лишь бы деньги государству не возвращать. Зато выйдут — и всё ворованное имущество, которое мы им не доказали, уже на законном основании легализуют и будут жить припеваючи. Я решил — лучше в тюрьму их не сажать, а потихонечку им на мозг капать на воле. Конечно, не без помощи жуликов. Помнишь — дело по врачам у нас было, года три назад, они призывников отмазывали от армии, за взятки? Думаю, помнишь. Ставили им ложный диагноз — энурез. Не прошло и трёх лет, как они сейчас все на свободе и снова занимают ответственные посты в тех же больницах, и ещё больше стали брать денег. Только стали хитрее и опытнее, используя мошеннические схемы при списании денег на ремонт медицинских учреждений и на несуществующих больных. А ты спрашиваешь— «что делать»…
— Анекдот, да и только! Представляю, сколько по стране таких комбинаторов, — не сосчитать!
— Насчёт анекдота — я тебе сейчас один свеженький расскажу. Мне его недавно мой знакомый рассказал, прибывший к нам снова на ПМЖ из Израиля. Неудачно съездил к себе на Родину, как он объясняет, хватило ему там прожить лишь полтора года. Думал — на земле обетованной можно не работать, как у нас в стране, и зарабатывать приличные деньги. Но, оказывается, в Израиле все вокруг, как он, — евреи, и должны трудиться. Направили его работать простым токарем на завод. Представляешь, его — и токарем? После продаж-то телефонов у нас на рынке? Ну, разве может выдержать еврейское сердце такую нагрузку, — конечно, нет. Плюс там климат теплее, чем у нас, градусов на тридцать. И он сбежал обратно в Россию, но подстраховался: сделал себе двойное гражданство. Сейчас снова занимается своим «любимым» делом — скупкой всего, что принесут люди с разным достатком и криминальным прошлым. Так вот, слушай его анекдот. Встретились три священнослужителя — христианский поп, мусульманский имам и еврейский раввин — и устроили дискуссию: кто из них правильнее живёт по небесным и земным законам, а кто нет. Развернулся спор из-за того, что каждый присваивал себе деньги, которые прихожане жертвуют в храм. Сколько можно положить себе в карман денег, чтобы не обидеть Всевышнего, — ведь святым духом питаться священники не могут, есть-пить тоже хочется? Христианский поп рассказал: рисует в церкви мелом круг, подбрасывает вверх деньги; что осталось в круге — то церкви, а что за чертой — его. Имам сказал — подбросит деньги, себе берёт те, что падают по правую руку, а что по левую — принадлежит мечети. А раввин говорит — подбросит деньги, так Господу — всё, что сумеет поймать, а остальное — ему, раввину. Вот вся суть менталитета данной нации. А если серьёзно — нечего на зеркало пенять, коли рожа крива, — это я о нас, русских людях, говорю. Работать всем нужно лучше, и всё будет в порядке — в стране и в головах. Разруха — в нашей голове. Сказал тебе эти слова, подумал, что я им первооткрыватель, — а вспомнил, кто до меня их говорил лет 80 назад. Профессор Преображенский в «Собачьем сердце». И он прав.
— Может, Александр, в следствие нам перейти работать? Там всё легче. А потом податься в судьи или в прокуратуру… Главное — в этих службах риска никакого нет, никто тебя не застрелит, ножом в спину не ударит. Ты посмотри, сколько ребят с нашего подразделения ушли работать в эти структуры и в ус не дуют. Пусть зарплата у них меньше, чем у нас, — зато никакой ответственности и забот нет. Рабочий день у них заканчивается в пять часов вечера, а не как у нас — длится круглые сутки; головой думать не надо — всё на блюдечке тебе преподнесут. Оперá жуликов поймают, рискуя своей жизнью, допросят, экспертизы проведут, а им остаётся только сидеть в кресле и рассматривать уголовное дело потихонечку — и голова не болит.
— Борис, насчёт судей и прокуроров ты ошибаешься. Вот увидишь — пройдёт ещё немного времени, поднаворуют чиновники себе деньжат, и президент сделает им такую высокую зарплату, что тебе и не снилась. Всегда так делают власть имущие, когда у них наступает страх, что люди из криминала могут забрать всё их богатство, наворованное «непосильным трудом». Денег они достаточно поворовали, коттеджей понастроили, детей за рубеж отправили учиться, — нужно, чтобы кто-то всё это защищал, но по закону. Что интересно — по ими же написанному. Я уже это давно понял, — жаль, что времени столько потерял, пока разобрался в ситуации и в самом себе. Как-то поздновато мне начинать всё сначала. Скоро на пенсию выйду — пропади они все пропадом. А мне-то всего лишь тридцать семь лет. Служить бы да служить, но стало противно заниматься этим ремеслом — защищать власть имущих, а не простой народ. Иногда думаю — я же присягу давал Родине и народу — защищать от криминала, да и офицерская честь — не пустые слова… Но когда на тебя плюют все вокруг, от государства до своего начальника, — тут не хочешь, да задумаешься: а не дурачок ли ты? Такое присуще наивным людям, к которым я уже стал и себя причислять. Ведь такие и должны пахать, как папа Карло, на «дядюшку Сэма» в лице власть имущих, а не здравые умом. Спасибо Богу, что он дал мне немного ума — вовремя остановиться.
— А мне до пенсии ещё два года остаётся, — сказал Борис и тяжело вздохнул. — Ну, чувствую, не доработаю — уволят. Причину найдут — «залезу» в карман к какому-нибудь племяннику начальника УВД или сыну мэра, и мне придёт конец — выпрут из милиции без выходного пособия.
— Что-то мы, Боря, с тобой всё о грустном беседуем. Давай снова о «музыке» поговорим. Знаешь, я тут метод один изобрёл, как следаков контролировать, — а то смотрю, что-то они не сильно стали брать наши дела, мотивируя тем, что состава преступления в них нет. Так вот, я в их коридоре поставил скамейку и под сиденье «жучок» прикрепил. Недавно такую операцию провернул — шедевр! Помнишь, занимались мы по одной автозаправке, там группа лиц проходила за мошенничество? Так это дело поручили вести Горелову Андрею — прежний следователь в отпуск ушёл. Срок расследования поджимает по этому делу, вот решили ему поручить. Андрей такой мутный, что любое дело развалит, ещё не начиная расследования. Ты же знаешь, он с головой не дружит ещё с детства. Берёт в свой карман «сырым и вяленым», не стесняясь, без разницы, с кого — потерпевших или обвиняемых, лишь бы заработать. Как он только медкомиссию прошёл, устраиваясь в милицию, — загадка. Пока я недавно об этом не узнал. Никто не знал,