к магической сумке, он нащупал предмет, который искал, и почувствовал, как тот уткнулся в его руку. Он достал карту, которую собирал десятилетиями, и осторожно развернул ее. Комната, в которой они стояли, была огромной, выходящей за пределы его темного зрения, и имела арочную крышу, достаточно высокую, чтобы вместить гиганта. Пол, некогда полированный, был расколот давними подземными толчками. На полу, где они упали, лежали скелеты в истлевших кожаных доспехах – скелеты с грубо вытянутыми руками и широкими челюстями с маленькими острыми клыками. Это были гоблины, захватившие королевство Огранн и твердыню Торунна Смелого.
Фривальди поднялся на ноги и огляделся.
Его взгляд остановился на статуях, стоявших по обе стороны лестницы.
– Это должны быть Морадины? – спросил он. – Они выглядят так, будто их вырубили топором.
Дурин ощетинился. Фривальди ничего не знал об искусстве.
– Они вырезаны в стиле, характерном для древнего Огранна, – терпеливо объяснил он. – Видишь острые углы их лбов, носов и подбородков?
Фривальди кивнул, но его внимание было рассеянным.
– Они должны напоминать грани драгоценных камней, – объяснил Дурин, подойдя к ближайшей статуе и проведя рукой по камню.
Поверхность была точной и гладкой, на ней не было ни скола, ни неправильного резца. Будь у него блок, канаты и команда пони, он бы с радостью утащил статуи. Они стали бы прекрасным дополнением к библиотеке в Серебряной Луне.
– Руки, ноги и пальцы нарочито шестиугольные, как горные кристаллы, – продолжал Дурин. – Эти статуи – изысканный образец своего типа, каменная метафора создания расы гномов, которую Морадин создал из драгоценных металлов и камней, вырезанных из сердца...
– Так это и есть тот зал, который мы искали? – прервал Фривальди. Он толкнул сапогом один из скелетов. Его череп развалился, и ржавый шлем упал на пол. – Я не вижу никакого топора. Много гоблинских мечей и булав, но ни одного топора.
Дурин вздохнул. Что, только блеск в глазах Яркая Мантия использовала в качестве критерия отбора в искатели в эти дни?
– Это, – заключил Дурин, – должно быть, Зал Всеотца. Погибель Каэрлеуса лежит на юго-западе, в Зале Молотов.
Он прошел по прямой линии через весь зал, который оказался шириной ровно сорок шагов. Достигнув стены, он повернул направо – стандартная процедура поиска «ИНРИН»: иди направо, развернись, иди направо – и обошел восьмиугольный зал. По дороге он цитировал «Падение Смелого» – сагу, которую он десятилетиями собирал из фрагментов: надписей на стоячих камнях и пиршественных чашах, пыльных пергаментов, давно забытых на библиотечных полках, и бардовских песен.
И когда пал Зал Молотов,
Смелый Торунн услышал свой собственный предсмертный крик.
Проклятие Каэрлеуса он создал,
Брошенный лежал, все было напрасно.
Фривальди рысил позади него, шаркая и разбрасывая скелеты.
– Я не вижу тел дворфов, – сказал Фривальди.
– Дворфы вынесли своих мертвецов, – ответил Дурин. – Это было упорядоченное отступление.
Заметив трещину в стене, которая шла под углом к полу, Дурин осмотрел ее в соответствии с процедурой «ПВОП»: почувствовать воздух, осмотреть и послушать. Он намочил палец и приложил его к трещине. Воздух не выходил. Он провел ладонью по полу, но не обнаружил никаких бороздок, которые указывали бы на то, что ноги истерли камень. Он резко ударил по стене своей киркой, но не услышал никаких отголосков. Трещина была естественной расщелиной, ведущей на небольшое расстояние в стену, а не потайной дверью.
Фривальди все это время безучастно смотрел по сторонам.
– Так почему они не забрали с собой топор?
– Оружие, – поправил Дурин, продолжая обход зала. Он миновал лестницу. – Точный перевод с языка Аулд-Детек – «оружие».
Фривальди махнул рукой и сказал:
– Топор, оружие – что угодно. Почему они не взяли его с собой, если он был так ценен?
– Погибель была слишком велика, – объяснил Дурин. – Только Торунн мог им владеть.
Он сделал паузу. Часть стены была наклонена под небольшим углом. Настало время для «МОСП»: манипулировать, осматривать, сдвигать, подталкивать». Он нажал на приподнятое место на стене рядом с ним, но ничего не произошло. Участок стены не сдвинулся, когда он прижал к нему ладони и надавил вверх, потом вниз, потом влево, потом вправо. Не открылась она и при резком толчке плечом.
Фривальди все это время продолжал бездействовать. Он мог, по крайней мере, подставить свое плечо для толчка. Вместо этого он продолжал свои глупые рассуждения.
– Торунн возглавлял отряд со щитом, который прорвался сквозь ряды гоблинов. Почему он не использовал топор против гоблинов?
Дурин вздохнул и продолжил обход зала. Фривальди явно не был внимателен в тот вечер, когда Дурин читал ему сагу. В стихах с тысяча триста пятьдесят шестого по тысяча триста семьдесят четвертый ясно говорится о назначении магического оружия, которое выковал Торунн, – убить синего дракона, который беспокоил королевство почти столетие: дракона Каэрлеуса. Магическое оружие позволило бы Торунну сражаться с драконом «коготь за коготь», согласно поэтическому языку саги. Владелец оружия был бы невосприимчив к основной атаке синего дракона – световому болту, который он извергал из своей пасти, и к ауре страха, которая, словно тень, следовала за зверем. Однако против гоблинов Погибель была не более эффективна, чем обычное оружие.
Поскольку его карта оказалась точной, Дурину оставалось лишь сдерживать свои эмоции. По меньшей мере дважды его губы подергивались, грозя растянуть рот в улыбке, но он выпрямил его в привычную мрачную линию.
Однако если бы он поддался праздному веселью, у него были бы веские причины. После десятилетий поисков в Горах Штормового Рога, он наконец-то нашел кузницу Торунна. Он был уверен в этом. Возвращение Погибели Каэрлеуса станет величайшим достижением за всю его долгую карьеру. Ни один искатель никогда не возвращал оружие такого типа. Подумать только, что узнают из него боевые клирики Ордена. Утраченные секреты ограннской металлургии будут возвращены свету.
Жаль, что ему достался такой дурак, как Фривальди. Дурину следовало держать язык за зубами, когда Орден спросил, кто будет наставлять нового члена. Дурин представлял себе ученика, который будет жадно следить за каждым его словом, который будет учиться. С Фривальди все было не так. Мальчик обладал талантом открывать замки, это правда, но, по правде говоря, Дурину было бы легче искать Погибель Каэрлеуса самостоятельно. Вместо этого он остался с мальчишкой, чья борода была недостаточно длинной, чтобы заплести ее в косу.
Поняв, что он достиг места, откуда начал свой путь, Дурин остановился и обратился к