позвал, доложив о захвате спальни.
– Мой вам совет: перестаньте беспокоиться о мелочах и ложитесь спать. Лично я сегодня очень устала.
Воскликнув что-то типа: «Вы в своем репертуаре!» – король как ошпаренный вскочил с постели и удалился. Надеюсь, в душ остывать. Я же закрыла глаза, но сон пропал. Лежала, посмеиваясь про себя, вспоминая и его выражение лица, и слуги. Наверное, я еще долго местное население буду вводить в ступор своими словами, поведением, мышлением. Что поделать, у меня другое воспитание, мировоззрение, и стать похожей на местных дам я вряд ли смогу.
Не думаю, что хоть одна из них решилась бы вот так спать в одной кровати с мужчиной. Леди с детства вбивают правила поведения и необходимость дорожить репутацией. У нас же другой менталитет. И пусть я еще девственница, но для меня это не проблема. На своих правах мужа король настаивать не будет, так чего бояться? С мужской анатомией я знакома, вряд ли ему есть чем меня удивить, а от близости его тела я не умру.
Я еще не спала, когда Тим вернулся и постель прогнулась. Открыла глаза, наблюдая, как он укладывается. На этот раз халата не было. Король облачился в черную с золотым пижаму. Стало интересно, он так и без меня спит? Или все же с голым торсом?
– Что у вас с принцем произошло? Об этом только и шептались. Расскажите сами, иначе я завтра из доклада узнаю.
Так и знала, что он об этом заговорит!
– Ничего особенного. Выразила свое неудовольствие воспитанием его сестры. Мне было неприятно наблюдать, как она повела себя с целителем. Предупредила, что в следующий раз молчать не буду и поставлю принцессу на место, если он сам не объяснит ей, как нужно себя вести с людьми намного старше тебя.
– И вы еще смеете делать замечания насчет поведения, когда сами… – задохнулся от возмущения супруг.
– Минуточку! Я никого не оскорбляла без причины.
– Да это вам нужно брать пример с Элизабет!
Еще чего! Я даже привстала, гневно прищурившись:
– Знаете что, дифирамбы своей слащавой принцессе петь будете в другом месте! На будущее: не стоит в постели с одной женщиной восхвалять другую. Иначе спать вам в одиночестве и с расцарапанной рожей, это я вам гарантирую!
У него хватило ума заткнуться насчет примера для подражания, но он тут же потребовал:
– Вы завтра же извинитесь перед его высочеством!
– Спешу, бегу и спотыкаюсь, – сообщила я и легла, натягивая одеяло.
– Это значит «нет»? Я требую!
– Я извинюсь перед принцем, если Элизабет при мне извинится перед архиусом Вайнером.
– Не вам мне ставить условия.
– И не вам от меня что-то требовать, – парировала я.
Повисла тишина, которую нарушало гневное сопение короля. Это звучало так забавно, что злость прошла.
– Тим, прекращайте пыхтеть, как паровоз, иначе я действительно уйду спать к себе. Расслабьтесь. Постель вообще не место для ссор. У нас говорят, что утро вечера мудренее. Завтра проснетесь и поймете, что этот спор яйца выеденного не стоит, – зевнула я.
Молчание. Но пыхтение прекратилось.
– Да и вашей Элизабет разговор с братом не повредит. Перестанет вести себя как избалованный ребенок, а то детский сад какой-то. Меня не замечает, уважаемым человеком пренебрегла. И это поведение будущей королевы? Вам ей сейчас замечания не с руки делать, так пусть брат восполнит упущения в воспитании, пока он здесь.
Молчание, но уже не такое напряженное. Ну и ладно! Это ему с ней жить. А я – спать.
Глава 20
Тимуджин
Ваше величество, вы охамели?!
– М-м-м…
– Тим, да проснитесь!
Второй окрик заставил нехотя открыть глаза.
– Уберите свой пистолет от меня.
– Что? – все еще не мог сообразить я, чего от меня хотят.
– Да как же сказать вам понятным языком. – недовольно шипела Элисия в моих объятиях, подбирая слова: – Будьте любезны… мм…
Тут выдержка ее закончилась, и она выпалила:
– Хватит тыкать своим мечом в мою задницу!
– Чего?! – От такого оборота у меня даже глаза раскрылись. Только какого шерха? При чем здесь меч?! Где она оружие видит?
Никак не мог сообразить, пока эта бесстыдница не поерзала своими ягодицами по моей утренней эрекции. В глазах заплясали звездочки от прострелившего удовольствия. Да что она творит!!!
Или это я?.. Остатки сна слетели, и я наконец осознал, что для недовольства у нее есть причины. Засыпали мы под разными одеялами, а вот проснулись под одним. И, скорее всего, это моя вина. Не привык спать одетым, было жарко, и я раскрылся. А когда ночью разбудило жжение татуировки, придвинулся к ней, обнимая и укрываясь ее одеялом.
– Проснулись? Рада, что управление телом перешло к вашей второй голове, а то я уже излишне близко познакомилась с первой, – ехидно произнесла чужестранка.
Когда смысл ее возмутительных слов дошел до меня, я внутренне вспыхнул во сто крат сильнее светящейся брачной татуировки.
– Издеваешься?!
Дернул на себя, разворачивая, и навалился сверху. Она ошарашенно пискнула, смотря на меня растерянными глазами, пока я коленом раздвигал ее бедра, устраиваясь между ними. Порадовало отсутствие остроумных замечаний. От удивления она не находила слов и больше не выглядела такой уверенной.
– Уже не такая смелая? Тебя не учили, что не стоит дразнить мужчин? Излишне откровенные слова влекут ответные действия.
– Да что вы себе по…
Не дал ей закончить, перехватывая ее руки и впиваясь поцелуем в губы. Замычав, девушка яростно забилась подо мной в попытке скинуть с себя, а я не менее яростно ее целовал, желая проучить гордячку. Пришлось навалиться всем весом, чтобы удержать. И пусть сопротивлялась она изо всех сил, словно дикая кошка, но ей со мной не тягаться.
Выводила из себя ее самоуверенность. Манера в открытую рассуждать об интимных вещах без всякого стыда. Словно бравируя этим! Она не без удовольствия шокировала всех вокруг, показывая нам, насколько мы отсталые в сравнении с ее миром.
И сейчас я упивался ее испугом, растерянностью, беспомощностью. Демонстрировал, на чьей стороне сила и власть, пока она не прекратила сопротивления. И слава богам, кстати, я не железный, а ее извивающееся тело будило определенные земные желания. Но и полностью не сдалась. Теперь сражались лишь наши языки, борясь за первенство в поцелуе. Только и на этом поле я показал ей, кто ведет в битве, пока она не застонала от удовольствия.
Этот горловой звук, прокатившийся дрожью через мое тело, заставил напряженно замереть. Победа опьянила. Хотелось еще и еще вырывать у нее стоны наслаждения, оставляя покорной и трепещущей в ожидании ласки.