Утром мы, конечно, встали вконец разбитые. Марат пошел проститься с друзьями, а я как потерянная бродила по квартире. Подумать только, неделю назад, в прошлое воскресенье, улетел Котя, и за эту неделю я прожила целую жизнь с другим человеком – счастливую, неимоверно счастливую жизнь, – и вот она подошла к концу.
А что, если он и в самом деле бросит семью и уйдет ко мне? Здесь мы были вырваны из жизни, а в Москве как будет? Ведь это не просто взять чемодан и уйти на другую квартиру. Кто-то из его друзей не примет меня, кто-то из моих – его. Он лелеет мечту уехать за границу.
Но ведь это легко сказать, а сделать куда труднее. А я, разве я смогу бросить Москву, подруг, привычную жизнь? Да, но зато я буду с ним, с Маратом, с отцом моей Дашки, которого она так полюбила! Неужели это возможно?
Тут зазвонил телефон. Междугородный. Нет, не буду брать трубку. Наверное, это Котя. Как мне говорить с ним? Котя, Котя, зачем ты уехал? Как легко и хорошо мне было с тобой. Никакой тяжести, никаких счетов, никакого надрыва. Господи, да я же рвусь на части! Что же мне делать, с кем посоветоваться? Да с кем бы я ни советовалась, все, кроме Дашки, скажут, что я последняя дура, если хочу ставить на Марата. Я и сама это понимаю.
Но…
Вскоре вернулся Марат, а за ним и Даша – ее отпустили пораньше, чтобы она могла проводить отца.
Даня провожать Марата не поедет, сегодня вечером у него концерт В Ашкелоне. Началась обычная предотьездная суета, потом мы обедали втроем, Марат и Даша напоследок наслаждались друг другом.
И вот мы уже в аэропорту. Все формальности выполнены, и мы сидим втроем за столиком в кафе.
– Папа, а Когда вы с мамой опять приедете?
– Может быть, даже этой осенью.
– Вот было бы здорово!
– Мама вернется в Москву, и я займусь разводом, много времени, я думаю, это не потребует, потом мы как можно скорее поженимся и будем подыскивать для себя какой-нибудь домик в Испании или Португалии.
– Нет, совсем без зимы я не могу, – вдруг вырвалось у меня.
– Но мы же не будем порывать с Москвой. Часть года будем жить в Москве, а часть, к примеру, в Португалии, чем плохо? А потом, может, и Дашу с Даней заберем отсюда, если они захотят. Короче говоря, будем жить как нормальные свободные люди. И у тебя будет настоящая мастерская, а я буду выращивать для тебя цветы какие захочешь и никогда не буду покупать тебе мороженого…
Мы рассмеялись, и тут объявили посадку. Пора было прощаться. Дашка повисла на шее Марата и со слезами целовала его. Я ждала своей очереди. Наконец она оторвалась от него, и он шагнул ко мне.
– Любимая моя, без долгих слов – до встречи в Шереметьеве в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое!
Он обнял меня, и мне вдруг показалось, что все это может быть. А почему бы и нет, ведь была же эта неделя, лучшая в моей жизни, так почему бы не сбыться всему остальному?
Мы долго и отчаянно целовались, вероятно, со стороны это выглядело смешно, уж больно мы с ним немолоды для таких прощаний, но какое нам дело до всех?
– Девочки мои дорогие, мне пора! – со вздохом сказал Марат и стал подниматься по ступенькам.
– Мамочка, – проговорила Даша и всхлипнула. – Как жалко, что он уезжает, я так его полюбила!
Неужели ты ему не веришь, мама?
– Да Бог его знает, я что-то в растерянности…
Бывают же чудеса на свете. Я как-то вдруг в это поверила.
– И я ему верю! Он так тебя любит, весь светится, когда на тебя смотрит. И мне кажется, что он был всегда, с самого детства. Какое счастье, что вы встретились! Я тебя тоже никогда такой не видела.
Мною вдруг овладело лихорадочное возбуждение. Я поверила! Уж не знаю, Марату или судьбе, вдруг повернувшейся ко мне лицом. Наверное, судьба испытывает меня – окажусь ли я верной своей любви.
– Знаешь, Данечка, давай поедем к Любе, ведь мы же с ней ни разу даже как следует не потрепались.
Люба была мрачна.
– Ну, проводила своего недопеска?
– Любашка, ты чего такая свирепая?
– Да с Шацем опять поцапалась. Это же немыслимый характер. Все время лезет на баррикаду, причем с утра на одну, а вечером на другую.
– То есть?
– Ну, утром все в Израиле говно, а вечером наоборот. Это ж с ума сойти можно. И потом, только я за порог, он хватает гитару и начинает записывать на магнитофон свои песнопения. Лиза на стенку лезет, и я ее понимаю. Ты же это слышала! Да ладно, бог с ним, ты-то как, жива?
– Да не очень.
– И что теперь будет?
– А я знаю?
– Ну все же?
– Жениться хочет.
– Марат?
– Ну да. Жениться и жить половину времени в Москве, а половину где-нибудь за границей.
– Это на какие же шиши?
– А он наследство получил. В Дании.
– От Гамлета, что ли? Нет, скорее от Клавдия. А всего вернее – от Андерсена, такой же сказочник!
– Любашка, он не такой уж плохой, мой Марат.
– Мой бедный богатый Марат!
– Любанька, ну коли уж я его простила, прости и ты.
– Щас! Разбежалась!
– Любка, а помнишь, как ты на меня ногами топала, когда я с Юриком связалась? А мы с ним худо-бедно семь лет прожили.
– Это называется прожили? Раз в неделю он к тебе ходит, ты его поишь-кормишь, а он даже гвоздя вбить не может, что от него толку-то?
– А вот когда Дашка уехала, знаешь как он меня поддерживал, как был ко мне внимателен!
– Его, надо полагать, теперь на помойку?
– А тебе его жалко?
– Ничуточки. Жалко мне, если хочешь знать, тебя, дуру, и Котю, бедолагу. Слушай, Кирка, можешь ты мне, в твоих же собственных интересах, пообещать одну вещь?
– Смотря какую!
– Не сообщать заранее Коте о своих матримониальных планах с Маратом? Вот приедешь в Москву, поглядишь, что к чему, а там уж и скажешь, коли все обернется по-твоему. Обещай мне, ладно?
– Ладно!
– Поклянись!
– Вот еще!
– Нет, поклянись, причем Дашкой!
– И не подумаю!
– Кирка, если ты поклянешься Дашкой, я буду знать, что ты слово сдержишь, что бы там ни было. А нет, так сразу все и выложишь Коте при первой возможности. Подумай, голова садовая, ведь больше ты такого Котю не встретишь, а Марат твой в любой момент может тебя кинуть. Давай клянись!
– Клянусь!
– Нет, не так! Скажи: клянусь Дашей, что пока ничего Коте не скажу! Повторяй!
И я повторила эту дурацкую клятву, хотя вера в будущее с Маратом с каждой минутой крепла во мне.
Утром я сбегала на пляж, а когда вернулась, раздался телефонный звонок. Котя.
– Кузенька, наконец-то я тебя застал! Ты там без меня что-то загуляла!
– Да уж, пустилась во все тяжкие! Сегодня, например, мы с Дашей едем к Вере.
– Вот умницы девочки! Старушка будет рада!
– Котя, а как там дела у твоего зятя?