Вот и теперь эта мысль некстати посетила его, и пришлось раздуть в себе неприязнь.
— Сегодня вечером я намерен поговорить с капитаном Бейли.
При звуке его голоса Ласточка вздрогнула, но не произнесла ни слова.
— Полагаю, твоя престарелая подруга миссис Гейбл будет в восторге, когда я сделаю тебя честной женщиной. Брачный обряд будет совершен завтра.
Девушка рывком высвободилась из-под вороха постельного белья, наткнувшись при этом на Пирса, и тотчас снова отпрянула.
— Вы… ты хочешь на мне жениться? А как же все то, что я…
С этими словами, очевидно пристыженная, она снова скрылась под одеялом.
— Я сделаю это не ради тебя, а ради ребенка, — холодно произнес Пирс, не позволяя себя разжалобить. — Я никогда не опущусь до того, чтобы мое дитя оставалось ублюдком. Так что можешь быть уверена: до рождения ребенка тебе будет предоставлено все необходимое. Но потом я сразу найму кормилицу, а тебя отправлю к отцу, к этому бесчестному негодяю, с которым вы друг друга стоите.
— Ты собираешься оставить ребенка у себя? — спросила Ласточка.
Пирс поднялся, глядя в ее полные отчаяния глаза и зная, что это не более чем хорошая актерская игра.
— А чего ты ждала? Что я позволю тебе вырастить из него лживое отродье?
Не дожидаясь ответа, он пошел к двери, откинул щеколду и вышел. Все, что можно было сказать, было высказано.
Миссис Гейбл взяла на себя заботу о питании Жоржетты — к большому ее облегчению, так как сама мысль о том, чтобы явиться в кают-компанию вместе с остальными, казалась в данный момент невыносимой. Жоржетте стало лучше, но волнение на море не способствовало пищеварению.
Судя по тому, что отношение к ней достойной леди не изменилось и по-прежнему было проникнуто симпатией, Пирс никому не разболтал о том, какую непрезентабельную роль сыграла Жоржетта в его жизни. Сама же миссис Гейбл была не из тех, кто не успокоится, пока не выпытает всю подноготную.
На другой день, за час до брачного ритуала, Жоржетта стояла на прикроватной скамеечке в значительно более просторной и лучше обставленной каюте Гейблов. Она чувствовала себя глубоко несчастной, но делала все возможное, чтобы утаить это от своей пожилой приятельницы, которая упорно пыталась соорудить индийское сари из большого куска красного шелка с золотой каймой.
— Не знаю, как и благодарить вас за хлопоты, — наконец произнесла девушка, старательно улыбаясь. — Я вам наговорила столько лжи о себе! Я заслуживаю этого экзотического костюма не больше, чем вашей доброты.
Миссис Гейбл наконец удалось правильно расположить складки ткани и изящно перебросить конец через плечо Жоржетты.
— Хм… — Она отступила, критически разглядывая свое творение. — Не знаю, дорогая моя, что послужило вашему падению, да и знать не хочу. А что касается остального, мне нравятся ваша живость и общительность. Из вас получился бы отличный компаньон в путешествии. Я одалживаю вам эту ткань на сегодня как подарок к дню рождения. Сколько вам исполнилось?
— Восемнадцать.
— Немного, — заметила достойная леди и откинула крышку шкатулки из слоновой кости.
Оттуда она извлекла красивую брошь с драгоценными камнями и заколола сари на плече девушки.
— Великолепно! Можете спускаться.
Жоржетта осторожно покинула свой пьедестал и подошла к зеркалу.
— Да, это великолепно, но не кажется ли вам, что… словом, красное в моей ситуации выглядит комично.
— С точки зрения белого человека, весьма возможно. Однако судно, на котором мы находимся, плывет с Востока, и все на нем знают, что там на свадьбе невеста носит красное. Я заплатила целое состояние за эту ткань и за все, что к ней прилагается, а получила его только потому, что жених согласился. Видите ли, он внезапно разбогател, купил себе невесту и мог позволить себе и не такой наряд. Я делала покупку с надеждой на выгодный оборот в будущем… а может, втайне предчувствовала, что встречу юную леди, которой пригодится свадебное платье. Возможно, Господь внушил мне эту идею.
Мысль о том, что Господу известно все, что она сказала и сделала за последнее время, заставило Жоржетту острее ощутить свою вину. Через час ей предстояло выйти на палубу, но где было взять на это силы? Как могла она предстать перед Пирсом и остальными?
Девушка поймала внимательный взгляд миссис Гейбл и сообразила, что та ждет какой-то ответной реплики.
— Вы говорили что-то о покупке невесты? — быстро произнесла она, чтобы прервать молчание.
— На Востоке это случается сплошь и рядом. Там мало ценится ребенок женского пола, и родители только и ждут, как бы избавиться от дочери. Жених дает за невесту выкуп — выкупает ее.
— Ужасно! — рассеянно заметила Жоржетта.
Она представила, что ее отец с готовностью продает ее, единственную дочь, первому попавшемуся, но потом вспомнила, что сама ничуть не ценила свой собственный пол и без колебания обменяла бы его на мужской. Возможно, случившееся с ней было наказанием за то, что она не ценила дар Божий. Ей придется стать женой человека, которого сама она любит всем сердцем, но который с такой же силой ненавидит ее.
— Кстати, о женихах, — сказала миссис Гейбл оживленным тоном, от которого на сердце девушки стало еще тяжелее. — Мистер Кингстон настаивал на немедленном брачном ритуале. Полагаю, это говорит о его душевном благородстве и искреннем чувстве к вам. Не грустите же, дорогая моя. У вас такое вытянутое лицо, что подбородок того и гляди начнет тереться об пол! Все дурное осталось в прошлом, взгляните на этот день как на начало новой жизни.
Жоржетта повернулась к ней спиной, делая вид, что разглядывает себя в зеркале. Ей-то известны истинные мотивы поступка Пирса. Он желал контролировать ее до тех пор, пока не родится ребенок. Но чего бы она добилась, если бы призналась в этом миссис Гейбл? Тогда, чтобы быть честной до конца, пришлось бы рассказать все. Собравшись с духом, девушка повернулась и адресовала достойной леди улыбку, надеясь, что это вышло искренне.
Удовлетворенная миссис Гейбл склонилась над шкатулкой. На сей раз оттуда появилось несколько золотых браслетов с крохотными колокольчиками и перекочевало на запястья Жоржетты.
— Мистер Кингстон примет вас за индийскую принцессу.
Жоржетте хотелось крикнуть, что мистеру Кингстону совершенно все равно, как она будет выглядеть, венчаясь с ним. Она принялась накручивать на палец прядь медно-рыжих волос. Миссис Гейбл соорудила из кос тугой узел на макушке Жоржетты и переплела его золотой цепочкой, оставив одну длинную прядь ниспадать на плечо.
— А вот это, дорогая моя, наденьте на шею.