Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Плевать. Я осознал, что хочу другой жизни. Красивой жизни. Ты бы в ней стала лишней.
– А убийство, как залог красивой жизни? – даю понять, что в курсе сделки с Вороновым.
– Гарантия преданности.
– Ты человека жизни лишил!
– К сожалению, не того. И всё же – преданность свою доказал, – довольно ухмыляется, подходит ближе и нависает надо мной. – А ты времени не теряла, я смотрю, – кивает на кольцо, – замуж вышла. Хотя, все понимают, что брак договорной. Даже в состоянии безумия добровольно стать женой Парето никто не согласится.
– А, может, мне тоже заплатили, – вздёргиваю подбородок в вызове и смотрю не отрываясь на Рому.
– Тогда, предполагаю, ты бессовестно богата.
– Ты даже не представляешь насколько!
Обида на бывшего мужа, оставившего нас с дочкой на произвол судьбы, нещадно душит, вызывая желание зацепить за живое, причинив боль сродни моей. Сейчас я понимаю: разговоры бессмысленны, а аргументы не будут приняты человеком, который сосредоточен на себе одном. Мне его не жаль. Он же к нам тёплых чувств не испытывает. Корю себя лишь за то, что слишком долго была слепа, не различая истинного положения вещей.
– Была бы ещё богаче, если бы согласилась перейти на другую сторону, приняв предложение Антона, – намекает на нашу беседу с Вороновым в торговом центре, о которой Рома, видимо, оповещён.
– Скорее, была бы уже мертва.
– Он дал бы тебе всё, – не унимается, шипит, понижая голос. – Как мне.
– Огорчу тебя: шестёрки всегда умирают первыми. – И сейчас вспоминаю заключение Парето: от Ромы избавятся, как от отработанного материала, когда его роль будет сыграна. Костя прав. В принципе, как всегда. – Партия разыгрывается наверху, и таких, как ты, в нюансы игры не посвящают. Ты занял не ту сторону. Когда это осознаешь, будет слишком поздно.
Рома взрывается хохотом, привлекая к нам внимание.
– И когда это ты стала такой проницательной? – цокает, качая головой. – Ну, прям опытный игрок, посвящённый в правила. Я нужен ему, – цедит сквозь зубы, – нужен, поняла? И за это мне готовы платить очень большие деньги.
– Мёртвым деньги не нужны.
Рома наивен, словно четырёхлетний ребёнок, хотя сейчас мне кажется, что Тася имеет больше понимания. Рассмотрела же она в Островском то, чего никто видеть не желал, безоговорочно доверившись ему.
– Ты слишком быстро проникся ненавистью к Парето, хотя, думаю, даже лично с ним незнаком. Почему?
– А ты в курсе, что он убил младшего брата Воронова, который с его сыном вместе учился? Отомстил, так сказать.
– Не верю, – вырывается мгновенно.
Навскидку младшему Воронову сейчас около двадцати. Месть движет Костей, но он не из тех, кто осуществит желаемое через родных. Его гнев направлен непосредственно на организаторов.
– Он не тот, кем кажется, Леночка, – противно растягивает моё имя. – Что, прониклась чувствами к чудовищу? – приподнимает бровь, в ответ получая лишь молчание. – Оу! Да ладно! Так ваш брак не представление? Ни хрена себе, – язвительно прыскает, довольный собственной догадкой. – Не воротит от его рожи?
– Нет. Наоборот.
– И как, – приближается вплотную, – хорошо тебя трахает Парето?
– Я привык всё делать хорошо, – металлический голос, словно ударная волна, отталкивает от меня Рому, который отступает на несколько шагов, являя Костю.
Расслабленно выдыхаю, радуясь его появлению. Несмотря на устрашающий вид и наши перипетии, рядом с Островским чувствую себя защищённой. Подходит, обнимая меня и притягивая к себе. Простые движения, показывающие Роме, кому я принадлежу. Никто более не имеет права на то, к чему приложил руку Парето.
– Ещё вопросы есть? Не нужно стесняться, – спокойный тон и улыбка на лице Кости – обманка, – Рома нарывается на грубость. – Готов поделиться подробностями нашей с женой интимной жизни.
Бывший муж растерян и озадачен: его не готовили к открытому столкновению с Парето. Переняв основные повадки Воронова, он всё же остаётся собой, когда отступает. Островский, отпуская меня, направляется прямо на Рому со словами:
– Я не закончил.
Глава 25
Внимательно наблюдаю за мужчинами, которые застыли друг напротив друга в напряжении. Губы Островского двигаются, но что именно он произносит, не могу разобрать, наблюдая лишь испуганный взгляд Ромы, который, кажется, даже не моргает.
В сумочке вибрирует телефон, и я, достав его, вижу на экране «Валя». Смахиваю пальцем, скидывая звонок, но делаю что-то не так и включается камера. Островский купил мне навороченный гаджет, в функциях которого я так и не разобралась до конца, постоянно включая что-то не то. Так несколько раз звонила Петровне, даже не зная об этом, и отправляла кому ни попадя сообщения.
– Чёрт, – ругаюсь на себя же, нажимая на всё подряд, когда рядом раздаётся хлопок, сопровождающийся женским криком.
Застыв с телефоном в руке, вижу, как у ног Островского лежит Рома, из-под тела которого расползается красное пятно. Не сразу доходит, что это кровь, а бывший муж мёртв. Секунда, забравшая жизнь человека, который когда-то был дорог. Едва дышу, не сводя взгляда с тела. Не могу пошевелиться, но ко мне подходит Костя и закрывает собой страшную картину.
Несколько минут и оранжерея заполняется людьми в форме, которые галдят и почему-то обступают Островского, отталкивая меня в сторону. Я словно погружённая в пелену, воспринимаю голоса и звуки отдалённо и неразборчиво, не понимая, что произошло на самом деле. Внимательно наблюдала за разговором двух мужчин, но отвлеклась на пару минут и случилось непоправимое. Оседаю на край чаши фонтана, не выпуская из вида Костю. Рядом с ним появляется Аронов, присоединяясь к диалогу. Неожиданно влетает Рита, которая бьётся в истерике, рыдая над телом не своего мужа. Мэр успокаивает дочь и тычет пальцем в Парето, который лишь закатывает глаза. Людей в форме становится непривычно много, и все они подходят к Островскому, а затем движутся ко мне. Но их привлекаю не я, а пистолет, который полицейский, наклонившись, достаёт из фонтана. И только сейчас понимаю, что разыгранный спектакль с настоящим убийством «Воронова» всеми силами желают повесить на Костю.
Встретившись взглядами с Островским, удостаиваюсь сухого кивка, открыто говорящего, что всё под контролем и переживать не стоит. Но я волнуюсь, и удивительно, что тело бывшего мужа, накрытое чёрным полотном, заботит меня меньше, чем судьба Кости.
Самое удивительно, что Зарецкий, который скачет вокруг Кости, поддерживаемый криками дочери, не удивляет сотрудников правопорядка, а будто направляет. Неужели, никто этого не видит? Осматриваюсь в поисках поддержки хоть одного человека в помещении, но часть гостей либо с интересом следит за развитием событием, часть, не стесняясь фыркает и кривится, иные же удовлетворённо скалятся, посматривая на Островского. Исключение составляет лишь Аронов, который не отходит ни на
- Я - Страж (СИ) - Аркади Алина - Современные любовные романы
- Стратагемы. Искусство побеждать любовью и сексом. - Михаил Ельцин - Эротика
- Останься со мной - Эми Чжан - Современные любовные романы