– Пусть побыстрей заходит, Любша! – махнул рукой князь. – Он с важными известиями!
Молодой купец Сыч Милович быстро вошел и низко, поясно, поклонился князю.
– Ну, здравствуй, славный мой Сыч! – улыбнулся князь, ответив на приветствие. – Говори скорей, как там мой сын Василий?
– Твой сын, батюшка князь, – ответил, улыбаясь глазами, княжеский посланник, – уже давно пребывает в Орде, в Сарае!
– Как же так? – вскинул брови князь Александр. – Почему так поспешно?
– Два десятка дней тому назад, – сказал купец Сыч, – в Брянск приехали люди от самого ордынского царя и увели князя Василия почти со всем брянским войском с собой в свой поганский Сарай! Там началась жестокая война между злобным Ногаем и молодым царем Тохтэ! И твой сын Василий Храбрый пошел защищать того славного царя Тохтэ!
– А как тебе удалось пройти, хитроумный Сыч, через вражеский стан?
– В первый раз я прошел ночью через дремучий лес, а назад так не получилось: наткнулся на татарские заставы. Я прикинулся твоим врагом и когда меня доставили в шатер глупого князя Федора, обманул его, сказав, что сюда идет бесчисленное войско брянского князя Василия с татарами, и я-де от них едва спасся! Тогда наши враги в страхе заметались, как зайцы, и в одночасье умчались отсюда, не разбирая дороги. А тут и красное солнышко взошло! Я сразу же направился к нашему славному городу и вот теперь стою перед тобой, славный князь!
ГЛАВА 2
СОВЕТ У ОРДЫНСКОГО ХАНА
Ордынский хан Тохтэ сидел в мягком кресле внутри большой зеленой походной юрты, установленной на берегу Дона, и размышлял. Рядом с ним стоял его верный советник Угэчи с сыном Субуди и терпеливо ждал. Рослые темнокожие рабы стояли у входа в ханскую юрту и бдительно охраняли своего господина.
Тохтэ качал головой, тер виски руками, закрывал глаза, но не говорил ни слова.
Лето 1299 года не было жарким. Пришедшие на стоянку татарские войска раскинули шатры и кибитки. Лошади были согнаны в табуны и вольготно паслись в богатой сочной зеленой травой степи. Здесь же на обширных степных просторах ханские чабаны присматривали за огромными овечьими отарами, ежедневно отправляя в ханский стан большие партии откормленных на убой животных.
Ханское войско пребывало в полной боевой готовности, в сытости и уверенности в своей силе.
Еще осенью прошлого года хан Тохтэ, узнав о враждебных действиях старого ордынского темника Ногая, собрал большое войско и двинулся на врага.
Ордынского хана возмутило бесцеремонное поведение Ногаевых сыновей Джуке, Теке и Тури, которые, подстрекаемые матерью и первой женой Ногая Чапай, собрав войска, заняли обширные степные просторы перед Волгой, принадлежавшие лично хану Тохтэ, переманили на свою сторону местных мурз и эмиров, а затем перешли Волгу и стали кочевать в низовьях великой реки.
Узнав об этом, Тохтэ послал своих людей к Ногаю, требуя прекратить наглое вторжение его сыновей на запретные земли и вернуть Сараю законные владения.
Однако Ногай не согласился выполнить требование хана Тохтэ и дерзко ответил ханским посланникам: – Я только тогда отзову своих сыновей из занятых ими земель, когда ты, мой сын Тохтэ, пришлешь мне этого презренного Салджидая и его непочтительного сына Яйлаг! Также пришли ко мне своего верного Тома-Тохтэ!
Требования Ногая были неприемлемы. Тохтэ ни за что не хотел отдавать ни своего тестя ни его сына на расправу Ногаю. Что же касается Тома-Тохтэ, одного из лучших военачальников ордынского хана, то его выдача означала полное унижение и без того раздраженного Тохтэ. Поэтому ордынский хан принял решение наказать строптивого темника. Первоначально Тохтэ, собрав свои войска, подвел их к небольшой, но достаточно глубокой реке Кубань, и произвел смотр, подсчитывая общую численность. Всего оказалось около пятидесяти тысяч всадников и полтысячи пехотинцев.
К радости Тохтэ, в его стан вовремя прибыли брянские полки князя Василия Александровича. Молодой русский князь привел с собой пятьсот конников и столько же пехотинцев: всю свою дружину! Две конных сотни его войска возглавляли севский воевода Славко Милорадович и его брат Любим, которые, следуя наставлениям покойного отца, особенно тщательно подготовили своих ратников к лучной стрельбе и здесь ни в чем не уступали татарам. Одну конную сотню прислал почепский воевода, который сам не пошел в поход из-за литовской угрозы: литовские отряды периодически появлялись неподалеку от брянского удела, и князь Василий не решился оголять свои укрепленные городки. Остальные воины были представлены брянцами. Большинство из них были детьми и внуками старых Романовых дружинников, но почти третью часть полков составляли поседевшие, опытные ветераны. Воевод у князя было два. Первый – Арук Добрович – возглавлял конное войско, второй – смоленский дружинник Извек Мурашевич – пешее.
Арук Добрович получил место воеводы по ходатайству престарелого отца, прежнего воеводы князя Романа Михайловича, Добра Ефимовича, который также состоял в брянском войске в качестве боевого советника князя Василия. Извек Мурашевич происходил из старых дружинников князя Александра Глебовича, переданных им сыну еще до того, как Василий стал брянским князем.
Брянские полки произвели благоприятное впечатление на хана Тохтэ. Объезжая свое войско, выстроившееся по берегу реки Кубани, Тохтэ не мог не заметить превосходной выправки и отличной оснащенности русских: все воины были одеты в железные кольчужные рубахи или иноземные доспехи из крупных железных пластин, на которых не было видно ни пятнышка ржавчины. Они невозмутимо глазели на татарского хана и беспрекословно повиновались жестам и словам своих воевод.
– Славные воины! – весело говорил Тохтэ-хан. – Таких нет у того злобного Ногая! Молодец, коназ Вэсилэ, – похвалил он брянского князя, стоявшего во главе своего войска. – Неужели ты не боишься старого Ногая?
– Не боюсь, государь! – улыбнулся князь Василий. – Все зависит только от твоей воли! Если прикажешь, мы без пощады разобьем твоего недруга!
Татарские и русские воины горели желанием немедленно сразиться с врагом: станы Ногаева войска были видны далеко за рекой и, казалось, стоит Тохтэ перейти на другой берег, строптивый ордынский темник будет легко побежден.
Однако хан Тохтэ осторожничал и не решался переходить реку вброд.
– А если хитроумный Ногай нападет на нас во время переправы? – рассуждал он. – Тогда нам не видать победы! – И он стал ждать прихода зимы, чтобы перейти Кубань по льду.
Зима, тем не менее, оказалась не холодной, и злосчастная река все никак не замерзала.
Войска ордынского хана без толку простояли до весны. Татары слонялись по берегу реки и бескрайней степи, развлекая себя кто чем мог. Одни по разрешению своего хана и военачальников устраивали недобычливую облавную охоту, другие сидели в своих кибитках или шатрах и чистили доспехи, были же и такие, что играли в кости и прочие азартные игры, просаживая свои сбережения и не зная, как и чем себя занять.