– Экскурсия? – поинтересовался Олег.
– Всего лишь проверка на предмет слежки.
– Как мы сможем ее определить, если в карете нет заднего стекла?
– Начитался шпионских книг? – усмехнулся Лейтенант. – Люди никогда не идут бесцельно, и выделить среди них заинтересованных лично тобой очень просто.
– Научи, – попросил Олег.
– Тобой займутся в Москве, если будут время и необходимость.
Поездка по маленькому городу завершилась на набережной, где они поужинали в симпатичном ресторанчике.
Буксирчик шумно шлепал по воде палицами, да кочегары частенько выбрасывали за борт вонючий шлак. Вот и все неудобства в речном путешествии. Плотогонами оказались русины, о которых Олег ранее никогда не слышал. Вечерами плотогоны помогали поднять на шестах антенну, а после сеанса связи садились послушать Москву. Сводки Совинформбюро вызывали оживленную дискуссию, радиопостановки воспринимались с детской непосредственностью и заканчивались шумными комментариями. Но больше всего их привлекали музыкальные передачи, особенно народные песни.
Речное путешествие закончилось затоном на окраине Галаца у впадения реки в Дунай. Часть плотогонов осталась сторожить доставленную древесину, которую продадут на ближайшем аукционе. Остальные перебрались на буксирчик и привезли разведчиков в родную деревню. Добротные пятистенки в окружении садов и каналов с укрепленными сваями берегами служили прекрасной рекламой материального благосостояния местных жителей. Утром русины высадили отряд среди камышей и распрощались с пожеланиями скорейшей победы.
– Расходимся цепью и ищем обычный столб у руин кирпичного дома, – отойдя от берега, распорядился Моряк.
Несмотря на песок, камыши здесь вымахали под три метра, и поиски заветного столба неизвестной высоты могли растянуться на неделю. На маленький холмик с кучкой битого кирпича и обычным телеграфным столбом наткнулись ближе к вечеру. Моряк внимательно осмотрел нанесенный половодьем сор и ковырнул расслоившийся кусок фанеры. Свершилось чудо – под ним в неглубокой ямке лежал полевой телефон!
Дальнейшее походило на сюрреализм: два оборота ручки и «але». После обмена паролями телефон запрятали в старом месте, замели следы пребывания и пошагали к ближайшей протоке. О приближении катера предупредил булькающий звук выхлопа в воду; подминая камыш, острый форштевень уткнулся в берег.
– Привет, бродяги! Сами подниметесь или руку подать? – с толикой ехидства спросил улыбчивый матрос.
– Держи, покоритель океанов, – протянул радиостанцию Тохвер.
Катер долго полз по заросшим камышом узким протокам, затем подобрался к берегу и остановился под шатром плакучей ивы.
– Ждем тумана или сильного дождя, – объявил командир. – Прошу не шуметь, до румын всего полкилометра.
– В чем суть проблемы? – поинтересовался Осип.
– В прожекторе. Он всю ночь освещает море до самого горизонта.
– У нас отличные снайперы, вмиг погасят и солдат рядом разложат, – хохотнул Николай.
– Сойди на берег, советчик, увидишь береговую батарею с дивизионом зениток! Они так погасят, что кефаль на берег повыпрыгивает!
Разведчики примолкли, надежда встретить рассвет среди своих наткнулась на неожиданное препятствие.
– Командир, позволь посмотреть прожектор? – попросил Владимир.
– Никогда не видел, что ли?
– Если отражатель стеклянный, затяну крепежные болты, а тепловое расширение покрошит его на мелкие осколки.
– На морских и зенитных только стеклянные отражатели, – уверенно заявил командир катера.
– Возьми напарника и соблюдай предельную осторожность. Не хватало на прощание нарваться на патруль, – предупредил Моряк.
– Побережье не патрулируется, лишь часовой на вышке, но прожектор он не видит, – чуть ли не хором сказали катерники.
Ушли втроем, Владимир выбрал в напарники Петра, а Моряк добавил Олега как ответственного за операцию. Чтобы не оставлять на песке следы, разведчики сразу свернули в лес, где случайно наткнулись на мощеную дорожку. Пока друзья расчехляли прожектор да затягивали гайки до хруста, Олег разглядывал береговую батарею. Даже на пятикилометровом удалении орудийная башня на высоком бетонном основании выглядела устрашающе.
Отделение прожектористов заступило на дежурство задолго до начала сумерек. Солдаты неторопливо сняли чехол, покрутили маховики горизонтальной и вертикальной наводки и сели курить. Мотористы запустили электрогенератор и принялись настраивать регулятор оборотов. После одобрения командира эстафету приняли электрики с вольтметрами и прочими измерительными приборами. С наступлением сумерек свели графитовые электроды для прогрева прожектора. Но вот упала ночная темнота, прожектор вспыхнул, послал яркий луч и погас через пару секунд. Катер медленно вышел из укрытия и неторопливо направился в открытое море.
Когда Олегу предложили взять с собой крымскую розу, он сразу вспомнил Катю и заказал тридцать три штуки, самых крупных и красивых. Кто бы знал, что это сорт арбузов, а не цветов! Получив пять мешков, сгоряча съел сразу три и просидел в позе зю до посадки на дозаправку. Здравая мысль пришла только в гостинице, прямо из вестибюля Олег отнес мешки на ресторанную кухню в качестве подарка. Впоследствии нечаянная наука заставила познакомиться с московскими рынками. В дынных рядах вместо привычных «колхозниц» и «торпед» торговали дюжиной незнакомых сортов вроде «ич-кизыл» или «чарджуйская».
Вечером начальство пришло в номер Олега на «семейный банкет». Надо отметить благополучное возвращение и обговорить примерную линию поведения «на ковре», когда начнется разбор выполнения задания. Каждому предстоит отчитываться перед своим куратором, а разнобой в оценке действий отряда недопустим. Официант прикатил тележку с закусками, а после расстановки блюд торжественно водрузил бутылку французского коньяка.
– Ух ты! «Бисквит» особо старый! До войны стоил бешеные деньги, два фунта за бутылку, если не ошибаюсь! – воскликнул Моряк.
– Благодарите юношу, это ответная вежливость нашего директора, – серьезно ответил официант.
Пришлось рассказать о собственном ляпе с крымской розой и куда он утащил злополучные мешки. В результате вечер прошел под тосты за розу, розочку с прочими уменьшительно-ласкательными окончаниями. Посидели хорошо, поговорили о насущном, а утречком начали собираться. Куратор обнял Олега, словно родного сына, и первым делом положил на стол решение Наградной комиссии. Моряку присвоено звание Героя Советского Союза без вручения медали «Золотая Звезда». Лейтенант награжден орденом Ленина, Олег получил «Красную Звезду», остальным разведчикам дали медаль «За отвагу».
– Держи тетрадь для отчета по выполнению задания, бери в гараже прежнюю машину и уезжай в Рязань, где базируется дивизия Веселова. У тебя три дня отпуска, отметишь с генералом Звезду героя. Не забудь взять в канцелярии документы, финотдел привезет деньги в гостиницу.
Олег расстроился донельзя, Моряк заслуженно получил звание Героя, но без золотой звездочки о его заслугах никто и никогда не узнает. Чтобы немного развеяться от неприятных дум, проехал по Бульварному кольцу, где до конца восемнадцатого века проходила третья городская стена. Затем выехал на Садовое кольцо, где проходила последняя, четвертая стена.
– Куда тебя носило? – рассерженно спросил Моряк. – Пошли к Лейтенанту, возьмешь у него подарки.
Олег открыл обтянутую кожей коробочку и невольно ахнул. Хронограф «Омега» в золотом корпусе и золотым бомбардировщиком на циферблате одновременно выглядел богатой безделицей и особо точным механизмом.
– В Румынии купил, – похвастался Лейтенант. – Ты надпись посмотри на обратной стороне.
«Лучшему комдиву рабоче-крестьянской авиации», – вслух прочитал Олег.
– Пока ты кормил кучера, Лейтенант сходил к ювелиру и тот совершенно бесплатно сделал гравировку, – пояснил Моряк.
– Круто, даже боязно брать в руки! – восхищенно ответил Олег.
Лейтенант показал разложенные по ячейкам портфеля подарки для комиссара дивизии и комплекты командирам и комиссарам полков.
– Теперь главное, садись на диван и запоминай фотографии. Ты должен как можно больше рассказать летчикам о результате их удара. – Моряк протянул альбом.
Олег внимательно рассматривал фотографии, а командир с Лейтенантом давали пояснения. Больше всего впечатлил холмик сероватого пепла, остатки летнего домика фюрера. Рядом угадываются стены генеральских вилл, от жара высокой температуры строительный кирпич рассыпался в песок и оплавился черной коркой.
– Поедешь в форме, машина с гражданскими номерами, а мундир избавит от приставаний милицейских патрулей, – посоветовал Лейтенант.