— Мадемуазель, с вами все в порядке? Я могу что-либо сделать для вас?
Почувствовав, что ее лицо заливают слезы, Манон попыталась стряхнуть их и улыбнуться, отводя свою руку в сторону.
— Non, но я благодарю вас за участие.
Собрав всю свою волю, Манон выпрямилась и подняла голову. Она будет сильной ради ребенка… гораздо сильной, чем была раньше.
Сопротивляясь сильному порыву ветра, Роган твердо стоял па ногах, наблюдая, как на фоне безоблачного неба хлопали раздутые паруса. Два дня назад корабль торопливо покинул залив Баратария и направился в открытое море. Не зная о планах своего преследователя, он понимал, что единственной гарантией реальной безопасности является наибольшая удаленность от Гранде-Терре до тех пор, пока Пуантро сосредоточил там свои усилия. Запас воды и пищи, который они сделали заранее, предвидя неожиданные обстоятельства, пришелся как нельзя кстати. Если потребуется, они смогут провести в море несколько недель. Роган надеялся, однако, что этого не произойдет.
Он понимал, что надо бы радоваться тому, с какой легкостью удалось избежать столь опасной ситуации, но не радовался. Напротив, его мучения продолжались.
Роган бросил взгляд на верхнюю палубу, где прогуливались двое. Бертран и Габриэль. Поскольку Бертран продолжал оставаться ее молчаливым сопровождающим во время кратких выходов на палубу, то сам он с Габриэль практически не разговаривал. Он мог бы освободить членов своей команды от обязанности караулить дверь каюты Габриэль, просто заперев ее на замок, но он не хотел так унижать девушку. Роган сознавал при этом, что именно из-за возникшей между ними симпатии ему надо особенно бдительно соблюдать все меры предосторожности.
Роган продолжал свои наблюдения. Габриэль в очередной раз изумила его своей стройной фигурой. Развевавшиеся на ветру огненные волосы резко контрастировали с бледностью ее лица. Казалось, что за два дня, прошедшие с их последнего разговора, она похудела еще сильнее и совсем потерялась в своей огромной матросской форме. Что ж, в этом не было ничего странного. Ему докладывали, что после того самого разговора она не притронулась ни к одному подносу с едой.
Он резко повернулся и взглянул на горизонт. Девушка была очень умна — настолько, что сумела использовать его участливое отношение к ней как оружие против него самого. Он не собирался попадаться в расставленную ловушку.
А этой ловушкой была она сама: с блестящими на солнце волосами, бледной кожей, теплевшей от его прикосновения, с идеальным профилем, четко вырисовывавшимся на фоне ярко-голубого неба. Он вспомнил вкус ее нежной кожи на своих губах и мягкий вздох девушки. Он…
Роган выругался про себя, взгляд снова вернулся к проходившей мимо него Габриэль. Если бы Пуантро не появился на Гранде-Терре и не спутал его планы, он так и стоял бы на якоре в заливе Баратария и ждал бы сейчас ответа этого человека на свои требования в обмен на возвращение Габриэль. Вместо этого он находился в открытом море, вынужденный проводить бесконечные дни в ожидании, наблюдении и в страданиях.
Не рассчитывая, что Габриэль резко повернется в его сторону, он даже вздрогнул, когда их взгляды встретились. Буря эмоций захлестнула его душу, сковав ее невыносимой болью. Именно в этот момент он принял решение. С него достаточно! Завтра утром он повернет корабль назад и вернется к плану, разработанному им ранее. Он предъявит свои требования Пуантро и заставит вы полнить их, несмотря на те чувства, которые вызывает у него мадемуазель Дюбэй. Черт бы ее побрал!
Черт бы его побрал! Он смотрел на нее с такой ненавистью!
Замерев в тот момент, когда был пойман загадочный взгляд Рапаса, Габриэль подумала, догадывается ли он, что она так же сильно ненавидит его.
Эмоции, с трудом удерживаемые, сдавили ей горло, когда она импульсивно отбросила с лица упавшие волосы. Такое нервическое состояние не позволяло ей прикоснуться к еде в течение последних двух дней. А может, она сама была виновата в этом?
Габриэль с трудом пыталась держать себя в руках. Она не разговаривала с капитаном с тех пор, как они обменялись каскадом резких упреков. Она прекрасно поняла, что они направлялись в открытое море, удаляясь от Гранде-Терре и залива Баратария. Но куда они плывут? И почему они покинули берег, коль скоро Роган собирался предъявить ее отцу какие-то условия?
Пытаясь побороть надвигавшийся ужас, Габриэль прикрыла глаза. Роган заявил, что не причинил вреда ее отцу. Она хотела бы верить, что это правда.
— Все в порядке, мадемуазель Дюбэй? Габриэль открыла глаза. Даже Бертран проникся к ней расположением. Странно, но его шрамы вдруг перестали вызывать у нее страх и отвращение.
— Спасибо, все хорошо. — Она чувствовала прожигающий ей спину горящий взгляд капитана. — Я… я бы хотела вернуться в свою каюту… сейчас же.
Убежать… скрыться от этого взгляда. Не желая выдать свои чувства, Габриэль повернулась к спускавшейся вниз лестнице.
Пуантро чувствовал, что старая ведьма наблюдает за ним.
Резко повернувшись к служанке, стоявшей в дверях гостиной Манон, Жерар скомандовал:
— Что ты стоишь тут? Занимайся своими делами!
Пожилая женщина вздохнула, и Жерар с трудом удержался, чтобы не стереть своим кулаком очевидное неодобрение, отразившееся на морщинистом лице. Он прочитал ее мысли уже в тот момент, когда вошел в парадную дверь дома и почти столкнулся с ней в холле. Пуантро догадывался, что его последний визит сюда превратил Мари в явного недоброжелателя. Но он не будет тратить свои нервы на эту старую ведьму. Он поборется с ее молчаливым неприятием гораздо более эффективным способом: Манон выгонит ее.
Пуантро мрачно усмехнулся. Да, именно так он и сделает. Он будет настаивать на этом. Он скажет это Манон, как только та появится, и она не осмелится отказать ему. Но где же она?
Нетерпение Пуантро возрастало. Манон числилась его любовницей, и он хорошо оплачивал ее услуги. И пока их связь продолжалась, он рассчитывал, что она будет в его распоряжении в любое время и там, где он пожелает. И что же? Он, как безропотный гость, ждет ее в своем собственном доме! Это было необычайной дерзостью со стороны Манон, о чем он ей сразу же заявит, как только увидит в дверях.
— Я повторяю, где ты была?
— Я уже ответила на твой вопрос.
— Этот ответ меня не удовлетворил. Ответ Манон был совершенно неожиданным:
— По-моему, Жерар, не имеет никакого значения, что я говорю или делаю — результат всегда один и тот же.
Что это за новый тон в ее голосе? Он прищурил глаза, когда Манон прошла мимо него в гостиную. Она подождала, пока он проследует за ней, и продолжила: