– Надо соблюдать строгие меры, – поучал князь Александр знатных горожан и купцов, – и не разжигать огонь без надобности! Не хотелось бы, чтобы мы задыхались от едкого дыма, как в той мерзкой деревянной Москве!
– У нас нет поблизости ни топких болот, ни лесных завалов, великий князь, – сказал на это сидевший в первом ряду на длинной скамье седобородый смоленский купец Мил Ласкович, глядя с важностью на высокое собрание. – Это не жалкая Москва, где никто не заботится о порядке в лесах и окрестностях города!
– Однако беспорядки есть не только в Москве, Даниловом уделе! – возразил владыка. – Пожары с тяжелыми последствиями случились и в других землях! Разве вы не знаете, как пострадала Тверь?
И епископ подробно рассказал о пожаре в Твери. Смоляне сидели, затаив дыхание, и внимательно слушали речь своего епископа. Особенно поражены они были тем, что сгорели дотла даже терема и прочие постройки тверской знати.
– В субботу на святой неделе, – продолжал епископ, – сгорел в безжалостном пламени даже терем князя Михаила Тверского!
– Неужели погиб и князь?! – выкрикнул кто-то из глубины зала.
– Не мешайте, – махнул рукой епископ, – и слушайте!
В собрании зашипели, забурчали, укрощая нетерпеливого смолянина, и вновь установилась тишина.
– Сам князь Михаил уцелел, – покачал головой владыка, глядя со своего большого черного кресла на слушателей, – однако сильно заболел от угарного дыма, переживаний и тревог. Разве не так, княже? – Он посмотрел на сидевшего рядом с ним в таком же большом кресле князя Александра.
– Так, святой отец, – кивнул головой великий смоленский князь, – хоть и жив, но едва спасся! Князь Михаил совершил подвиг: вынес свою супругу на руках через теремное окно! А это было непросто! Видно, сам Господь их спас! Молодые князь с княгиней безмятежно спали, когда загорелись теремные сени…Никто их не предупредил! Если бы не Господь…Значит, не суждено было князю Михаилу умереть так нелепо…Но в огне погибло много его имущества: одежды, украшения, драгоценные вещи из золота и серебра! Много оружия исчезло в жарком пламени…Словом, остался князь Михаил в горе и бедности!
Знатные смоляне с шумом задышали.
– Неужели вы не понимаете, – продолжал князь Александр, – что меры, принятые мной, оправданы и полезны для города и окрестностей…Поэтому нечего возмущаться! Соблюдайте мой приказ и распоряжение нашего владыки…Поняли?
– Поняли, великий князь! – пробурчали смоленские богачи. – Мы согласны с тобой!
– Нет никаких сомнений? – вопросил владыка. – Говорите без утайки, чтобы не было смуты и кривотолков!
– Есть только одно возражение! – поднялся со своего места невысокий, коренастый и длиннобородый купец Чурило Натанович. – А надо ли, чтобы княжеская стража проводила обыски в купеческих дворах? Для чего это делается? Однажды твои вояки, великий князь, ворвались с шумом и гамом на мой двор и разбили рожи моим людям без всякой на то причины…Мои молодцы, всего-навсего, зарезали свинью…Так их чуть было не убили!
– Я знаю об этом случае, – усмехнулся князь. – Не надо было твоим людям разжигать такой большой костер! Разве нельзя было опалить поросенка иначе? Хватило бы и небольшого огня…
В это время в залу вбежал багровый, задыхавшийся от волнения и пробежки, княжеский дружинник.
– Великий князь! Славный владыка! – закричал он. – На нас идут лютые враги! Несметные полчища! Татары и суздальцы, как видно по их доспехам!
Знатные смоляне подскочили, охваченные страхом, замахали руками, закричали, заметались по залу.
– Успокойтесь, лучшие люди! – зычным голосом окрикнул их князь Александр. – Зачем шумите? Разве не понимаете, что вы должны быть примером городу и черни?!
Окрик князя урезонил толпу, и в собрании стало тихо.
– Говори же, Улыба, и подробней, что там приключилось, – обратился князь к возмутившему общее спокойствие дружиннику. – Неужели проспали врагов, и они близко?
– Нет, батюшка князь, – покачал головой воин. – Враги еще не видны со стен города. Это прибежали люди князя Романа из Смядыни и поведали нам о несметном вражеском войске…
– Так ты сам ничего не видел, – разочарованно сказал князь, – а уже нагоняешь на всех страх!
Вздох облегчения пронесся по залу.
– Однако смядынские люди говорят, – пробормотал Улыба, – что это татары и суздальцы…
– Еще увидим, – спокойно промолвил князь Александр. – Но я думаю, что это не суждальцы, а воины моего бестолкового дядьки, князя Федора! Конечно, и суздальцы могут быть в его войске! Но не бойтесь: устоим! И всех врагов сурово покараем!
В это время в собрание быстро вошел высокий стройный князь Роман Глебович. Пройдя через проход между рядами смоленской знати, он подошел к креслам великого князя и владыки, обнажив голову.
– Благослови тебя Господь, сын мой Роман, – сказал, крестя княжеское чело, владыка. – Как там твои смядынские дела?
– Здравствуйте, славный владыка и мой брат, великий князь! – сказал густым, сочным басом Роман Глебович. – Плохи мои смядынские дела!
– Здравствуй, брат! – ответил князь Александр. – А почему так?
– Туда нагрянул, брат мой, наш злобный дядька, Федор Ростиславич! – кивнул головой князь Роман. – Пришлось мне уходить сюда, в город, с семьей и челядью. Мне не под силу сражаться с войском Федора! У него сильные полки!
– А сколько полков? – спросил, волнуясь, князь Александр. – Неужели тьма-тьмущая?
– Я не смог увидеть все войско, брат, – покачал головой князь Роман. – Тогда бы я сюда не приехал. Однако, думаю, что десятка два тысяч у него будет…И татар с полтумена, судя по дальней пыли…Еле-еле ушли от этих поганцев…
– Два десятка тысяч…или два тумена, – пробормотал князь Александр. – Неужели у него такая большая сила? Однако с татарами это не удивительно! Значит, проклятый Ногай помог злодею Федору! Но это не страшно…Вот что, святой владыка, – обратился он к епископу. – Это не такое огромное войско, хоть и немалое…Оно по зубам нашему городу! Выстоим, если не будет измены!
– Откуда здесь быть измене? – грозно вопросил, глядя на смоленскую знать, владыка. – Слава Господу, что мы еще тогда прогнали из города всех людей Федора! Ты был прав, сын мой Александр, что не захотел держать этих татей в темнице! А если бы вырвались? А когда мы в засаде, враги совсем не нужны в городе! Вы готовы, лучшие люди, защищать наш город от бесчестного Федора и его татар? Или хотите распахнуть перед ним ворота?
– Защищать, защищать! Всегда готовы! – закричали бояре и купцы. – Зачем открывать ворота? Наш славный город силен и людьми, и своими стенами!
– Ну, тогда идите по домам, – сказал, вздохнув с облегчением, епископ, – и успокойте своих домочадцев, чтобы не было ни смуты, ни неурядиц! Мы должны радоваться, что покажем врагам свою силу! Лучше жестокая осада, чем тревожное ожидание…