- Так и проходит земная слава, - Даррен Даксель слегка усмехнулся. - Видите, вас уже и забыли. Господин комиссар, представляю вам принца Майрона, члена баргандского императорского дома. Уйратоск остается Уйратоском: избрав своим представителем баргандского принца-изгнанника, они хорошо подшутили, только не понятно, над кем.
- Как говорят, хорошо смеется тот, кто смеется последним, - принц Майрон снял плащ и изящно опустился в кресло, застегнув ремень. - Между прочим, господин комиссар, вы видите перед собой законного императора Барганда, которого не допустили к трону вы, господин Даксель, и ваши нынешние союзники.
- Кто бы говорил о законности, господин Доуран ? - широко улыбнулся в ответ Даррен Даксель. - Согласно закону, вы вообще не можете рассматриваться в качестве претендента.
- Ах, грехи молодости... - принц Майрон небрежно махнул рукой, словно говоря о чем-то несущественном. - Прошло тридцать лет, кто об этом помнит?
- У нас в Барганде у людей хорошая память, - заметил Даррен Даксель. - Говорят, тот, кто забывает о прошлом, теряет будущее.
- Ну, со временем плохое имеет свойство забываться, не так ли? - принц Майрон, не глядя на собеседника, поправил бант под воротником. - Сколько у вас его осталось? Четыре месяца, если я не ошибаюсь? И что будет делать господин регент, если вам за это время не удастся разыскать столь чудесным образом нашедшуюся и тут же снова потерявшуюся мою племянницу? Поправ закон и обычай, сядет на трон сам? Поменяет династию? Или снова объявит республику? Вам не кажется, господин Даксель, что по сравнению с этими вариантами мой будет наиболее приемлемым и даже - не побоюсь этого слова - компромиссным?
- Признаться, что-то я не помню за вами особой склонности к компромиссам, - спокойно напомнил Даррен Даксель.
- Людям свойственно меняться, только примитивные личности всегда остаются одними и теми же, - благодушно возразил принц Майрон. - Видите, я больше не занимаюсь никакими закулисными комбинациями. Я беседую с вами совершенно открыто и даже при свидетеле. Власть больше не привлекает меня, это так скучно.
- Тогда чем же вызван ваш неподдельный интерес к трону?
- Будем считать, что мне тоже захотелось послужить старой родине на старости лет. Или вы считаете, что это только ваша привилегия?...
Гредеру Арнингу почему-то стало скучно. Эти двое уже сказали друг другу все самое важное, все остальное будет только словесной мишурой, отточенным до невероятного блеска искусством светской беседы. Самолет уже поднялся, и внизу простиралась панорама Мербена -все еще покрытого развалинами, но уже возрождающегося из пепла. Арнингу даже показалось, что он видит наполовину восстановленное обзорное колесо - один из символов уйратосской столицы.
Работа в комиссариате Межкома вдруг повернулась к нему неожиданной стороной. Нет, любое учреждение, любой институт - это, прежде всего, люди со своими симпатиями, антипатиями, амбициями и противоречиями. И никакие пришельцы не могут этого изменить. И все же, Гредеру Арнингу хотелось верить, что там, в Белой горе, все хоть чуточку пойдет по другому.
Там где невысокие горы Нескады на восточной границе Чинерты превращаются в увалы, покрытые лесом, в незапамятные времена люди нашли солевые пласты. Год за годом, поколение за поколением, век за веком они вгрызались в камень, добывая соль, и проложили глубоко под горами настоящие катакомбы - сотни километров коридоров, штреков и подземных залов на нескольких уровнях. Потом прииски забросили - в едином чинетском государстве нашлись более доступные источники соли, и рукотворные пещеры опустели. Их использовали только немногочисленные местные жители для хранения продуктов.
Прошли еще десятилетия, и в старых соляных катакомбах снова появились люди. Президент Чинерты Лотар Гиркантис, управлявший страной в неспокойное предвоенное время, искал укромное и хорошо защищенное место для размещения резервного командного пункта на случай большой войны. Сам в прошлом летчик и командующий бомбардировочной авиацией Чинетской республики, президент знал об опасности, которая может придти с неба. Он создал в Чинерте самую современную на то время службу ПВО и не пожалел сил и денег на строительство многочисленных убежищ, которые много лет спустя смогли защитить людей даже от бомбежек пришельцев. Старые соляные шахты, расположенные глубоко под горами в малонаселенных предгорьях Нескад, показались ему наилучшим вариантом для создания пункта управления войсками.
За несколько лет под многометровой толщей камня был создан целый город. Старые выработки были многократно расширены и заново укреплены. Под горами разместились казармы, электростанции, склады, узлы связи, даже аэродромы. На вершинах и гребнях появились тщательно замаскированные позиции зенитных орудий.
Строители подземного комплекса успели к началу войны. В Белой горе - такое название получил этот объект, хотя окружавшие его горы были совсем не белыми и, по большому счету, даже не горами - размещалась Ставка Главного командования, управлявшая войсками северо-западного - архойского - и юго-западного - мармонтанского - фронтов. Ее неоднократно пытались бомбить, но только зря теряли самолеты и экипажи: подземный командный пункт оказался совершенно неуязвимым.
После войны комплекс законсервировали, разместив в нем ряд армейских складов длительного хранения. Накануне вторжения пришельцев Белую гору снова решили использовать по назначению, но так и не успели, из-за чего правительству пришлось эвакуироваться на север. Однако с наступлением весны возле Белой горы снова заработали люди и техника. Подгорный командный пункт - самое защищенное убежище на планете, способное, по мнению экспертов, выдержать даже атомную бомбардировку, готовился принять Межком - прообраз всемирного правительства.
"Буревестник" совершил посадку уже под вечер, когда солнце уже почти скрылось за стеной гор. Самолет, разгоняя волну, приводнился в уединенном горном озере, где для него был оборудован гидроаэродром. К машине протянули с берега мостки, и пассажиры смогли, наконец, выйти и размять ноги после многочасового полета.