– О! Восхитительно, – пробурчала девушка. – Узнала, что, вероятнее всего, царевич выкупил меня из родного дома для того, чтобы я родила ему ребенка. Шанс выжить у меня после этого примерно два из трех. Дивное утро, одним словом!
Змейка покивала головой.
– Да-да, ничего нового, – прошипела в ответ. – Если будет девочка, ш-ш-шансов выжить больш-ш-ше. Так что молис-с-сь Иль-Хайят.
– Но я не хочу! – воскликнула Иллиана, понимая, что все утро держала этот стресс в себе и только сейчас эмоции начали прорываться наружу. – Я к матери хочу! И без всяких ядовитых мираев у себя в животе! Я не племенная кобыла!
– Конеш-ш-шно, – кивнула змея, ничуть не удивившись ее вспышке. – Ты не племенная, ты с-с-самая обычная кобыла. Племеная – это Райела, дочь царя. А ты – прос-с-сто человек.
– Это шутка такая? – выдавила через силу Иллиана, подумывая о том, укусит ли ее Изумрудка, если попробовать ту слегка придушить.
Шелиссхелисса открыла пасть и беззвучно затряслась.
– Ну, хвала Светлейшей чете, – проговорила девушка, разобрав в этих движениях змеиный смех.
– Не беспокойс-с-ся, – через минуту продолжила рептилия, сверкнув изумрудной чешуей. – Царевич Торриен – не Дарьеш, он не подвергнет тебя случайной опас-с-сности. Тебе повезло с-с-с ним. Вечером, когда он придет, с-с-спрос-с-си у него с-с-сама. И он наверняка ответит…
Иллиана прищурилась.
– А откуда ты знаешь, что Торриен придет только вечером?
– Ну, я предположила, что его нынеш-ш-шнее занятие продержит его не один час-с-с.
Шелиссхелисса выглядела до того невозмутимо, что ее снова захотелось чем-то пристукнуть. Иллиану мгновенно начало распирать любопытство. Более того, щеки вдруг вспыхнули, а сердце застучало невероятно быстро, почувствовав укол ревности.
– А где он, Изумрудка? Он что, с другой женщиной?!
Желтоватые глаза змеи хитро блеснули.
– Кто-то влюбилс-с-ся в с-с-своего мирая? – прошипела она, чем-то чрезвычайно довольная.
– С чего ты взяла? – тихо выдохнула девушка, еще сильнее покраснев. – И вообще… это не имеет отношения к делу. Ты сказала, что знаешь, где Торриен? Что у него за дело?
Змейка еще пару секунд помолчала, многозначительно растягивая паузу, и, когда Иллиане, казалось, совсем стало невмоготу терпеть, ответила:
– Торриен в темницах замка.
– Его посадили в темницу? – ахнула девушка, прикрыв рот ладонью. В широко распахнутых глазах застыл ужас.
Шелиссхелисса снова беззвучно засмеялась.
– Кто же пос-с-садит в темницу самого царевича? – проговорила она. – Конечно, нет. Золотой змей с-с-следит за допросом прес-с-ступника, проникшего в Верхний город.
– Человека? – осторожно спросила Иллиана, испытывая странное ощущение внутри. Словно прохладное прикосновение предчувствия.
Змейка кивнула.
– А ты знаешь еще какие-нибудь подробности? – девушка подалась вперед, отгоняя от себя желание схватить Шелиссхелиссу в руку и выспросить все.
Изумрудка была явно не простой змеей. И, несмотря на тянущееся из детства чувство родства, которое девушка испытывала к рептилии, это было дикое и опасное животное. Чрезвычайно ядовитое. Не стоило с ней вести себя… неосмотрительно.
– Знаю, что это мужчина, – медленно протянула змея. – И он не только незаметно проник в город, но и пыталс-с-ся попасть в царский дворец. Очень ловкий малый. Но недос-с-статочно…
Сердце Иллианы забилось быстрее, к горлу подкатил ком.
Ей не должно быть никакого дела до бедолаги, который нарушил вековые запреты и проник в царство нагов. Ее не должна беспокоить его судьба. Но Иллиана испытывала странное пугающее чувство, что это как-то связано с ней.
– Мне кажется, у меня паранойя, – ошеломленно пробубнила она Шелиссхелиссе, схватившись за голову. – Но я хотела бы посмотреть на этого мужчину. Впрочем, это невозможно, поэтому не стоит о том говорить.
– Ну почему же? – медленно протянула змея, склонив голову набок. – Я могу провес-с-сти тебя. Ес-с-сли ты не боиш-ш-шься.
– Боюсь, – широко распахнув глаза, ответила девушка. От варианта, который озвучила змея, Иллиана покрылась холодными мурашками. – Очень боюсь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Тогда лучше не выс-с-совыватьс-с-ся, – бросила рептилия, демонстративно сворачиваясь в клубок на подушке лилового шелка. – Будь как змея. Шелес-с-сти тихо…
Положила голову и закрыла глаза.
Иллиана смотрела на нее и не верила в то, что собирается сказать. В висках громко стучал пульс.
– Но я все равно хочу увидеть, – прошептала она вдруг. – Ты сможешь провести меня так, чтобы ни один мирай не заметил? Или это невозможно?
Желтые глаза открылись.
– Будь как змея, – повторила она, внимательно глядя на девушку, а затем добавила: – Шелес-с-сти тихо, кусай лихо. Я проведу тебя подземным коридором. Никто не увидит. Никто не ус-с-слышит.
И тут же сползла с подушки.
– С-с-следуй за мной.
– Прямо сейчас? – недоверчиво пискнула девушка, почувствовав, как нервное возбуждение скакнуло к горлу, а ладони вспотели.
– Не с-с-стоит тянуть, – не поворачивая головы, сказала Изумрудка. – С-с-сейчас время обеда. Большая час-с-сть мираев будет с-с-сидеть в своих норах, набивая желудки. Никто не увидит нас-с-с.
Иллиана глубоко вздохнула, отгоняя страх, и торопливо последовала за блестящей зеленой лентой, скользнувшей к выходу. Через секунду дверь за ними захлопнулась, и они обе оказались в пустующем коридоре, полном полуденного света, льющегося с потолка.
Изумрудка быстро заскользила вперед по гладкому камню, но перед первым поворотом вдруг стремительно вернулась к девушке и юркнула ей под юбку. Иллиана не успела издать и звука, как из-за поворота вышла служанка-мирайя. Она слегка поклонилась и проследовала дальше, не задавая вопросов.
Сердце в груди Иллианы стучало ошеломительно громко.
Как только случайная встречная исчезла в соседнем коридоре, Изумрудка вылезла из-под подола платья и прошмыгнула на ближайшую лестницу. Иллиана услышала тихое:
– За мной…
Затем они долго спускались. Поворачивали в странные незнакомые коридоры и снова спускались. Девушка чувствовала, что они уже давно находятся в другой башне замка, не там, где располагались покои ее и Торриена. А Изумрудка ползла и ползла дальше.
Сейчас, когда вокруг становилось все темнее, идея искать замковые темницы уже не казалась Иллиане такой блестящей.
К счастью, по пути им почти никто не встретился. Пару раз змея предупреждала свою спутницу спрятаться за какой-нибудь колонной, и их обеих не замечали. А в том крыле замка, где они оказались сейчас, и вовсе почти никого не было.
Наконец Изумрудка остановилась и, повернув голову к девушке, прошипела:
– Темницы замка на три этажа ниже, но мы туда не пойдем.
– Почему? – удивилась Иллиана.
– Потому что там с-с-стража.
– Но как же тогда?..
– Мы пойдем потайным коридором, – неожиданно ответила Шелиссхелисса, и желтые глаза снова хитро блеснули. Она вдруг свернула возле какого-то зала, потом юркнула за большую статую нагини с двумя мечами и… очутилась возле маленькой, незаметной двери, замаскированной под стену.
– Откуда здесь это? – удивилась девушка, прячась за постаментом, пока никто не заметил. Коснулась рукой двери, которая издали выглядела в точности как каменная плитка.
– Этот проход был пос-с-строен для того, чтобы можно было быс-с-стро покинуть замок, – ответила змея, что-то высматривая в щелях камня. – Подобных ему во дворце множество, но знают о них немногие.
– И как мы откроем эту дверь?
– Очень прос-с-сто, – шепнула Изумрудка. – Толкни вон тот камень. Третий с-с-слева от меча с-с-статуи… Да!
Небольшая тяжелая дверь с негромким скрипом уехала вперед и в сторону, открывая проход.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– С-с-скорее, – проговорила змея и юркнула в темноту.
Иллиана последовала за ней, и дверь тут же встала на место, будто пружина закрывала ее автоматически через несколько секунд после открытия.
Сделав пару шагов во мраке, Иллиана споткнулась обо что-то и негромко выдавила: