Мой братец подходит ко мне и говорит:
− Привет, брат, давно не виделись.
Он редко звал меня по имени, словно оно жгло его.
− Ладно, ты раскрыл меня, − вместо приветствия сказал я, − и чего ты теперь хочешь?
− Я собираюсь стать тобой, то есть – Гебидом.
− Зачем?
− Ты всё узнаешь сам. Впрочем, я сделаю одолжение и немного тебе расскажу. Я хочу, чтобы та женщина кое−кого оживила. Причём, мы пока не знаем, как крепко её дар и её сознание связаны между собой и поэтому первый опыт она должна совершить добровольно. А для этого она должна увидеться с Гебидом, место которого займу я.
− Она поймёт, что ты – это не я, будь, уверен, − я ещё сомневался, что его трюк с переодеванием поможет ему.
− Это неважно. За несколько наших свиданий её мозг получит соответствующую установку, и поверь мне… − Нацтер говорил так уверенно и спокойно, что его верой в успех проникся даже я. Знаешь, Лануф, я тогда очень пожалел, что мы остались в живых. − Поверь мне, − прикладывая руки к сердцу, повторил он, − она всё сделает правильно. Она будет уверена, что до всего додумалась сама. В этом и состоит моя цель. Сожалею, но тебе не удастся помешать мне.
− Что со мной будет?
− Я пока не решил, но ясно одно путь на Дарьяндес для тебя закрыт навсегда!
− Но почему навсегда? Разве я не могу вернуться домой, когда ты станешь королём?
− Нет. Это недопустимо. Даже слышать об этом не хочу! А теперь снимай с себя всё и облачайся в это тряпье.
Он швырнул на кровать одежду, которую принёс, и на которую я совсем не обращал внимания.
− Не буду, не заставишь! – заявил я и принял самую невозмутимую позу.
− Дурак, − усмехнулся братец. – Ты не понимаешь всей ситуации, в которой оказался. Татхенган не узнает, кто скрывается под маской Гебида.
− Давно ты скрываешь правду от хозяина?
− Не твое дело! Разве у будущего короля может быть хозяин?
− Почему бы тебе не сказать, кто я на самом деле?
− Не поверишь, но я пытаюсь спасти твою шкуру.
− Не верю, − согласился я. – Тебе это выгодно.
− Разумеется, выгода тоже имеет место. Ты попробуй представить себя в лапах паука. Будь ты настоящим Гебидом, ты бы ещё чего−то стоил в этой большой игре, но ты никто. И не думаю, что тебе понравится процесс стирания в порошок. А я запросто могу это устроить.
− Не забывайся! Мы близнецы – это значит, что ты случайно можешь занять моё место.
− Ты мне угрожаешь? – вкрадчиво поинтересовался он. – Зря. Случайности создают события, а события всегда можно взять под контроль. И если бы мы не были одной крови, я не стал бы с тобой здесь долго разговаривать. Если через минуту не снимешь маскарадный костюм, я позову кого−нибудь на подмогу, и твоё инкогнито будет раскрыто. А нам обоим выгодно сохранить эту тайну.
Пришлось идти на уступки. Нехотя я избавился от фальшивого Гебида и облачился в тёплую клетчатую рубаху и той же расцветки штаны. Во время переодевания, который я по возможности затягивал, (то усы не отклеиваются, то завязки бороды не развязываются и прочее), пытаясь узнать, что на уме моего братца. Он с равнодушным видом смотрел в иллюминатор, и ни одной мысли я не мог прочесть в его голове. К сожалению, я и раньше не преуспевал в этом деле. Он ловко прятал свои мысли, а я так и не научился это делать. Меня это жутко злило.
Несмотря на мои безуспешные попытки порыться в его мозгах, я всё же понял, что он меня обманывает. Но в чём?
На долю секунды во мне родилась абсурдная мысль броситься на брата. Убивать я не стал бы, но вырубить на время или полностью исключить всякую его возможность влиять на ход событий, я бы с удовольствием. Но приняв в расчёт, что силы не равны − Нацтер был гораздо крепче и выше меня, а также то, что я последние дни жил исключительно на сладостях, которые, как известно, дают силу лишь мозгам, а не мышцам, − решил этого не делать.
− Это хорошо, что ты передумал, − высказал Нацтер своё мнение по поводу моих размышлений.
− В другой раз, − сказал я.
− Я так не думаю.
− Мне всё равно, что ты думаешь. Скажи лучше, в чём ты меня обманываешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
− Узнаешь со временем.
Затем он собрал в кучу вещи Гебида и с довольным видом ушёл из комнаты. Естественно, он её запер.
Потом он несколько раз на дню навещал меня, приносил еду и даже выводил на прогулку по кораблю. Он рассказывал, как продвигаются его дела, рассказывал о встрече с тобой и о том, что он обучился при помощи своих мыслей воздействовать на людей, и теперь свою способность использовал на тебе.
− Какая гнусность! – не сдержала я возмущения. − Но он догадывался, что я разоблачила его?
− Ты ловко его водила за нос. Он был так занят мысленным гипнозом, что думал, будто ты принимаешь его за меня.
− Постой, − остановила я рассказчика, − маленькая нестыковочка: я пришла в себя в какой−то больнице тюремного типа и в этот же день встретилась с твоим братом, а ты говоришь, что встретился с ним через несколько дней после того, как очнулся. Как мы могли очнуться с разницей в несколько дней? Или мне вводили снотворное? Вроде бы не зачем…
Рассказчик задумался.
− Не знаю. Может быть на нас по−разному сказалась экстремальная ситуация. Мы едва не погибли.
− Ладно, извини, что перебила, продолжай.
И Будущий Король продолжил:
− Большую часть дня я был предоставлен самому себе. Чтобы не свихнуться от безделья, я решил всерьез заняться своей мускулатурой. До изнеможения бегал вокруг кровати, отжимался, приседал и выполнял массу других упражнений. Когда приходил брат, я притворялся больным. Первое время он был уверен, что я симулирую, и не придавал этому значения. Но мышцы мои болели, и я часто был вспотевшим, так что вскоре он решил, что у меня лихорадка.
Кормить стали лучше. От сладкого я наотрез отказался, стал налегать на различные соки и белковую пищу. Я твёрдо решил стать сильным и потому каждую свободную минуту тратил на достижение поставленной цели. Мне пригодились кое−какие знания боевых искусств, йоги.
− Ты собирался с ним драться? – спросила я.
− Мне казалось, что рано или поздно мне придётся положиться лишь на свои силы. Хотелось, чтобы их было не меньше, чем у брата.
− А как же Дарьян?
− Он молчал. Обычно он не говорит, что я должен делать, если до этого я могу додуматься сам.
Тут я прервала его рассказ, вспомнив одно древнее мудреное философское суждение:
− Боги не делают того, что должны сделать люди – это значит, они молчат, но если люди делают не то, что хотят Боги, то они тоже молчат, скорбя о наших ошибках, следовательно, Боги молчат всегда, когда люди что−то делают или не делают ничего, иначе им пришлось бы заявить о своём существовании.
− Ты не веришь в Бога?
− Хорошо, хоть кто−то из нас двоих в него верит. Я опять тебя перебила, продолжай. Мы остановились на том, что ты решил стать сильным…
− Однажды корабль, на котором я постоянно находился, приземлился на какую−то маленькую планету. Через иллюминатор, я мог частично наблюдать за тем, что происходит снаружи. Первые минуты ничего не происходило, но я чувствовал, что−то случилось. И вдруг появились вооружённые до зубов солдаты. Они приблизились к сооружению из камня и стали расходиться в стороны, окружая его.
Потом началась битва. Я видел, как солдаты падали под градом камней, кто−то принимался стрелять по невидимому противнику. Трудно было из−за темноты и мигания цветных полос на небе, понять, что именно происходит. Я лишь догадывался, что это всё было, так как я описываю. Я даже видел несколько ярких взрывов.
Звуки до меня не долетали: было такое чувство, что я смотрю немое кино. Что к чему и как происходило на самом деле, я узнал лишь потом у людей, которых Татхенган взял в плен. Ты собиралась совершить побег и не могла знать, что всё заранее спланировано султаном и моим братцем. Они добились, чего хотели.
Глава 17