без поддержки.
— Вам в этом помогает Луль. Парень вцепился в девицу словно питбуль в старый ботинок. Он нарыл на нее неожиданно много неприятных фактов. Тальяне приходится нелегко.
— Надо проверить ее апартаменты. Быть может там найдется материал, который сможет помочь Игорю.
— Вам удалось заручиться дружбой нужных людей, Михаил.
— И врагов найти тоже получилось, — отмахнулся я.
— Также Воронцов всеми силами поддерживает одного из кандидатов в Верховные жрецы. У семьи остались деньги, и сейчас Воронцов активно использует этот ресурс, чтобы вернуться на свободу. И если он выберется…
— Мне нужно попасть в острог, — процедил я. — На пару дней. Этого вполне хватит.
— Как арестант или как гость? — уточнил антимаг, сощурив глаза.
— Как арестант, — ответил я. — Про посетителя будет знать слишком много народа. Это совершенно лишнее. Мне же нужно, чтобы меня поместили в одно крыло с Воронцовым.
Круглов отодвинул в сторону чашку с недопитым кофе и поставил локти на стол.
— Михаил Владимирович, если вы замыслили то, о чем я думаю, то можно нанять людей, которые сделают все за вас, — начал было антимаг, но я покачал головой:
— Эта мразь выпила слишком много крови моей семьи. И если он никак не может угомониться, я должен ему помочь. Сам.
— Об этом узнают. Не все, но найдутся люди, которые будут знать правду.
— И это правильно. Может, только ради этих избранных и стоит сделать все своими руками. Я должен дать понять, что не боюсь замараться. Что не побоюсь впредь сделать то же самое, если моей семье будут угрожать. В этом мире многие стали забывать, что ведьмаки — воины. Нас начали принимать за ярмарочных шутов, которые продают мерч и собирают лайки.
— Но все не так? — Виктор блеснул глазами.
— Не так. И пора ведьмакам вспомнить, кто мы такие.
Виктор кивнул:
— Как ни странно, я вас понимаю. Я подумаю, что можно сделать, Михаил Владимирович.
— Спасибо за информацию, — поблагодарил я и направился к выходу.
* * *
Вечерняя прохлада смогла немного остудить мой пыл. Остатки агрессии погасила поездка по темному городу. И на территорию жилого комплекса я въехал уже почти успокоившимся.
План созрел еще в баре. Осталось только заручиться поддержкой и на пару дней выпасть из жизни.
Виктору я доверял. А если антимаг все же решит меня подставить — у меня есть запасной план. Уйти из мира в любой другой, даже к тому же дядюшке. Думаю, он будет рад меня видеть. А затем вернуться. И тогда уже разговор у меня с антимагом будет совсем другим. Ну или забрать Лилию и уйти из Сваора навсегда.
Эта мысль заставила меня задуматься. Ведь при переходе часть силы нечисти угасает. Как это было с Баюном. Да и что меня здесь держит? Семья, которой уже почти нет? Друзья?
Второе было аргументом. И я вдруг понял, что буду скучать по близнецам Пожарским и Шереметьевой. Даже по этому Суворову. Хоть я и не так давно его знаю, прогулка по Лукоморью сделала нас если и не друзьями, то как минимум хорошими приятелями. Да и добродушный Никон вызывал у меня симпатию. Ладно, вариант побега можно оставить на крайний случай.
Я вышел с парковки, прошел по дорожке и подошел к зданию жилого комплекса. Немного постоял на крыльце, ожидая, пока меня нагонит охрана.
— Что-то случилось, мастер? — обеспокоенно уточнил Дито, когда бойцы поднялись по ступеням крыльца.
Я покачал головой:
— Старые неприятности. Думаю, как их решить.
— А причина неприятностей? — не отставал мезоамериканец.
— Человек.
— Так что же может быть проще? — удивился боец. — Люди смертны и имеют свойство исчезать.
Я усмехнулся, но ничего не ответил. Открыл дверь и вошел в холл. Бойцы последовали за мной.
Мы поднялись на наш этаж, но перед тем, как отправиться отдыхать, я решил зайти в крыло лекарей. Где меня встретили Серова и женщина в белой рясе целительницы. И при виде меня Ксения охнула:
— Морозов, что с тобой произошло? — спросила она, и как мне показалось, в ее голосе прозвучала тревога. — С упырем подрался?
— С мотоцикла упал, — усмехнулся я в ответ и уточнил, обращаясь к даме в рясе Синода. — Вы не могли бы мне помочь? Убрать это.
Я продемонстрировал синяки на лице, и женщина кивнула. Указала в сторону пустой спальни, и я послушно последовал за ней. Мы вошли в помещение, лекарь закрыла за мной дверь и усадила меня на стул. Осмотрела синяки:
— Снимите одежду, — мягко попросила она, и я послушно стянул плащ и футболку. Лекарь взглянула на меня и покачала головой:
— Такое ощущение, что после падения с мотоцикла вас переехал грузовик, Михаил Владимирович.
Я покосился в сторону большого зеркала, вмонтированного в шкаф. Усмехнулся. Все тело переливалось разноцветными пятнами. Видимо, в боевом раже я пропустил несколько ударов перед тем, как упал.
Лекарь коснулась меня, застыла на пару мгновений, а затем произнесла:
— Переломов и трещин нет. Я способна залечить раны, но будет больно. Могла бы обезболить лечение плетениями, но вы слишком возбуждены. Анестезия просто перегорит и не даст эффекта.
— Делайте, — разрешил я.
Лекарь потерла ладони, которые окутал свет. А затем коснулась моего лица. Руки синодницы были теплыми, и я хотел было уточнить, где же боль, как кожа под ладонями лекаря нагрелась, словно ко мне приложили раскаленную кочергу. И следом пришла боль. Будто кто-то стягивал края раны грубыми швами с помощью ржавой иглы. Я стиснул зубы, стараясь не закричать. На глазах выступили слезы. Реальность закачалась, перед глазами повисла пелена. Боль длилась несколько секунд, а затем резко отступила.
— Почти все, — послышался где-то на краю сознания успокаивающий голос лекаря. — Потерпите еще немного.
— Почти? — прохрипел я. И в этот момент лицо снова обожгло. И я опять стиснул зубы.
Боль постепенно откатила, и я наконец смог увидеть стоявшую передо мной синодницу, которая внимательно осматривала меня:
— Я убрала все разрывы и спаяла их, — произнесла она. И я заметил испарину, которая выступила на ее лбу. А руки женщины едва заметно подрагивали.
Обернулся к зеркалу. На лице и теле и правда не было ни одной гематомы. Словно после драки прошел месяц.
— Спасибо, мастер, — поблагодарил я женщину и поднялся со стула.
— Не