это же замечательная мысль! И он снова загадочно улыбнулся, взглянув на сыщика.
— Я помогу вам, — сказал он наконец. — Но я расскажу все кому-нибудь из высших чиновников, а не вам.
— Так и быть, Сэм, — любезно ответил сыщик. — Вы можете сообщить все, что считаете нужным, мистеру Тарлингу или мистеру Уайтсайду. Эти гораздо больше знают от убийстве Лайна.
Чиновник остановил такси, и они поехали, но не в Скотленд-Ярд, а в маленькое бюро Тарлинга на Бонд-стрит, где Тарлинг и Уайтсайд ожидали возвращения сыщика, посланного ими за Сэмом Стеем.
Сэм неторопливо вошел в комнату, осмотрел того и другого и отказался сесть на предложенный ему стул. У него болела голова, мысли путались в переутомленном мозгу. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя так плохо. В ушах странно шумело и жужжало, он ничего не соображал. Но, почувствовав на себе ясный, пронизывающий взгляд Тарлинга, он будто очнулся. Однако не мог вспомнить, где он видел этого человека.
— Ну, Стей, — начал Уайтсайд, хорошо знавший преступника с прежних времен. — Мы охотно послушаем, что вам известно про это убийство.
Стей плотно сжал губы и промолчал.
— Да садитесь же, — любезно сказал Тарлинг, и на сей раз Сэм послушался. — Ну, мой милый, я узнал, что вы были другом мистера Лайна.
Когда нужно было уговорить кого-нибудь, Тарлинг говорил так мягко и любезно, что и сам себя не узнавал.
Сэм кивнул ему.
— Он ведь всегда прекрасно к вам относился, да? А мисс Райдер?..
— Он и к этой девке прекрасно относился... — Сэм тяжко и судорожно вздохнул. — Да я бы отдал за него последнюю каплю крови, лишь бы уберечь его от несчастья. Я бы все сделал для него. Провались я на месте, если вру! Это был ангел в образе человека. Боже мой, только бы мне добраться до этой девки, я ей шею сверну! Выпущу из нее дух! Я не успокоюсь, пока не разорву ее на куски!
Его голос все повышался. На губах показалась пена, а лицо исказилось бешенством.
— Она обкрадывала его годами! А он-то заботился о ней, охранял ее... И за это так оболгать, оклеветать! Она завлекла его в западню!
Сэм уже почти что визжал и начал подниматься со стула, как бы собираясь подойти к письменному столу. Кулаки его так крепко сжались, что суставы пальцев неестественно побелели. Тарлинг, зная, что означают эти симптомы, подскочил к нему, но прежде, чем он успел поддержать Стея, тот вздрогнул и как подкошенный рухнул на пол.
Тарлинг перевернул бесчувственное тело Сэма на спину, поднял одно веко и стал наблюдать за глазным яблоком.
— Падучая, — сказал он, — а может, что и похуже... Всего случившегося было слишком много для бедолаги. Уайтсайд, вызовите больничную карету!
— Может, дать ему воды?
— Нет, не надо. Пройдет не один час, пока он очнется... Если, конечно, он вообще переживет этот припадок. Если Сэм Стей и имел какие-то улики против Одетты Райдер, то, весьма вероятно, он унесет их с собой в могилу.
В глубине души Тарлинг почувствовал известное удовлетворение тем, что уста этого человека больше не в состоянии обвинять.
IX
Но где же Одетта Райдер?
Этот вопрос в конце концов должен быть выяснен. Она провала, будто земля разверзлась и поглотила ее. Все полицейские посты Англии искали ее. За всеми судами, выходящими в море из английских гаваней, следили. Во всех местах, где она могла бы появиться, проводились секретные расследования. За домом ее матери в Гертфорде следили особенно тщательно, день и ночь.
Тарлинг добился, чтобы показ тела убитого отложили на день. Каковы бы ни были его чувства к Одетте Райдер, он был человеком надежным и прежде всего желал выполнить свой долг по отношению к государству. Кроме того, он опасался, что какой-нибудь любопытный судья слишком сильно заинтересуется этим делом и всеми побочными обстоятельствами, приведшими к гибели Торнтона Лайна, что нежелательно раньше, чем следствие добьется определенных результатов. При таком положении дел преступника легко можно спугнуть преждевременной оглаской всей истории.
В сопровождении инспектора Уайтсайда Тарлинг вторично и более основательно обыскал квартиру Одетты, где, судя по кровавому пятну на ковре, без сомнения, и совершено убийство. Кровавый оттиск большого пальца на белом комоде сфотографировали для сравнения его с оттиском большого пальца Одетты Райдер, как только удастся ее найти и задержать.
Дом Керримора, где проживала Одетта Райдер, был огромен, с большим количеством дорогих квартир. В первом этаже располагались магазины. Парадные двери, ведущие в квартиры, находились равномерно между каждыми двумя витринами. К подвальным помещениям, несколько больше приподнятым над уровнем земли, чем обычные подвалы, также вели лестницы. Здесь находилось шесть квартир, окнами выходящих на узкий двор. Середину подвального помещения занимало большое бетонированное складское помещение. Вокруг него пристроились небольшие кладовочки, где жильцы держали старую мебель и разные другие ненужные вещи. Тарлинг установил, что из подвального коридора можно попасть в складское помещение и оттуда, через небольшую дверь, на задний двор. Довольно большие ворота открывали доступ с улицы. Так было устроено для удобства жителей дома, получающих со двора уголь и прочие необходимые для хозяйства запасы. Со стороны маленькой улочки, проходившей позади дома, находилось около дюжины конюшен, которые некое общество, владеющее наемными автомобилями, арендовало под гаражи.
Если убийство было совершено в квартире, то тело, возможно, таким путем пронесли к задней улице. Здесь автомобиль, стоявший в ожидании кого-то, не привлек бы к себе ничьего внимания. Тарлинг расспросил служащих автомобильной фирмы, часть которых проживала в помещениях над гаражами, и установил, что кто-то из них видел автомобиль в ту ночь. При первом полицейском дознании на этот факт не обратили должного внимания.
Двухместный автомобиль Лайна ярко-желтого цвета трудно было бы не запомнить или спутать с другим автомобилем. Его нашли брошенным поблизости от трупа. В ночь убийства, между десятью и одиннадцатью часами, его видели здесь, возле дома Керримора. Но, хотя Тарлинг приложил чрезвычайные усилия и допросил многих людей, никто не мог сказать, что видел Лайна лично, и никто не видел, как автомобиль приехал и как он уехал.
Еще раз был допрошен швейцар, он показал, что между десятью и половиной одиннадцатого никто не входил через парадную дверь. Между половиной и тремя четвертями одиннадцатого кто-нибудь и мог пройти незамеченным, так как он вошел в швейцарскую, чтобы переодеться, перед тем как идти домой. Швейцарская находится под