– Сам ты сейчас станешь добычей! – рявкнула Адель. – Двое-то ушли! Они сейчас весь корпус приведут!
С тем и шлепнула Аржана сковородкой по крупу.
Конь отскочил, но Сергей Петрович удержал его на месте.
– Догоняй их, догоняй, пока не поздно! – завопила Адель, и тут уж Аржан был стукнут основательно.
– За мной! – крикнул Сергей Петрович, чтобы соблюсти командирский гонор.
Мач, чей конь успел от сковородки шарахнуться, чуть не растерял стремена, но поскакал следом за гусаром.
Адель со сковородкой осталась с возчиками и ранеными.
– Ну что, влипли, ребятишки? – сочувственно спросила она.
Сбившиеся в кучку пруссаки посмотрели на маркитантку весьма настороженно.
– Чтоб они все передохли… – проворчал самый старший возчик. – И Бонапарт, и наш Вильгельм, и русский Александр… Надоели!..
– Вы что с нами делать будете? – спросил другой.
Все трое возчиков были безоружны, у раненых сабли, пистолеты и карабин отнял Мач, положив аккуратную кучку на обочину, а в руках у маркитантки, стоявшей довольно близко от этой кучки, все-таки была большая сковородка. Никому не хотелось под нее угодить. И неизвестно было, кто наблюдает за дорогой из леса. Ведь вряд ли женщина рискнула бы остаться наедине с компанией врагов, вооруженная таким странным образом. Потому-то возчики, трое крепких мужчин, а также раненые вели себя вполне миролюбиво, хотя и расстроились.
– Не в плен же вас брать… – подумав, сказала Адель. Действительно, только обоза с пленными эскадрону сейчас и недоставало.
– Можно бы и в плен, – переглянувшись с товарищами по несчастью, сказал самый молодой возчик.
– Да я бы и рада…
Маркитантка развела руками.
И она все понимала, и мужчины все поняли.
Уж больно много лет длилась никому не нужная война…
– Разворачивайте-ка телеги, – подумав, велела она. – Отъедете с милю, подождите часок-другой – и езжайте в расположение своего полка. А нас тут уже не будет.
Она показала туда, где дорога делала поворот.
Сама же маркитантка и помогла раненым забраться на телеги. Но стоило им скрыться за этим поворотом, как вдали показались два всадника. Это были гусар и Мач.
– Вот ведь лихорадка вавилонская! – воскликнул, соскакивая с Аржана, расстроенный Сергей Петрович. – Ушли!
– И нам надо уходить! – торопливо, чтобы не встал вопрос о трофейных телегах и раненых, сказала Адель. – Только не хватало, чтобы нас тут взяли! А людей за нами много пошлют! Они ведь решат, что тут целый отряд прячется, как в испанских горах…
– Вот и замечательно, что решат! – обрадовался гусар. – Мы же этого и хотели! Они тут за отрядом гоняться будут, а мы тем временем…
И замолк. Уж очень ему не хотелось ехать в Ригу.
– А где телеги? – совершенно некстати спросил Мач.
– И впрямь! – удивился Сергей Петрович. Азарт погони малость ослепил его и подействовал на память.
– Уехали, – спокойно отвечала Адель. – А вы бы хотели, чтобы они торчали тут до скончания веков? И чтобы эти колбасники поняли, сколько нас на самом деле? Ладно, глупость сделана, теперь нужно убираться.
– Но!.. – начал было возмущаться гусар, и тут маркитантка всерьез замахнулась на него.
– Если ты сию же минуту не уберешься с дороги, мой маленький Серж, я выбью тебе мозги этой самой сковородкой, – без тени улыбки сказала она. – Ты что, все еще не понимаешь, что натворил?!. В лес! И уходить немедленно! Мач!
Адель думала, будто парень понял, что она имела в виду, позвав его. Но, когда она поставила ногу в кавалерийском сапожке на его торчащую из стремени ступню, когда ухватилась за седло, он от рывка потерял равновесие и едва не слетел с коня, да еще вместе с маркитанткой.
Ругнув Мача по-свойски, маркитантка все же утвердилась на конском крупе.
И тут Сергей Петрович сообразил, куда девались телеги.
– Вперед они проскочить не могли… – глубокомысленно пробормотал гусар. – Значит, они вернулись назад… А раненые где? Тут же был целый полк раненых!
Адель прямо застонала.
– За мной! – весело крикнул поручик Орловский, поднимая Аржана в галоп.
– Ко мне! – завопила и Адель, крепко обхватив сзади Мача, чтобы не свалиться. Она звала Ешку, потому что больше позвать на помощь было некого.
– За мной! – повторил гусар, не оборачиваясь. Голубой выгоревший ментик плескался у него за плечом, как веселое крыло, но Адели было не до романтики.
– Да на кой тебе эти пленные?! – воззвала она к рассудку командира. – Лишние рты! Ты подумай хорошенько, мой маленький Серж!..
Но рассудок у гусара именно сейчас уступил место азарту.
Поняв это, Адель сунула в рот два пальца и свистнула.
Первым из лесу появился Ешка на вороном жеребце, а за ним – Фортуна. Кобылка с болтающимися поводьями, с развевающимися стременами нагнала хозяйку и пошла бок о бок с той баварской трофейной лошадью, которая досталась Мачу.
– Дорогу ему заступи! – крикнула Адель Ешке.
Хотя Аржан и был отличным донским конем, но породистый вороной, которого Ешка и впрямь, надо думать, увел у какого-то генерала, на любом расстоянии обошел бы его запросто. Цыган отлично это знал – и потому позволил себе задержаться над кучкой оружия. Высвободив левую ногу из стремени, зацепив носок сапога за седельную луку, он свесился с коня вправо настолько, что смог вытянуть из кучи саблю. При этом лохматые полы кафтана свесились вниз, так что верхняя половина Ешкиного туловища вместе с головой оказалась как бы в дырявой юбке. Выпутавшись, он вскарабкался в седло и тогда уж поскакал догонять ошалевшего от азарта командира.
Как Адель выкидывала из седла не желавшего придержать лошадь Мача, чтобы пересесть на Фортуну, как Ешка выплясывал на жеребце перед возмущенным гусаром, как Адель громоздила доводы рассудка, и как они, вперемешку с Ешкиными цыганскими присловьями, все же образумили Сергея Петровича – словесному описанию не поддается, потому что было все это на редкость бестолково, и много было сделано ненужных телодвижений, и еще больше прозвучало ненужных и нелепых слов. Но эскадрону, видать, суждено было в самую неподходящую минуту затевать бесполезные прения о сущей ерунде.
Кончилось же словесное побоище тем, что явился на поле боя еще один собеседник.
Сперва он возник вдали на дороге в виде пыльного облака и шума не производил. Потом дал знать о себе копытным стуком. И через минуту стало ясно, что очень хочет по душам поговорить с эскадроном прусский конный отряд, который привели-таки фуражиры.
Они же показали, где именно разыгралось сражение.
И дюжина всадников, преисполненных ярости и злости, устремилась вверх по склону и в лес, откуда, по описанию потерпевших, обрушились на них то ли восемь, то ли десять противников, причем человек шесть были в голубых гусарских мундирах, а прочие одеты местными жителями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});