— Ты тут живёшь? — разочарованно спросила Марила.
— Нет, — отмахнулся оборотень. — Здесь удобно.
Они спустились в подвал, освещаемый лишь тусклым масляным светильником. Врени поморгала, привыкая к полумраку. За спиной хрипло закаркала Марила. В глубине лежал связанный по рукам и ногам оборванец с мешком на голове, на которого рычала волчица. Услышав карканье невестки, она глухо взлаяла, крутанулась волчком и превратилась в женщину в мужской кожаной одежде, скроенной, однако, по фигуре. Илса.
Сумасшедшая тут же перестала каркать.
— Надо было его сразу убить, — сказала Илса Хрольфу и толкнула оборванца ногой.
— Успеем, — сказал оборотень.
— Ему надо перевязать ногу, — привычно заметила Врени. — Если вообще не потеряет её после волчих зубов.
— Он замахнулся на Марилу, — пожала плечами Илса. — Я его ещё пожалела. Надо было целить в горло.
— Не мешает расспросить его, — предложил Хрольф и рывком поднял оборванца на ноги.
Врени подняла мешок. По лицу бедолаги лились слёзы, он до боли закусил губу. Марила, сильно побледнев, отошла в сторону и села рядом с Илсой, отвернувшись к стене.
— Я его знаю, — мрачно улыбнулась Врени, возвращая мешок на место. — Это Резаный Медяк[23], его Ржаной Пень в ученики взял, когда я ушла.
— Ржаной Пень тебе покажет, Большеногая! — простонал проклятый.
Врени расхохоталась.
— Ты совсем мозгов лишился, а, Медяк? Сколько ты за Ржаным Пнём ходишь? А всё не посвящённый. А теперь и вовсе без посвящения помрёшь. И правильно, таким, как ты, вторая попытка нужна, с первой-то ума набраться не получается.
— Болтай-болтай, — сквозь зубы пригрозил оборванец.
— Больно надо. Зря ты на учителя надеешься. Вот уж кому до учеников дела никогда не было.
— Режь на куски — ничего не скажу!
— Больно надо, — повторила цирюльница и принялась копаться в своей сумке. Достала жаровню, угли, небольшой котелок и связку резко пахнущих трав. — Бедный ты, несчастный. Ногу пора спасать. Куда ты с такой-то раной убивать людей будешь?
— Что собираешься делать? — спросил Хрольф.
— Как — что? — удивилась цирюльница. — Сейчас с раной посмотрю, что можно сделать. А потом Медяк нам всё-всё расскажет. По дружбе. Правда, Медяк?
Она некстати вспомнила палача Клеменса. Старик бы сейчас пригодился. Разговаривать с ним было… странно. Не то чтобы проклятую шокировало его ремесло, но не оставляла мысль, что однажды он может применить своё умение на ней самой… Клеменс, впрочем, не слишком вдавался в подробности своего ремесла, ему интересней было говорить о том, как перевязать рану, как избежать воспаления… и просто вспомнить многое, чему он был свидетелем со времён своей молодости.
Лицо цирюльницы перекосила недобрая улыбка.
Проклятый попытался отползти, но Илса ногой толкнула его обратно.
— Обычно я вру, что будет небольно, — сообщила Врени, разводя огонь на жаровне. — Но тебе, моему брату по прозрению, я скажу правду. Будет очень, очень больно. Есть где-нибудь вода, а? Нет? Обойдёмся вином. Правда, это больнее…
— Не трогай меня! — завопил проклятый. Оборотни поморщились.
— Поразительно, как люди не любят цирюльников, — покачала головой Врени, выливая в котелок вино из фляжки. — И это я ещё тебе зубы лечить не стала.
— Отстань от меня!
Врени достала нож и разрезала верёвку. Проклятый дёрнулся, но Хрольф предупреждающе рыкнул и Медяк затих, сжавшись на полу. Врени распорола штанину и покачала головой.
— Ай-ай-ай. Надо же тебе так вляпаться, а, Медяк? Что же ты это так подставился?
— Да не собирался я никого убивать! — застонал Медяк. — Пень сказал — уволоки этого блаженного, а ты к нему как приклеилась!
— Ай, как интересно. Вино уже вскипело, осталось кое-чего засыпать… Сейчас больно будет, потерпи, милый.
— Не трогай меня!
— А куда ты его оттащить собирался, а, Медяк?
— Не знаю!
— Ой-ой-ой, так я тебе и поверила!
Врени достала из мешка не слишком грязную тряпку и опустила её в кипящее вино.
— Ты же ему ногу обваришь, — напряжённо сказала обернувшаяся Марила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Рану надо не обваривать, а прижигать, — поучительно заявила цирюльница.
Проклятый заорал.
— Держите его, — деловито приказала Врени.
Хрольф, хмыкнув, прижал Медяка к полу.
— Я покажу! Я покажу! — закричал Медяк. — Это возле восточных ворот! Там ещё рядом дом с синей дверью!
— Вот видишь, какой ты хороший мальчик, — сказала Врени и принялась протирать рану ещё тёплой тряпкой. Проклятый визжал и пытался извиваться.
* * *
Когда Врени закончила, Марила была белее мела и сидела, зажав уши. Оборотни напряжённо облизывались. По лицу Медяка текли слёзы вперемешку с потом, он был почти что без сознания, а на его ноге красовалась свежая повязка.
— Ну, вот и всё, — бодрым лекарским голосом подвела итог Врени. — Какой ты хороший мальчик. И стоило так бояться?.. недельку полежи, милый, потом ещё неделю ногу береги… трав бы тебе дала, но у самой мало… ну да найдёшь кого-нибудь, кто тебе повязку сменит. И не дёргайся, а то, глядишь, швы разойдутся, я заново шить не буду. Как рана зарубцуется, ногу будешь разрабатывать. Тебе ж жилы[24] порвали, глядишь, на всю жизнь хромым окажешься.
Она поднялась на ноги и легонько пнула проклятого. Хрольф поправил мешок на голове Медяка и поднял его на ноги.
— Отведу его, — хмыкнул он и скрылся за дверью.
— Убить его надо, — рыкнула Илса.
— Без нас найдётся кому это сделать, — пожала плечами Врени. — Как вы нас нашли?
Волчица не то засмеялась, не то разразилась отрывистым волчьим взлаиванием.
— Им нас и искать не нужно, — объяснила Марила. — Илса, смотри, что у меня есть!
И снова Врени не поняла, как сумасшедшая это сделала. Только что её руки были пустыми — и вдруг она раскладывает перед невесткой с десяток позолоченных нашлемных фигурок.
— Откуда ты это взяла?! — ахнула цирюльница.
— Отковыряла, — пожала плечами Марила. — Пока ехала. Я же говорила, что нам надо от них подальше уйти. А ну как обнаружили бы?
Врени попробовала представить, каково это — отодрать такую фигурку от шлема, — и не смогла. А Илса, посмеиваясь, принялась разглядывать добычу Марилы.
— Но ты…
— Я ворона, — обиженно напомнила сумасшедшая. — А они блестят и такие красивые, правда, сестрица?
— Красивые, — подтвердила Илса.
— Ты Хрольфу скажи, пусть он тебе ожерелье сделает, — предложила Марила. — А мне пусть браслеты подарит медные, я давно хочу, а никто не дарит!
— Скажу, — пообещала Илса, взяв в руку искусно сделанную фигурку лошади.
Хрольф скоро вернулся.
— Прыткий попался, — сказал он, вылизывая ладонь, — у самых восточных ворот цапнул меня и убежал.
— А я слышала, люди говорят, — торжественно возгласила Марила, — кого оборотень укусит, тот сам станет оборотнем.
— А кого дурак укусит, кем станет? — засмеялся Хрольф. — Надо уходить отсюда.
— Зачем ты его отпустил? — недовольно спросила Илса. — Он всё расскажет своим дружкам. Учителю этому своему.
— Расскажет, ага, — неспешно кивнул Хрольф. — Как от оборотней на одной ноге убежал да как ему тут рану лечили. Пропала твоя работа, Большеногая. Не дожить ему до смены повязки.
— Я своё дело сделала, — пожала плечами Врени.
Услышанное от Медяка ей не понравилось. В Сетор приехало сразу несколько прозревших, даже высших посвящённых, с учениками. Зачем? Вряд ли они так уж интересовались турниром. Говорят, вороны летят за войском, ожидая поживы. Чего ждут эти падальщики? Неужели все они собрались, чтобы похитить брата Полди? В самом деле, его убить — два медяка, украсть — три, ну, может, пять. Будут ли уважаемые люди о такого мараться? Нееет, он нужен был для чего-то очень важного… И что-то затевается ещё, но Медяку этого уже не сказали.