Затем костюмерша где-то посеяла два сценических костюма, один из которых принадлежал Георгию Вицину, а другой Алексею Смирнову. Скорее всего, в БДТ решили, что это необычные костюмы из их гардероба, и по ошибке нашу одежду прибрали себе. Поэтому почти час я бегал и вызванивал администрацию театра.
И наконец, дети, которые по сценарию должны были прыгать вокруг танцующих актёров, неожиданно уехали на гастроли в какую-то деревню, так как руководитель детского ансамбля перепутал день недели. Пришлось потерять ещё один час, чтобы раздобыть детей из ближайшего детского сада. И хоть за это время оператор Сергей Васильевич успел перед главным корпусом киностудии разложить рельсы, расставить диги, огромные осветительные прожекторы, и установить киношный кран, общему делу это не помогло. Потому что налетели тучи и пошёл внезапный ленинградский дождь. Единственная проблема, которая решилась сама собой — это фотограф. Наш главный оператор сам взялся отснять общие постановочные фотографии.
— Что делать, ума не приложу? — пробормотал Леонид Быков, рассматривая как огромные капли воды барабанят по аллее, где должен был состояться финальный танец.
— Сейчас загоняем весь народ в первый павильон, и будем репетировать, — тяжело вздохнул я. — В данный момент очень важно занять каждого делом, чтобы от безделья чего-нибудь этакого не произошло.
— Логично, — согласился главный режиссёр и тут же спросил, — слушай, а что ты намереваешься на следующей неделе в среду снимать?
— Короткометражку. Сам Илья Николаевич Киселёв разрешил. Грех профукать такой замечательный шанс.
— И кто у тебя работает?
— Нонна согласилась на один день приехать из Москвы, — удивлённо пробормотал я, так как не ожидал, что моя параллельная работа заинтересует Леонида Фёдоровича, тем более в среду в павильоне будет строиться декорация и моего присутствия там не потребуется.
— Кто ещё? — внимательно посмотрел на меня Быков.
— Дядя Лёша Смирнов, — буркнул я. — У него среда — свободный день. Ещё Эдуард Хиль со своими музыкантами, сделаю с ними эпизод в ресторане «Нева». Плюс два замечательных московских актёра, а больше никого. Для десяти минут экранного времени более чем достаточно.
— А я?
— Вы? — я ненадолго задумался, и вдруг меня буквально осенило, что в короткометражке, которая предшествует «Следствиям ведут знатоки», пока засвечивать Павла Знаменского не имеет смысла. — Хорошо. Сыграете мне подполковника Петренко, начальника районного отделения милиции?
— Какого района, Петроградского? — Леонид Фёдорович моментально ухватился за роль.
— Для короткометражки это не важно, чтобы потом было пространство для манёвра.
— Ну, не знаю, — пожал плечами Быков. – Если только попробовать ради эксперимента. Текста много?
— Текста пока нет вообще, он ещё в процессе, — ответил я, и тут же к нам подбежала воспитательница детского сада и затараторила, что детей нужно возвращать на обед.
— Разберись, — коротко скомандовал Леонид Фёдорович.
— Спокойно, Марья Ивановна, сейчас я вызову автобус, он вас увезёт, дождётся и, как только закончится дождь, привезёт обратно, хорошо? — улыбнулся я.
— Хорошо, — кивнула полненькая и улыбчивая воспитательница. — Только я не Марья Ивановна, а Марина Васильевна.
— Простите, закрутился, сами видите, какой бардак, — виновато развёл я руки в стороны. — Через полчаса, максимум через час, и дождь закончится, и всё отснимем.
* * *
Однако спустя три часа съёмки финального эпизода кинокомедии так и не начались. У ленинградского дождя почему-то окончательно испортилось настроение и вместо того, чтобы мирно сойти на нет, он забарабанил с удвоенной силой. Зато приехали дети из танцевального кружка. Поэтому надобность в детях из детского сада отпала. Я позвонил воспитательнице Марине Васильевне и столько интересного о себе и нашей киностудии узнал, что на вопрос Леонида Быкова: «ну, как?», ответил, что это была непереводимая игра слов.
— Если через час дождь не прекратится, то технику, которая у нас мокнет под укрывным материалом нужно убирать, — проворчал главный оператор Василич. — А съёмку отменять и переносить на другой день.
— Не-не-не, – запротестовал я, — дождь сейчас утихнет, у меня чуйка.
— Тогда будем ждать, если у Феллини чуйка, — засмеялся Георгий Вицин, поглаживая кота Чаплина.
Кстати, к этому времени все актёры первого и второго плана, а так же дети перебрались в кабинет нашей съёмочной группы. Дядя Йося Шурухт где-то раздобыл кофе, чай, какао, печенья и пончики, и поэтому ожидание солнечной погоды не выглядело таким катастрофичным. А ждать стоило, ведь могли быть не сняты ценнейшие кадры, на которых Вицин танцует твист в обнимку с котом, где отплясывают здоровяки Филиппов младший и дядя Лёша Смирнов и то, как двигается под музыку Филиппов старший.
«Только на снегу, чёрные подковы, — пропел я про себя, — но от них вовек не будет счастья никакого. Стоп! А где дядя Серёжа Филиппов?».
— Товарищи, а где наш товарищ Филиппов старший⁈ — я буквально подскочил со стула. — Любочка?
— Я ему не нянька, — обиделась ассистентка режиссёра.
— Наверное, ему с нами стало скучно, и он пошёл в кафе, — предположила Нонна.
— Ну, что же вы⁈ — всплеснул я руками и выскочил из кабинета.
Мысль о том, что кроме меня никому и ничего не надо, немного угнетала. Подумаешь перенос съёмочного дня на неопределённый срок? Такое в киноиндустрии сплошь и рядом. И что за беда, если Филиппов старший окажется не в форме и не попадёт в данную сцену? Как будто в первый раз. Но мне именно сегодня хотелось, чтобы всё было на высшем уровне. «Ведь это важнейшая финальная сцена, — думал я, прыгая по лестнице с четвёртого на третий этаж. — По так называемому эффекту края, всегда лучше всего запоминаются начало и конец. Допустим, посмотрел человек красивый и светлый финал кинокомедии, он и уйдёт из кинотеатра с ощущением красоты и света».
— Товарищи, кто видел товарища Филиппова старшего? — заголосил я, влетев в кафе киностудии.
— А средний не подойдет? — откликнулся какой-то шутник.
— Сергей Филиппов даже когда выпивший — актёр не средний, — отмахнулся я.
— Да вон он, у окна, — подсказал мне тот же шутник, — успевай, может, ещё перехватишь.
— Сергей Николаевич, Сергей Николаевич, — затараторил я, подбежав к столику, где сидел наш актёр и где ему щедро наливали коньячок, — всё, погода солнечная, пойдёмте в кадр.
— Какая же она солнечная, когда за окном дождь? — Филиппов старший схватился за рюмку, но я поверх наложил свою мощную лапу и сдвинуть рюмочку с алкогольным напитком не дал.
— Мне только что пришла эсэмэска из гидрометцентра, что сейчас будет солнце, — буркнул я и, увидев вытянутые лица мужиков за столиком, добавил, — то есть телеграмма из Москвы молнией прилетела. Пойдёмте в кадр, коньяк не медведь в лес не убежит.
Я приподнял Сергея Филиппова из-за стола, и пока тот не опомнился, потащил к выходу.
— Подожди, — сказал он и, обернувшись к мужикам, проворчал, — не по таланту пьёте. Врёт твой прогноз погоды, не будет сегодня солнца, — пробурчал он уже для меня.
И тут как по команде дождь за окном прекратился и даже показались слабые солнечные лучи.
Глава 21
Почти всегда отсмотр чернового материала будущего киношедевра — это некое таинство, а для главного режиссёра такая процедура вообще сродни первому юношескому свиданию с любимой девушкой. Как пройдёт первый поход в кино, о чём состоится первый разговор на свидании, каким будет первый поцелуй и что из этого со временем получится? Никто ничего не гарантирует. Поэтому смотреть отснятые плёнки обычно приглашают только избранных членов съёмочной группы. Как правило, в такой избранный круг входят: главный оператор, художник-постановщик, режиссёр монтажа, самые авторитетные актёры и собственно сам главарь всей съёмочной банды.
Но в эту пятницу поглазеть на «киношное таинство» режиссёр Леонид Быков в маленькую монтажную комнату пригласил целых пятнадцать человек. Здесь были и главный оператор с двумя ассистентами, две гримёрши, костюмерша, ассистентка Любочка, звукорежиссёр, художница-постановщица, три автора сценария, монтажёр Костик, сам Леонид Фёдорович и моя скромная персона. А вот актёры разъехались и разлетелись по разным адресам ранним утром, пока наш город спал. Кстати, дядя Йося Шурухт тоже умчался в Москву, закрывать с фирмой «Мелодия» договорные вопросы. И моя Нонна улетела тем же самолётом, чтобы готовиться к отчётному спектаклю.