— Мои слуги сбежали, а горничная была француженкой, — пробормотала Кэт, чувствуя, что ее ответ слишком короток, и в то же время опасаясь, что в ходе дальнейшей беседы ее легко могут разоблачить. Она знала правила хорошего тона, и в данной ужасной ситуации особенно трудно было объяснить, почему она путешествует без сопровождения.
Внезапно кучер остановил лошадей и указал на огромную толпу, собравшуюся в конце улицы.
— Там блокпост. Дальше не поедем. Вылезайте.
Ошеломленные пассажиры поднялись на ноги; страх и неуверенность лишили их способности предпринять что-то в сложившейся ситуации. Но только не Лидса.
— Сколько? — прохрипел он, обращаясь к кучеру. Тот пожал плечами, полагая, что ему выгоднее перевозить несколько партий пассажиров от одного пункта до другого.
— Я ничего не могу поделать. Видите? Блокада. Солдаты.
Лидс достал из своего плаща кошелек, который тяжело повис на кожаном ремешке. Кучер явно колебался, но рука сама протянулась к деньгам.
— Не сейчас, — усмехнулся Лидс. — Получишь, когда мы минуем пост.
— Вас так много, — жалобно промямлил кучер.
— В таком случае возьми только женщин.
— На это я согласен.
— Нет! — отчаянно крикнула Салли мужу. — Я никуда не поеду без тебя!
Лидс улыбнулся со смешанным выражением любви и жалости на лице.
— Послушай, дорогая, я смогу принести больше пользы его величеству, зная, что ты в безопасности на пути в Англию.
Он нежно провел кончиками пальцев по щеке жены. Затем, разжав ее руку, вложил в нее кошелек.
— Не расплачивайся, пока не преодолеете этот заслон. Если кучер попытается отнять деньги, зови на помощь солдат. Им не понравится, что они не участвуют в сделке, которую тот заключил. Увидимся в Лондоне, очень надеюсь на это. Держись!
И решительно вылез из повозки. Остальные мужчины, не говоря ни слова, последовали за ним. Шлепнув одну из лошадей по крупу, Джеральд Лидс с удовлетворением наблюдал, как повозка двинулась вперед.
Несколько минут спустя кучер остановил ее на тихой отдаленной улочке.
— Накройтесь сеном и не шумите. Возможно, нам удастся миновать пост, — сказал он, с вожделением глядя на кошелек, который Салли Лидс крепко прижимала к себе.
— Я не буду укрываться этой грязной травой, — заявила дама, прежде не промолвившая ни слова.
— Тогда вылезайте, — покачал головой кучер. — Солдаты будут осматривать повозку, и я не хочу рисковать головой, если они найдут там англичанок.
— Хорошо. — Она встала и отряхнула свои промокшие юбки. — Я ухожу.
— Пожалуйста, останьтесь, — умоляюще сказала Салли, — Вы не должны подвергать себя опасности.
— Это мое дело, — возразила та. — Я вернусь в отель. Кто-нибудь в конце концов обеспечит нам надлежащие условия для отправки в Англию. Надо придерживаться приличия.
Кэт хотела засмеяться. Глупая женщина! Ведет себя так, словно все происходящее — просто игра, в которой она больше не желает принимать участия.
— Сядьте! — резко сказала Кэт. — Ваше неуместное проявление благопристойности приведет к тому, что вы в конце концов окажетесь в гостях у Наполеона!
Дама презрительно фыркнула.
— Я могла бы ожидать подобного поведения от жены простого солдата, но о вас я думала лучше, леди Монтень Уайт.
— Сейчас не время и не место проявлять щепетильность, — ответила Кэт.
Дама отвернулась и, захватив свою сумку, перелезла через борт повозки, прежде чем Кэт смогла удержать ее. Кучер, очевидно, стремившийся поскорее избавиться от причиняющей беспокойство пассажирки, быстро стегнул вожжами лошадей, и те двинулись вперед легкой рысью.
— Остановитесь! — крикнула Кэт кучеру.
— Пусть гордая дама остается в одиночестве! — буркнул тот, не повернув головы.
Кэт смотрела на удаляющуюся фигуру, стоящую неподвижно с видом оскорбленного достоинства.
— Возвращайтесь назад в отель! — крикнула она. Холодный ветер подхватил ее слова и разнес их по промерзшей улице.
— А теперь дайте мне кошелек и хорошенько укройтесь сеном, — сказал их возница несколько минут спустя. Он остановил повозку перед нагромождением ящиков, в нескольких ярдах от баррикады. Двое замерзших солдат жались друг к другу около грязной лужи, занимавшей большую часть улицы. По-видимому, они охраняли дорогу.
— Дайте мне кошелек! — прошипел кучер, переводя косой взгляд то на Салли Лидс, то на грубую доску, которую он использовал в качестве подставки для ног.
— Не спешите, миссис Лидс, — прошептала Кэт, зарываясь в сено. — Помните, что сказал вам ваш муж.
Кучер злобно посмотрел на Кэт.
— Делайте, что я говорю, или проваливайте!
Салли с мучительным выражением нерешительности на лице посмотрела на Кэт.
— Я вас прошу, — девушка говорила решительно, — отдайте ваш кошелек на хранение мне.
Та со вздохом благодарности протянула его в озябшие руки Кэт.
— Держите, миледи! — чуть слышно сказала она.
— Ну нет! — Кучер слез со своего сиденья и направился к Кэт. Она прижалась к борту повозки, пораженная явной халатностью стражников. Невозможно, чтобы они не заметили их.
— Может быть, подчиниться? — спросила Салли дрожащим голосом.
— Ни за что! Он ведь намеревается забрать деньги силой. Взгляните, миссис Лидс, по ту сторону грязной лужи нет следов от повозки. Эти стражники вовсе не слепы и не глухи. Они видят, что мы здесь. И просто ждут своей доли от кучера, который намерен ограбить нас.
Кэт судорожно искала выход из создавшегося положения.
— Что бы я ни делала, миссис Лидс, вы не вмешивайтесь.
— Эй вы, женщины, дайте наконец мое вознаграждение! — Кучер протянул к ним руку; его грязное лицо выражало недовольство.
— Нет! — крикнула Кэт так громко, что стражники подняли голову.
— Тогда я сам заберу кошелек! — прорычал тот.
— Негодяй! — взвизгнула Кэт. — Вы грабите бедных женщин! Как у вас хватает совести?!
На лице кучера появилась злобная улыбка.
— Выходит, вы раскрыли мою уловку. Прекрасно! В таком случае… — Он протянул к ней руку, и Кэт, умышленно пошатываясь, медленно поднялась на ноги.
— Стража! Я требую, чтобы вы арестовали этого негодяя! — крикнула она.
Солдаты, привлеченные ее пронзительным криком, немного поколебались, затем направились к ним. Салли смотрела на Кэт широко раскрытыми глазами, а кучер начал громко хохотать.
— Она сумасшедшая. Душевнобольная! — сказал он стражникам.
— Арестуйте этого человека! — потребовала Кэт, намеренно тяжело дыша и мысленно моля Бога, чтобы ее план сработал. При этом она действительно вся дрожала, так что не было нужды притворяться.