очень весело, — испуганно пролепетала она.
— Будь по-твоему, Белов, — чётко проговаривая каждое слово, произнёс Мясников. — Это неуважение ко мне и моему роду ещё тебе аукнется.
— Пока-пока, Паша, — помахал ему я.
Павел остановился на полпути до выхода из столовой, развернулся и добавил:
— И передай своему грёбаному фамильяру, чтобы перестал воровать мою наличку, — добавил он. — Мне не жалко, но из-за него приходится окна на ночь закрывать. Душно. В следующий раз я его прикончу, даю слово.
Закончив свою гневную тираду, Павел, наконец, нас покинул.
Ну, Гаспар! Молодчина. Хоть какая-то польза от этого вредного голубя есть. Только вопрос остаётся открытым — какого лешего эта птица делала в особняке Мясниковых? Надо бы поинтересоваться в следующий раз. В любом случае, даже если Павел сдержит слово и прикончит Гаспара, никто грустить не будет. Уверен, он и самого Мастера Тайн уже изрядно достал.
— Вы чего так разругались? — спросила Антарктьева. — Я думала, вы друзья.
— Это он тебе наплёл? — улыбнулся я. — Нет, не друзья. Скорее, нехорошие знакомые. Но не будем о Павле. Меня больше интересуешь ты.
— Я? — покраснела Анастасия. — В к-каком смысле?
— В смысле твоей магии. Не пугайся. Просто из всех стихийников ты одна смогла показать зрелищный результат. Это у тебя врождённые навыки или ты развила их сама?
Я хотел выудить как можно больше из этой особы. Её магия очень опасна, и в будущем она может стать серьёзным врагом. Лучше выяснить всё её сильные и слабые стороны прямо сейчас, пока этот ледяной цветочек ещё не расцвёл.
— Я сама почти не изучала магию до академии. Это мне от папы досталась такая сила. Я… — Анастасия осеклась. — Я… её очень плохо контролировала раньше.
О-о-о. Знакомая история. Такие маги особенно опасны. От них не знаешь, чего ожидать.
— В каком смысле плохо контролировала? — решил уточнить я.
— Я почти до восемнадцати лет не умела управлять потоком маны, — объяснила она. — В любой момент могла всё вокруг заморозить. Из-за этого мне… приходилось жить в изоляции.
Чудненько, мне всё-таки удалось её разговорить. Не потерял ещё главный каратель прежние навыки допроса.
— Продолжай, — сказал я.
— В общем, мне пришлось очень долго жить с папой вдвоём. Я почти… — Антарктьева замялась. — Нет, не почти. Я совсем не общалась со сверстниками до академии.
Теперь понятно, откуда ноги растут. Нестабильный маг, которого изолировали от общества. А её отец не дурак. Правильно сделал. Выпускать бомбу замедленного действия в свет — далеко не лучшая идея.
Но с другой стороны… Она была ребёнком. Маленькой девочкой, которую скрыли от целого мира. Бедняжка сейчас-то еле разговаривает с людьми. И это ещё повезло, что она выросла простой скромницей. Если человека оградить от общества, он может вырасти диким зверем. Но в ней я не чувствую опасности. По крайней мере, пока что.
— Ничего страшного, видишь? — улыбнувшись, сказал я. — Вот сейчас ты очень даже неплохо ведёшь беседу. И совсем не заметно, что пять минут назад у тебя были с этим проблемы.
— Правда? — быстро похлопав глазками, спросила Анастасия.
— Правда-правда, — кивнул я. — Зачем мне тебе врать? Ты — большая молодец.
Антарктьева расцвела. Щёки красные, улыбка до ушей. Чудно всё-таки смотрится эта картина в совокупности с её голубыми волосами. Ох уж эти стихийники…
— Думаю, теперь наш конфликт по поводу брошенного мною чертёнка окончательно исчерпан, — заключил я. — Спасибо за приятную беседу, но мне пора идти.
— Х-хорошо! — неловко воскликнула Анастасия. — До свидания, Владимир!
До свидания, блин. Мои павшие соратники, вы видите, до чего я докатился? До чего докатился этот мир? Я мирно беседовал с ледяным магом. Причём даже не в комнате для допросов, а в академической столовой за обедом!
По пути в общежитие я размышлял. У меня возникало слишком много вопросов как к этому миру, так и к самому себе.
Что-то определённо изменилось. Либо устройство мира, либо сами маги. Ясное дело, что, будучи дворянами, они потеряли возможность творить бесчинства. Теперь им это ни к чему, они имеют деньги, власть и своё место в жизни. Но впервые за всю мою жизнь в мою голову пришёл важный вопрос.
А зачем они так себя вели в моё время? Наш орден не стал бы устраивать геноцид магов, не будь они так агрессивны. Да, само собой, основная причина наших старых войн была не в этом. Маги просто-напросто нарушали стабильность оболочки, отделявшей наш мир от Тёмного Мира.
Но, повторюсь, не будь они так агрессивны, эту проблему орден попытался бы уладить мирно. Уверен, объединись маги с нами — и вопрос Тёмного Мира мог быть уже решён. Но они с самого начала были настроены против простых людей. Убивали, разрушали, устраивали террор.
Зачем? Ведь ни один убитый мною маг даже не попытался договориться. Не пытался объяснить, зачем он только что прикончил ни в чём неповинных людей.
Что-то определённо изменилось в тот момент, когда в семье императора родился маг, и всех остальных колдунов резко узаконили. Не может быть такого, что эти психопаты сразу же перестали творить бесчинства и расселись по своим особнякам. После моей смерти должно было произойти что-то ещё…
Но что-то мне подсказывает, что ни учебники по истории, ни, да простят меня боги, профессор Черновский не дадут ответов на эти вопросы.
Истину сможет раскрыть только тот, кто до сих пор хранит тайны ордена. А таковых, кроме меня, в это мире могло и не остаться. Скорее всего не осталось.
Но… если моя сила отражения работает, значит и артефакт ордена уцелел, от которого черпали силу все охотники. Значит имперские шавки его так и не нашли. Но скорее всего, до сих пор ищут. Я должен добраться до него первым. Но для начала нужно стать