оттого и ты безопасен будешь, и на моём пути уменьшатся тяготы.
Глава 10
То ли потому, что Гавриил быстро шёл, то ли так было задумано, но за лесорубом по пятам шла Чёрная смерть. После прихода Благоева в селение вспыхивала эпидемия. Деревни, посёлки, города – бубонная чума поражала везде, где проходил лесоруб. Болезнь не щадила никого: ни бедного, ни богатого, ни знатного, ни безродного, ни великого, ни бесславного. Ему уже не приходилось заглядывать в душу. Чума будто сама уже знала, кого и за какие грехи следует поразить. Гавриилу теперь уже не было необходимости так часто обнажать свой топор и использовать свои разрушительные умения, ведь его теперь не интересовали простые грешники, находившиеся во власти чумы. Он искал слуг дьявольских – людей, отвернувшихся от Бога, добра и Света в целом, поклявшихся служить тьме. Предавшись злу, они исполняли все дьявольские прихоти ради сил, что источаются из адских глубин.
Благоев направился на поиски колдунов разных мастей: шаманов, заговорщиков, белых магов, чёрных магов… Все эти классификации что-то значили лишь для недалёких и маловерных людей, но не для лесоруба. Ему давно было известно, что все эти разделения магии на чёрную и белую – дьявольский обман. Все эти целители, лечащие молитвами, но при этом не бывающие в церкви, заговаривающие воду и предметы, – колдуны от нечистого. Все эти шаманские ритуалы, дающие силу, – бесовский промысел. Гавриил знал, кого искать, а потому трепетали в страхе ведуньи, которые себе же его и пророчили.
Выдвинувшись из Рима, он вместе со своим верным спутником Никколо направился в германские земли. По пути они много разговаривали. И темы бесед были абсолютно разные: культуры, народы, природа, нравственность и тому подобное. Россетти нравилось рассуждать и слушать умозаключения лесоруба, черпая и забирая из них полезное и нужное. Как, например, из разговора о животных. Гавриил считал, что при всех знаниях и умениях человека людям ещё многому стоит поучиться у животных. Ведь если быть честным, дикий зверь при всей ведомости своих чувств, проживает жизнь куда достойнее большинства людей. Далеко не каждый понимает, как трудно выжить в природе: когда зимой получается поесть лишь раз в неделю, когда в засушливое время тебе, измученному жаждой, негде спрятаться от зноя. Примеров масса. И большинство людей сломалось бы, не пройдя и половины подобных испытаний. А мы, забавы ради, влечённые красотою шкур и необычным вкусом мяса, убиваем их. И мы не выбираем слабых, больных и обречённых, а выбираем лучших, самых сильных и прекрасных, чтобы ощутить собственное превосходство над природой. И после этого животное является зверьём? Не будет мира на земле, покуда человек, как вандал, рвёт творения природы.
Подобных бесед много было на их пути, ведь не всегда их окружали сложности и преграды. А чаще бывали безлюдные просёлочные дороги, где хочется развеять скуку, а тем самым и поговорить. И вот в один из дней на подходе к германским землям Никколо заводит разговор:
– Знаешь, мне не даёт покоя одна мысль всё то время, как мы покинули Рим. Та история травника тревожит меня. Ты мне уже объяснил, что сосед-пьяница виновен в произошедшем, а именно: перед Оливией и её отцом. Но что если он не виноват перед самим собой? Что если он изначально такой человек? И потому к нему нужно быть снисходительней.
– Хочешь сказать, что плотник рождён быть пьяницей?
– Нет. Пьянство – это вытекающее… Что рождён он малодушным, слабым перед соблазнами и ленивым. Что если кто-то рождается трусом и живёт бесславной жизнью, а кто-то врождённо храбрый и потом, как Раймунд Тарентский, отважно рвётся в бой и становится героем?
– Кто такой тот Раймунд?
– Рыцарь из первого крестового похода. Легенда! Он погиб при захвате Антиохии, как мне говорили… Но мы не о нём. Что если человеку суждено стать тем или иным по врождённым качествам характера? Например, как я…
– А что ты? – с недоумением уточнил лесоруб.
– Всю свою жизнь я грабил, воровал и обманывал людей. И другого у меня не получалось. Из меня плохой работник и никудышный семьянин. Стал я таким, видимо, потому, что рос без родных. Чтобы жить, приходилось быть жестоким, злым и хитрым. Есть люди хорошие, добрые, честные. И есть такие, как я… Возможно, такова моя природа. Это как инстинкты у волков или медведей, от которых им не скрыться и не убежать.
– Ничто не делает человека нечистым извне, а делает его нечистым то, что исходит изнутри. И это сказал не какой-то я, а Сам Христос! Но ты в Него не веруешь, потому скажу от себя. Ни одни обстоятельства не делают человека злым, а делают – помыслы. Ты не свирепый волк, не глупая овца и не лукавый кот, которые идут на поводу своей природы. Ты человек, отличающий добро от зла. И если наделён ты этим, то почему не можешь поступить правильно и хорошо? Неужели ты как зверь себя ведёшь, делая поступки, исходя из обстоятельств, идя на поводу страстей? Возможно, ты считаешь себя слабовольным?
– В этом смысле – да. Я слишком вспыльчив. И в порыве гнева я начинаю мстить обидчикам.
– Значит, в этом недалёк ты от зверья. Задумайся над этим.
– А что такое месть, по-твоему? – спросил Никколо.
– Не важно, что думаю я. Главное, что думаешь ты об этом и хочешь ли ты кому-то отомстить.
– Я порой не могу спать от ненависти к своим обидчикам. Я жажду, а порой кажется, что живу расплатой за свои утраты. Мне нет покоя, пока живут мои враги в беззаботности и здравии. Я хочу воздать им по заслугам!
– Месть только распаляет рану. Она не бывает справедливой! В ней не будет правды! Если ты так думаешь, то обречён – погибнешь сам, или же тебя линчуют, а может, даже и распнут. Если мне не веришь, то подумай над этим. И хватило бы мудрости тебе это осознать.
– Ты так считаешь?
– Я в этом убеждён! Мне доводилось видеть, как из-за обид люди убивали: из-за измены, воровства или за то, что их оклеветали. А после их отправляли на повешенье. Один из них оказался моим другом. И мне случайностью была дарована с ним встреча перед казнью. И он сказал мне вот что: «И ради чего я это совершил? Ради чести?! Да я умру, и через год забудут обо мне. И если вдуматься, то разве жена моя достойна была смерти? Не сложилось ведь у нас, так надо было расходиться. Она жила