Где нахожусь, догадаться нетрудно. Влип по самые уши. Браслета-превращателя на руке нет, и я снова стал человеком. Грудь еще побаливает, но не сильно. Такое ощущение, словно в ней кто-то покопался… Черт возьми, покопался! Теперь-то понятно, почему они не хотели, чтобы я просыпался раньше. Ну что ж, тогда есть лишь два возможных варианта: первый — бегемоты пытались меня лечить и в силу своей скромности постарались скрыть это, второй — воспользовавшись ранением, накачали мой организм снотворным и… засадили в тело шпиона. Больше верилось почему-то в последнее. Сидящий в груди мерзавец будет подглядывать и подслушивать, и самостоятельно его вытащить я не в состоянии. Он наверняка хорошо спрятан, а у меня под рукой нет инструментов. Впрочем, они вряд ли бы помогли. Не потрошить же самого себя. В одиночку тут ничего не сделаешь. Значит, кабаниданцы смогут следить за каждым шагом, знать, что я ем, с кем разговариваю, куда иду. Не так уж плохо. Раз так, очко в их пользу. Но мне об этом известно, следовательно, преимущество у бегемотов если и есть, то совсем небольшое, скорее, чисто психологическое.
И все же, зачем нужен передатчик? Какой в нем смысл? Здесь, в здании, он бесполезен… Вот если бы я оказался на свободе, тогда… постой-ка, постой… уже становится интересно… Или они хотят организовать «побег», или занятие не могут найти от скуки… Та-ак… кажется… кабаниданцы не сомневаются, что «по-настоящему» сбежать мне не удастся, или… их настолько интересуют документы нашей Организации, и они готовы рискнуть? Ну, уж дудки! Ничего у них не получится!
Спокойно, Пол, не горячись. Сначала подумай. Если догадка верна, значит, ты уже многое знаешь, и это плохо для бегемотов. Попробуй теперь чуть приоткрыть глаза и посмотреть по сторонам, только действуй осторожнее.
Одежда на мне больше напоминала пижаму, причем цвета была противного удивительно. И как можно испоганить эти нежно-розовые тона? Скорее всего, и при ношении она не слишком удобна. Нет, достоинства у нее есть, но почему-то не те, на которые хотелось рассчитывать. Однако знакомиться с ними я буду потом. Сейчас лучше не шевелиться, не привлекать внимание. Кабаниданцы очень уверены в себе. Вот пусть и дальше они не меняются. Жизнь так и не научила их уму-разуму.
Жаль, боевой арсенал исчез. Хотя так и должно было случиться. Никаких иллюзий на этот счет я питать не мог. Бегемоты не самая умная раса в мире, но они и не круглые идиоты. Меня проверили неоднократно и наверняка заглянули не только в рот, но и в нос, и в уши, и уж не знаю, куда там еще. Исчезло все, в том числе и кое-что, спрятанное под ногтем большого пальца правой ноги… хорошо еще, не с ним вместе… Обычно кабаниданцы не церемонятся. Если им «случайно» — не дай бог! — взбредет в голову, что моя нога ниже колена является бластером, даже не интересуясь, кто высказал столь гениальную мысль, они оттяпают ее по самое плечо, потом всю просветят, проверят на дюжине различных приборов, искромсают на мелкие кусочки, пропустят сквозь сито, затем разведут руками и скажут: «Какая жалость… а ничего и нету… — и, подумав немного, добавят. — Вероятно, мы все-таки не ту отрезали. Давай проверим другую…».
Едва заметно приоткрыв один глаз, я осмотрелся. Какие-то темные, мрачные коридоры, совсем не располагающие к поднятию настроения. Стены светятся очень и очень тускло. Кабаниданцы шествуют так, словно сопровождают редчайшие в Галактике драгоценности: в мою сторону никто даже не смотрит. Ну да, ведь они же уверены: я еще сплю… Момент, конечно, благоприятный, и, тем не менее, сбежать сейчас невозможно. Во-первых, голыми руками с этими тушами никак не справиться, а во-вторых, нет браслета-превращателя. Без него в мире бегемотов мне делать нечего. О шпионе в груди можно уже и не говорить.
Еще несколько поворотов, и вот мы пришли к скоростному лифту. Он быстро поднял нас вверх с минус двадцать седьмого на тридцать пятый. Неужели, здание располагалось и под землей?
Как только двери открылись, я понял, что оказался в другом мире. На стенах картины, хм… Нет, бегемоты любят разные побрякушки, но украшать коридоры на работе? Впервые я с этим столкнулся. На полу дорогие ковры, расписанный золотом потолок… Ничего себе… Интересно, куда я попал? Неужели во дворец Людовика XIV? Ясно одно, сюда пускают далеко не каждого, и два охранника у лифта — наглядное тому подтверждение. Мало, конечно, но готов поспорить, камеры просматривают каждый квадратный метр.
Выходит, скоро меня провозгласят наследным принцем какой-нибудь необычайно богатой планеты, иначе почему мы здесь? Поживем, конечно, — увидим. И все-таки я оптимист. А вера в собственные силы очень много значит в нашей жизни.
Поскольку слишком активно крутить головой все же не стоило, приходилось рассчитывать на слух. Лишний раз рисковать только, чтобы посмотреть по сторонам, я не стал, еще успею полюбоваться местной красотой и заодно ее немного испортить.
Всему свое время. Время сажать и время собирать урожай. От меня требовалось пока только одно: запоминать дорогу. Это можно было делать и с закрытыми глазами.
После не долгого блуждания по коридорам мы вошли в помещение. Это, видимо, и оказалось конечной целью нашего маршрута. Путешествие на носилках закончилось. Меня бережно переложили с них на что-то мягкое. Удивительно для бегемотов, но именно бережно. Ни тебе вывиха, ни перелома.
Последовал короткий обмен любезностями, и после этого дверь снова хлопнула. Спустя несколько секунд я решился приоткрыть один глаз.
В помещении находились один, два, три… пять кабаниданцев. В двоих из них я узнал своих провожатых, остальных же видел впервые, но, судя по мускулистым лапам, можно было догадаться, что это за ребята. Нехорошо это. Навевает на грустные мысли. Бежать бы отсюда, и чем быстрее, тем лучше. И момент вроде бы удачный, но без боевого арсенала с бегемотами не справлюсь. Увы.
Тут что-то щелкнуло, и встроенный в стену экран засветился. На нем появился кабаниданец, которому мне накануне так и не удалось прицепить минибомбочку. Да, кажется, я действительно нарвался на самую большую в городе задницу… и самую толстую.
Бегемот бесцеремонно поинтересовался:
— Ну как он?
В его голосе звучали стальные нотки, смешанные, однако, с надменностью.
— Мы ввели ему…
— Меня не интересует это, док. Без подробностей.
— Понятно.
— Когда он проснется?
— Думаю… через десять минут.
— Все сделали, как надо?
— Да, босс.
— Никаких неприятностей?
Ответ меня волновал. Будет ли упомянуто то, что я однажды несколько не вовремя стал приходить в себя. Хоть это мелочь, но все-таки… Мне повезло. Тон, которым был задан вопрос, большого выбора не оставлял. Да и к тому же док не хотел осложнений, зачем, если можно обойтись и без них?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});