По "Голосу Америки" узнаем об обращении к Советскому правительству 16 видных писателей мира и деятелей культуры. Письмо протеста составил Артур Миллер, подписали Сартр, Стейнбек, Стравинский и другие. В нем есть такие строки: "Мы опровергаем, что расхождение писателя во мнении с правительством и печатанье его работ за границей может служить поводом для преследования".
Конец ноября - начало декабря я пробыла в Рязани: нужно было проведать своих близких. Последние дни перед моим отъездом из "Сеславина" муж немного стал писать, хотя в основном занимался другим: продолжал из разных своих "далевских" блокнотиков выбирать пословицы, начинавшиеся на определенные буквы.
Прежде всего мне надо в Рязани .выполнить поручение мужа: забрать из Рязанского отделения писателей его трудовую книжку. Звоню туда. У телефона - Э. И. Сафонов.
- Эрнст Иванович, как ваше самочувствие?
- Неважное.
- Неудачно сделали операцию?
- Да нет, в другом плане.
Говорю ему относительно трудовой книжки. Назначил прийти за ней на следующий день, предварительно позвонив.
Однако, когда я позвонила ему в назначенное время, то услышала от него: "Вашей просьбы выполнить я уже не в состоянии". И предложил обратиться к новому лицу, которое здесь появится через несколько дней. (Кажется, в тот раз я так и уехала без трудовой книжки.)
Узнала некоторые подробности, касающиеся подготовки исключения Солженицына из СП СССР. Оказывается, за 3 часа до заседания Рязанского отделения, в больницу к Э. Сафонову пришел секретарь обкома Шестопалов и предложил ему дать свое согласие на исключение Солженицына (с ним была уже готовая бумага, требовалась только подпись.). Однако Сафонов отказался подписать бумагу. Сказал, что на такое дело он не пойдет, ибо ценит и уважает Солженицына.
Конечно же, в Рязани бродят новые легенды о Солженицыне: якобы требовал себе виллу в Солотче - не удалось, живет в вилле, которую ему подарил Хрущев. И еще: будто К. И. Чуковский оставил ему 2/3 всего своего состояния.
Впрочем, последний слух пришел из Москвы. У внучки Чуковского в самых различных организациях спрашивают: будут ли они судиться из-за наследства с Солженицыным...1.
1 Чуковский К. И. оставил Солженицыну 3 тыс. рублей.
Но не это больше всего занимало меня в Рязани. Прежде всего бросились в глаза телеграммы.
Из Актюбинска: "Прочитали в "Литературной России" о вашем исключении из союза писателей тчк. Остается отставить от вас литературу = Чистяков Шаронина".
Из Москвы: "Спасибо за то что сделано вами для людей и за то что еще будет сделано = Сергей Чесноков".
Из Белгорода: "Связи последними событиями примите искреннее уважение вашему великому таланту = Перовский, писатель".
Из Москвы: "Связи испытанием желаю стойкости здоровья вам и близким = Порадек".
А кто-то побоялся обратиться непосредственно к Солженицыну.
Из Каунаса: "Дорогая Наталья Алексеевна всей душой с вами желаю прежде всего здоровья как можно больше здоровья = Амикус".
И... письма, сочувственные письма от доброжелателей... Они ждали меня, они продолжали приходить и при мне, а также после моего отъезда.
"...Только что прочла Вашу запись позорного собрания Рязанской писательской организации и заметку по этому поводу в "Лит. газете".
Трудно передать, что я сейчас чувствую. Хочется кричать от возмущения и стыда, и от отчаяния из-за полной невозможности что-то сделать, предпринять...
Я преклоняюсь перед Вашим мужеством, выдержкой и достоинством.
Все, что я о Вас знаю, Ваши замечательные книги, Ваша принципиальность и благородное поведение в труднейших ситуациях, - все это вызывает безграничное уважение"1.
"...Наши надежды на то, что Вы сможете работать в нормальных условиях, не сбылись. В этом есть и наша вина. Нет, не в том, что Союз писателей открыто узаконил давно существующее положение, когда Ваши книги не издавались, Вам запрещали встречи с читателями, СП не охранял Ваши авторские права, - все то, о чем Вы писали в письме к съезду. Ну что ж! Союз писателей только лишний раз подтвердил, что он не творческая организация, а орудие духовного закрепощения народа... А те читатели, в которых Вы нуждаетесь, выбирают себе писателей не по их принадлежности к СП. И они по-прежнему будут находить пути к Вашим книгам. Вина же всех, кто читает Ваши книги, в том, что мы, кажется, не смогли предотвратить возрождение прошлого... Ибо только в этом случае оказалось возможным исключить Вас из Союза писателей, т. е. официально зачеркнуть всю правду, которую Вы сказали, зачеркнуть все, напечатанное Вами, и даже тот краешек правды, который власти сами не так давно признавали. Вы, Александр Исаевич, свою задачу писателя и человека выполняете и, мы не сомневаемся, выполните...
Мы прочли Ваше письмо, адресованное СП. Спасибо. Спасибо за слова о цельном и едином ЧЕЛОВЕЧЕСТВЕ, о котором так часто забывают (и в этом ГЛАВНАЯ опасность для его существования)..."2.
1 Сегал Р. Л.
2 Каплун И. и Иофе О. (студентки), 18.11.69.
"...Весьма досадно, что марионетки и хамелеоны из стада "литературных" услужителей и их хозяева крутятся под ногами, втыкая палки в колесо Истории. Тщетно! Это колесо нельзя ни замедлить, ни остановить.
Ваше имя прочно вошло в историю мировой и советской литературы, а Ваши произведения живут, и их хватит на века...
Мною публично заявлен протест на исключение Вас из ССП. Я переживаю это как величайший позор для нашего общества и его идеалов...
Крепко жму Вашу руку, дорогой друг"1.
"...Я знаю, что Вас нельзя исключить и отставить, можно только нас оставить без Вас.
Кажется, что нужно многим уйти вместе с Вами, но тем самым мы лишимся даже права говорить в Союзе то, что должны сказать..."2.
"Глубокоуважаемый Александр Исаевич!
Больно и невыносимо смотреть на борьбу Вашу с клеветой, а вернее - на травлю. Бога ради, не обращайте на все это внимание... Те, для кого Вы пишете, все равно верят Вам и в Вас, а не им, что бы, они ни говорили. А им не докажешь... Единственная их цель, по-моему, - заставить Вас замолчать, помешать работать. И страшно, если это им удастся. Пишите, делайте Вам предназначенное - это, кажется, лучшее, что можно сделать.
Спасибо Вам. За "Ивана Денисовича", за "Корпус" - за все...
Вы дороги русской литературе, а вся их мышиная возня не стоит и минуты Вашего времени... "3.
"Дорогой Александр Исаевич!
Слухи о последних событиях, происшедших в Рязани, дошли до нас гораздо раньше, чем сегодняшний номер "Литературной газеты", но уже и слухам я верил, как поверили им все, кто умеет анализировать обстоятельства.
Пишу Вам не потому, что хочу утешить: гений Ваш не нуждается в утешениях... Просто хочу сказать, что в моих подшивках до сих пор еще хранится номер "Литературной газеты" с сообщением об исключении Пастернака...
Кто следующий?..
После Вас, кажется, уж и некому.
И ведь, однако, найдут!
Разрешите выразить Вам мое самое глубокое восхищение.
Жму Вашу руку - искренне и по-дружески"4.
1 Эйхвальд, 17.11.69, Таллинн.
2 Данини Л. (или П.), член СП, 18.11.69.
3 Решетников, 24.11.69, Ленинград (письмо написано у нас дома в Рязани).
4 Прохватилов В., 19.11.69, Ленинград.
"Дорогой Александр Исаевич!
Мы постараемся покороче высказать то, что у нас на душе, так как уверены, что в эти дни Вы получите тысячи писем, а Ваше время дорого всем нам.
Единственно, что нас удручает, так это то, что, возможно, Вы огорчаетесь. В остальном же все происходящее абсолютно закономерно. Более того - в наше время - и это наше общее горе - выписку из протокола заседания, на котором лучший современный писатель России, совесть русской литературы, был исключен из Союза писателей, следовало бы носить на груди как орден. Не говоря уже о том, что гораздо почетнее стоять в одном ряду с Пастернаком и Ахматовой, чем с огромным большинством членов этого самого Союза.
Дорогой Александр Исаевич! Не огорчайтесь, продолжайте работать. Мы все ждем Ваших новых книг. Мы постараемся достать и прочесть их, а когда-нибудь они открыто будут стоять на полках в каждом доме, где ценят правду. Будем надеяться, что мы доживем до этого.
Крепко Вас обнимаем"1.
1 Шатуновская Н. и Собенникова К., сотрудницы ВГБИЛ, Москва.
"Дорогой Александр Исаевич!
Еще одно тяжелое испытание выпало на Вашу долю...
Не слишком ли много для одного человека?
Нам хотелось бы в связи с этим высказать Вам свое искреннее сочувствие и глубокое уважение.
Такова уж у нас судьба многих больших и настоящих талантов: иные из них так и оставались всю жизнь на положении гонимых и отвергаемых... Что же, это, быть может, лишний раз доказывает Вашу причастность к большим русским писателям.
К счастью ведь, исключение из Союза - это вовсе не исключение из литературы. Конечно же, напротив - Русская литература - это Вы, а не секретариат и не рязанские "классики". Их имен, наверное, никто бы и не узнал, не "обессмерть" они себя позорным участием в Вашем исключении...