Читать интересную книгу Причём тут менты?! - Дмитрий Осокин

Но я вообще не уловил ничего, кроме стона за спиной «Бли-ин!» и тычка под коленку. Мне только почему-то показалось, что я начал падать навзничь все же на мгновение раньше, чем ломик опустился на мою голову. Клянусь, я даже видел, как на лице молодого человека отразилось изумление. Он вложил в замах не только силу руки, ему хотелось задействовать и весь вес своего тела, а моя голова, очевидно, оказалась слишком незначительным препятствием. И вот изумление стерло с его лица холодную решимость убийцы, он — уже по инерции! — продолжил свое движение и приложился носом о паркет в полуметре от меня. Ломик в его выброшенной вперед руке вдребезги расфигачил стоявший на полу телефон.

Говорят, после смерти призрак погибшего человека получает возможность мстить своему убийце. Раньше мне не верилось в эти сомнительные предрассудки.

Но когда предоставили случай — почему бы и не проверить? Недовольно урча, парень с ломиком предпринял попытку отлепить свое лицо от паркета, и в этот момент моя призрачная рука нащупала вполне материальный твердый предмет и несколько раз подряд обрушила его на мясистый затылок. С обиженным стоном он предпочел на некоторое время отказаться от дальнейших попыток и расслабленно замер. Ну как тут не уверовать в могущество царства духов! Тем более что он-то уснул на твердом паркете, а я продолжал возлежать сантиметрах в тридцати от пола, на чем-то мягком. Как на облаке!

Словно со стороны, я увидел, что мои пальцы сжимают ту самую «Перфекту», от которой я сам чуть было не пострадал в материальной жизни. Очень подходящее оружие воздаяния — теоретически! Но накопленный в дольнем мире практический опыт подсказал мне, что ее рукоятка, пусть и твердая, но все же — уж очень легка.

Я не поленился перевернуться со спины на бок, подобрать ломик из разжавшихся пальцев и несколько раз добавить еще и им по тому же затылку. Духи, знаете ли, бывают исключительно злобными, мстительными и злопамятными! И я, опершись локтем на теплое, мягкое облако, рассмеялся призрачным смехом. «Бли-ин» — отозвалось облако и странно дернулось.

Но мне не было до него дела! Нам, могучим и бесстрастным эфирным субстанциям, зазорно интересоваться какими-то там говорящими облаками. Я легко перевернулся на живот, получше утвердил на облаке теперь уже оба локтя и отдался созерцанию. Было на что посмотреть. Новые квартиры тем и отличаются от большинства старых, что комнаты в них меньше, а коридоры — шире. В самом широком месте представшего перед моим духовным оком коридора проходил показательный бой: мой далекий земной друг Атас показывал какому-то черноголовому с нунчаками, до чего, собственно, хрупким и беззащитным может оказаться бренное человеческое тело. Теперь я понял, почему он не защитил меня от негодяя с ломиком, почему не спас от преждевременной гибели.

Он был занят. Это его полностью оправдывало. Однако за то время, которое все же понадобилось моей бессмертной субстанции, чтоб освободиться от бренной оболочки и удобно устроиться… а! Вот, вот так! Вот здесь, на этом облаке («ой, бли-и-н!»)… Атас успел провести всю подготовительную работу. Мне выпало наблюдать финальную сцену: низко присев, он выбросил вперед ногу, ткнул ею черноголового по голеностопу. Тот дернулся, и грозно вращавшиеся в его руке нунчаки выбили бетонную пыль из стены. И естественно, потеряли в скорости круговращения. Атас нежно дернул их на себя левой, а правую послал навстречу подбородку черноголового. Голова его дернулась назад, но, поскольку тело восприняло импульс в обратном направлении, произошло единственно возможное: широко расставленные ноги бойца скользнули по паркету вперед и резко оседлали выброшенное им навстречу колено Атаса.

Все было кончено.

— Ку-ку! Есть там кто-нибудь? — позвал Атас, перехватывая поудобней пушку в правой руке.

Почему он не стрелял?

— Вставай, хватит прохлаждаться! Кстати, здорово у тебя получилось! Никогда не думал, что ты так лихо реагируешь! Вставай! — Атас говорил, не оборачиваясь ко мне, он напряженно всматривался вглубь квартиры. И в этом я его понимал: первый с пистолетом, второй с ломиком, третий с нунчаками — только в коридоре! Кто знает, сколько их еще скрывается в глубине квартиры. А бедный Атас остался один, ведь теперь, когда я умер…

— Вставай же, Дима, йог-т!

Нас, призраков, очень легко разозлить. Но едва я собрался своим замогильным голосом дать нечестивцу резкую отповедь о недопустимости обращения вольного с душами умерших, как облако подо мной очередной раз дернулось и все с тем же громовым «бли-ин!» зафонтанировало чем-то горячим и красным.

Я в негодовании вскочил. Златозубый шофер «сьерры» лежал на полу и, блюя кровью, сучил ногами. Но боли в его глазах не было, лишь непонимание сложности текущего момента. «Бли-ин, почему же мне так и не грохнуть тебя, сучонок?» — спросил он. Я схватился за голову. Левой рукой. В правой я до сих пор сжимал ломик.

Голова оказалась на месте. И в ней начала проступать горькая истина: я до сих пор жив, а столь удачно грохнуться на пол смог не из-за собственной сноровки, а лишь потому, что, очнувшись и судорожно задрыгав пятками, златозубый непроизвольно подсек меня под коленку и тем самым помог моей голове избежать неминуемой встречи с ломиком… С ломиком? Да, вот с этим!

— Сейчас-сейчас! — крикнул я Атасу.

Мне необходимо было сделать то, что я сделал. По двум причинам. Во-первых, златозубый мог бы оклематься настолько, чтоб стать препоной на пути справедливости, а во-вторых, подрыгай он еще с минуту ногами, и Атас догадался бы, что я не так уж и «лихо реагирую». Моя правая дважды опустилась I на голову златозубого.

Дважды — потому что я все же очень боялся его убить, и первая попытка вышла робкой и неубедительной. Он только еще раз потребовал блин. И начал дико вращать глазами. Со второй он уснул.

— Вот так вот! — зло резюмировал я над телом почившего — не все коту масленица!

Блин!

И героически присоединился к Атасу.

Только тут я услышал, как тихо стало в квартире. Когда нам открывали дверь, звучала музыка, вместе с ней доносились голоса, перезвон бутылок… Теперь все стихло.

Атас отобрал у меня ломик и взамен сунул мне в руку отобранный у златозубого ствол.

. — Я войду, — ввел он меня в курс, когда мы осторожно приблизились к закрытой двери в комнату, — ты подстрахуй. Ори, маши пушкой, но стреляй в крайнем случае. Лучше в воздух. Не хватало еще подстрелить кого-нибудь из этого ствола. Потом не отмоешься.

Я мельком оценил пушку. Стреляный «Макаров», знакомая техника. Такую крутые подонки любят снимать с милицейских — живых или мертвых. Предохранитель был поднят, я тихонько оттянул затвор. Все в порядке, пуля в стволе!

— Слушай, что-то не получается! — прошептал я Атасу. — Тот в дверях, златозубый, он никак не мог никого умыкнуть в то время! Он — тот самый, помнишь, я наверно, рассказывал, двое в БМВ меня отпустить хотели… как раз в то время, когда девицы в «восьмеру» садились, приблизительно…

— Что же теперь, нам извиниться и уйти?! — зло зашипел он.

И Атас «вошел»! В отличие от двери в комнату Энди, эта открывалась наружу. Что создавало проблемы. Решаемые проблемы.

Вжавшись в стену, Атас распахнул дверь. Затем в качестве отвлекающего маневра шарахнул по ней ломиком. После чего прыгнул — по низу, ногами вперед. Его всегда отличали утонченные манеры!

В него так никто и не выстрелил, и мгновение спустя я счет целесообразным поучаствовать в шоу.

— Стоять! К стенам! — заорал я, вспом нив дикий вопль Атаса на Лиговке.

Убивать было некого. Похоже, обороняющиеся исчерпали свои резервы в живой силе. Атас уже тыкал в стену лицом пьяненького мужика в жилете, пиджаке, рубашке и галстуке, но без штанов, а за уставленным водкой столом сидела миниатюрная блондиночка в длинном платьице с таким вырезом, что клиент мог бы получить все желаемое, не срывая с дамы одежд.

— Мадам, — я поклонился, прижав к сердцу «Макаров», — теперь вам не о чем беспокоиться, мы вот пришли, ваши спасители. Чип и Дейл, так сказать.

— Дур-рак! — простонал Атас и, молнией мелькнув к столу, отвесил даме полновесную оплеуху. — Кто еще в квартире?! Где девицы? Ну!

Ее голова мотнулась, но глаза не вспыхнули ни бешенством, ни жаждой мщения. Для подобных чувств блондиночка казалась слишком напуганной.

— В той, в той комнате… А босс дома, что ему тут делать… Но он звонил, на него Никольсон страху нагнал, что-то у него сорвалось недавно, так что может Никольсон приехать, у него пистолет есть… и автомат…

Она продолжала лепетать еще что-то, но я, прежде чем Атас успел меня остановить, метнулся в соседнюю комнату. И во время! Из нее бочком выползал абсолютно голый и неимоверно худой высокий парень с охапкой собственных шмоток под мышкой.