Мои слова его рассмешили.
− Ты, что же, хочешь избежать своей участи? Никому это пока ещё не удавалось. Королём станешь ты и точка! Теперь самое главное, чтобы ты закончил свою миссию, ты должен стать орудием моей мести человеку, которому я преданно служил все эти годы.
− А как же ты?
− Я буду ждать тебя здесь, – он слез с моих ног и сел рядом. – Если ты не прилетишь за мной, я не обижусь. Просто, мне бы хотелось хоть на денёк побывать дома.
− Но ведь ты сказал, что проигравший останется здесь. А проигравший – это я.
− Не верь всему, что говорят, и о чём думают. Я хотел лишь немного тебя позлить. Кстати, ты здорово машешь кулаками, брат, особенно когда разозлишься, − он вдруг порывисто обнял меня, как тогда, когда мы прощались перед отправлением на ратные подвиги.
− Я первый раз дрался в полную силу, − признался я.
− Этого я и хотел, Ваше Высочество.
− Да, ну тебя… Моя миссия может провалиться.
− У тебя всё получится!
− Если я должен стать королём, то какая участь ждёт тебя?
Нацтер отстранился.
− Ты уверен, что хочешь это знать?
Я кивнул.
− Знаешь, я всегда тебе завидовал.
− Мне? – уж что−что, а в его признание я не мог поверить. – У меня нет ничего, чему можно завидовать.
− Ты можешь разговаривать с Дарьяном…
− Но ты ведь тоже, – перебил я.
− Я делаю вид. Я хочу с ним общаться, но почему−то не могу.
Его слова поразили меня.
− Отправляясь на свершение подвигов, я ещё надеялся, что в один прекрасный день, произойдёт чудо. Только всё зря. Разве истинный король Дарьянедеса может быть тем, кто не слышит голос Бога? Ты помнишь, какая судьба постигла брата нашего отца?
− Его… призвал к себе Дарьян, − вспомнил я.
− Так вот Дарьян заберёт меня к себе. Поверь, это лучше, чем влачить жалкое существование вдали от дома или даже умереть. Конечно, это случится лишь в том случае, если ты вернёшься за мной. Ведь ты постараешься вернуться?
У меня не осталось сомнений, что он говорит искренне. Он действительно решил уйти к нашему Богу. Я был потрясён той душевной переменой, которая в нём произошла, и не хотел, чтобы ради меня он приносил себя в жертву.
− Ты давно так решил? – вспылил я, вставая на ноги. – Долго, наверно, думал? Не хочу я, чтобы всё так было! Сейчас мы полетим обратно, и ты отдашь меня в руки Татхенгана! – твёрдо заявил я. − Он сам решит, что со мной сделать. Вставай!
− Хочешь знать, чем закончится то, что ты предлагаешь? – он горько усмехнулся, продолжая сидеть. – Татхенган не станет долго думать, он вышвырнет нас обоих в космос. Ты предпочитаешь умереть?
− Дарьян не допустит этого! – я даже от досады топнул ногой.
− У тебя всегда один ответ на вопросы, на которые ты не знаешь, как ответить: Дарьян, Дарьян, Дарьян. Не трудись переубеждать меня. В споре ты проиграешь, также как в драке. Ты не рождён для этого, – он поднялся, подошёл ко мне и, обняв за плечи, тихо произнёс: − Ты должен лететь. Теперь ты – это я. Татхенган ждёт. Женщину необходимо спасти, иначе страшно представить, какие беды обрушатся, если этого не сделать. Держи, − он вручил мне металлический предмет, − ты сумеешь справиться с катером. Я видел, как ты следил за моими руками. И надеюсь, я не зря водил тебя по кораблю. Иди!
В моём горле, словно застрял ком. Нацтер говорил со мной так, будто он старший брат или наставник, который не терпит возражений. Своим взглядом он словно толкал меня к катеру.
«Ты уже тогда всё решил…», − догадался я, но вслух ничего не сказал.
− Даже ещё раньше. Когда ты был на грани жизни и смерти. Я поклялся, уступить тебе все права на престол, если ты выживешь.
− Лучше бы ты меня убил! Мне не нужна такая жертва! Как, по−твоему, я должен буду теперь жить? – я уже не мог сдержать слёз.
Нацтер продолжать оставаться спокойным и уверенным в своей правоте.
− Я провожу тебя, − он подтолкнул меня к катеру. – Нет с моей стороны никакой жертвы. Так должно быть и так будет. И не вини себя за то, что ты не в силах изменить. У тебя нет выбора.
− Это как с глупой дракой, − возмутился я. – Ты хотел ее устроить, и ты сделал всё, чтобы я принял вызов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
− Высшим силам было всё равно, состоится наша драка или нет. Я мог позволить тебе победить, но от этого исход нашей встречи остался бы прежним. Ну, может быть с той разницей, что я не рассказал бы тебе всего, так как ты поспешил бы отнять силой пусковое устройство и избавился тем самым от меня, улетая на огромной скорости. Я лишь выбрал наилучший вариант.
− В том варианте не предусмотрено, что я за тобой возвращаюсь? – поинтересовался я, немного успокоившись.
− Поэтому он мне и не понравился, − ответил Нацтер.
− Я обещаю вернуться!
− Я надеюсь на это. До встречи!
Я открыл люк и забрался внутрь катера. На душе скребли кошки. Я вставил устройство в замок, но не спешил улетать.
− В чём ещё дело? – сердито спросил брат.
− А как ты будешь тут один?
− Я обо всем позаботился. Видишь, − он указал на сооружение, − это завод по выработке тепла и воздуха. Я буду жить там. Еда и вода есть. Тебе не о чём беспокоиться. Торопись!
Я последний раз взглянул на брата. Мы обменялись мысленно наилучшими пожеланиями и на этом расстались. Он не стал ждать, когда я взлечу, махнул рукой и, повернувшись спиной, зашагал к заводу.
Я вернулся к флотилии Татхенгана. Поле битвы уже было очищено от трупов поверженных воинов.
Зная, что Нацтер жил в «Красном Льве» лишь из−за меня, а, так как теперь меня уже как бы не существовало, отпадала необходимость возвращаться на этот корабль. Я сразу направил катер к «Серебряному Единорогу». Без каких−либо проблем влетел в транспортный отсек и приземлился на свободной платформе.
Затем я пытался представить, что дальше на моём месте сделал бы брат. Скорее всего, поспешил бы доложить о выполненном приказе самому Татхенгану.
Вскоре мне стало ясно, почему Нацтеру понадобилось тратить своё время на прогулки со мной по «Красному Льву». Схемы расположения отсеков на этих кораблях оказались одинаковы. Не вызывая подозрений, которые непременно возникли бы, если бы я долго наугад разыскивал нужные мне помещения, уже через несколько минут я шёл по главному коридору, а навстречу шёл сам Татхенган. Я никогда не видел его раньше, но интуиция подсказала, что именно он всем здесь заправляет.
Одет он был в простую рубаху и брюки, совсем как простой смертный, только его сущность выдавала медленная, уверенная походка, пронизывающий взгляд и паук на лбу. Я слышал от брата, как он называл его султаном паучьего мира. Татхенган, приближаясь, молча изучал меня, а, когда расстояние между нами сократилось до метра, мы остановились, и он спросил:
− Хорошо, когда нет конкурентов?
Я кивнул, выдержав его взгляд.
− Всё прошло нормально?
− Никаких проблем, − ответил я, стараясь подражать речевой манере брата. В это же самое время, я пытался определить, появились ли на мой счёт у Татхенгана хоть какие−то мысли, но он был слишком занят думами о произошедших событиях. Мои дела его ничуть не волновали.
− Женщина в жилом отсеке каюта пятая. Не попадайся ей на глаза, но глаз не спускай. С трёх ночи до трёх дня следишь ты, а потом тебя сменят. Каждый вечер докладывай где, когда и с кем она встретится или даже словом обмолвится. Я всё хочу знать!
− Что−то ещё случилось? – я почувствовал, что настроение этого человека было не очень хорошим. Его что−то беспокоило, хоть виду он не подавал.
− Ты догадлив, как никогда. Я потерял своего друга. Сед погиб. Эта женщина убила его, когда пыталась пробраться в корабль.
− Мне очень жаль.
Кажется, я зря сказал последнюю фразу. Татхенган тут же отреагировал:
− С чего ты вдруг стал таким жалостливым? На тебя непохоже.
− У меня серьёзно изменились взгляды на некоторые вещи.
− Значит, ты повзрослел.
− Я давно не ребёнок! – возмущенно бросил я, по своему опыту, зная, что Нацтер никому не позволил бы делать в свой адрес унижающие достоинство намёки.